Заветный ключ - Алекс Рудин

— Договорились, дружище. Оля — очень хорошая девушка, и я надеюсь, что у вас с ней всё получится.

— Спасибо, — буркнул Севка.

Он по-прежнему хмурился, но по глазам было видно, что парень оттаял.

Я выдернул из розетки закипевший чайник и разлил кипяток по кружкам. Чайник поставил обратно на подоконник — остывать.

— Уберёшь его потом? — попросил я Севку. — А то найдут — останемся без чайника. — Как думаешь — выбьет Валентин Иванович экспедицию в Приморск? — спросил меня Севка.

— Думаю, да — ответил я.

Этот вопрос интересовал и меня. Если военные разрешат копать священную рощу — передо мной откроются очень большие перспективы. Главное, не профукать их, и уж я не профукаю.

Но если экспедицию запретят — придётся искать какой-нибудь другой способ продвинуться в науке. Кое-какие темы у меня на примете были. Некоторые из них выглядели даже привлекательней, чем священная роща пруссов. Например, финно-угорские могильники в Карелии. Но два открытия подряд, совершённые одним и тем же студентом, будут выглядеть подозрительно. Это я понимал совершенно точно.

Допив чай, я снова сходил в туалет и сполоснул кружку. Надел рубаху. Задумчиво повертел в руках шляпу, но оставил её лежать на кровати. В экспедиции она выглядела уместной. Но расхаживать в такой шляпе по улицам Ленинграда мог себе позволить только Михаил Боярский, да и то через несколько лет — когда прославится на всю страну в роли Д’Артаньяна.

Амулет я ещё вчера спрятал в надёжном месте. В углу комнаты возле окна, там, где стояла тумбочка Мишани, отошёл от стены высокий деревянный плинтус. Если его отодвинуть — внизу стены открывалась приличных размеров щель. В эту щель я засунул медальон, а плинтус придвинул вплотную к стене и для надёжности прижал тумбочкой.

На улице пахло утренней свежестью и скошенной травой — недавно дворники окашивали газоны. До назначенной встречи оставалось полчаса, поэтому я вышел на набережную и неторопливо побрёл вдоль Невы, рассматривая стадион и дома на другом берегу. Резвый катерок шёл против течения, шлёпая плоским днищем на невысокой речной волне. Небо над головой было ясным, но на западе собирались тучи, предвещая привычную для Ленинграда перемену погоды.

— Здравствуйте, Александр! — сказал Валентин Иванович, когда я, постучав, вошёл в его кабинет.

Он даже поднялся с кресла, вышел из-за стола и протянул мне руку.

— Простите, что не дал выспаться после поезда. Я вас надолго не задержу.

— Слушаю вас, Валентин Иванович, — ответил я.

— Прежде всего хочу подтвердить, что наша договорённость в силе. Я возьму над вами шефство и помогу вести научную сторону раскопок в Приморске.

— Спасибо! — искренне поблагодарил я.

— Предлагаю вам написать статью для журнала. В этой статье вы подробно опишете умозаключения, которые привели вас к находке. С указанием источников, схем и ваших расчётов. В общем, всё, как полагается. А я попытаюсь пристроить вашу статью в печать. И лучше подготовьте два варианта. Один — для специалистов, а другой — более доступным языком — для любителей археологии.

— Конечно, Валентин Иванович, — с радостью согласился я.

— Когда статья будет готова, принесите её мне на корректуру.

— Хорошо.

— Теперь о вашей практике. Дело в том, что раскопки в Приморске вряд ли начнутся раньше августа. Надеюсь, вы не собираетесь бездельничать в общежитии целый месяц? Насколько я знаю, ехать вам некуда.

— Не собираюсь, — улыбнулся я.

— Вот и отлично! Вчера утром мне звонил профессор Ясин из Новгорода. Он там заведует раскопками. У нас с Николаем Лаврентьевичем договорённость по обмену способными студентами. Вот я и подумал — почему бы вам не съездить в Новгород на месяц? Наберётесь свежих впечатлений, ну и подзаработаете немного землекопом. Студенту лишняя копейка не помешает, верно?

— Спасибо, Валентин Иванович, — улыбнулся я. — Только у меня к вам небольшая просьба. Вы не будете против, если со мной поедет студентка нашего курса Светлана Поленко?

— У вас роман? — понимающе улыбнулся Валентин Иванович.

Я не видел смысла скрывать, и просто кивнул.

— Почему бы и нет. Я уверен, Николай Лаврентьевич с радостью согласится принять двух студентов вместо одного. Вечером позвоню ему и всё согласую.

Валентин Иванович снова протянул мне руку.

— Желаю вам успехов, Александр. Уверен, что вы не подведёте меня в Новгороде.

Попрощавшись с Валентином Ивановичем, я вышел из деканата. Здание библиотеки находилось наискось через дорогу, и я решил не терять время даром. Можно спокойно поработать три-четыре часа, а потом перекусить в столовой университета и решить, что делать дальше.

Прямо возле дверей нашего института, в тени арочной колоннады о чём-то горячо спорили двое молодых мужчин. Я прислушался и с удивлением уловил немецкие фразы.

Иностранцев в Ленинграде хватало. Но что эти двое забыли возле университета? Иностранцам полагается гулять по Невскому, восхищённо вертя головами под присмотром экскурсовода.

Наверное, заблудились, решил я. Отстали от экскурсии или делегации.

Немецкий я знал плохо, так что помочь туристам ничем не мог. Ничего, не пропадут.

— Разрешите! — вежливо сказал я немцам.

Немцы посторонились, и я прошёл мимо них.

— Данке шён!

Весна 1236-го года, Великий Новгород

Рано утром над рекой со стороны Новгорода поплыл колокольный звон — это звонил на торговом берегу вечевой колокол у церкви святого Николы.

— Пора, сын! — сказал Александру отец.

Вместе они вышли из терема, спустились по широкой лестнице на двор. Конюхи тут же подвели князьям коней — Ярославу белого, в серых подпалинах, Александру — гнедого, темногривого жеребца.

Подъехали Гаврила Олексич и Ратша — старшие дружинники, которых князь Ярослав собирался оставить вместе с сыном на новгородском княжении.

Сам Ярослав с большей частью дружины завтра же собирался отбыть в Киев — по старшинству ему переходило право на Киевский престол.

Александр старался казаться спокойным. Не маленький уже — пятнадцать лет скоро. Но в памяти поневоле всплывали события восьмилетней давности, когда отец вот так же оставил их с братом Федей княжить в Новгороде.

В то лето шли обильные дожди. Хлеб в полях вымок, и в Новгороде случился голод. Новгородцы отправили посольство к Ярославу с просьбой отменить в этот год княжеский налог. Но князь ничего не ответил.

И тогда голодные горожане взбунтовались. Разорили и сожгли немало боярских усадеб и взяли приступом княжеский двор на Городище.

Александра с Федей тогда чудом спас Фёдор Данилович — боярин князя Ярослава. Спас и увёз с небольшой дружиной в Переяславль-Залесский. Зимой, в одних санях, под голодный волчий вой пробивались они через заснеженные леса к Переяславлю. Промёрзли, чуть не сгинули по дороге, но добрались.

Тот побег Александр