Дочь Волка - Виктория Витуорт

Отец Элфрун по-прежнему напоминал каменное изваяние. Она заметила, что люди вокруг них с блестящими от возбуждения глазами перешептываются, поглядывая то на него, то на шатер. Огромный мужчина, человек-бык, по-прежнему ожидал у входа, но потом она увидела, как из шатра появилось несколько священников, за которыми вышел новый архиепископ, кузен короля. По-волчьи узкое лицо Вульфхера выражало недовольство и раздражение.

А затем в шатер пригласили того большого мужчину.

Значит, он был важной персоной. Достаточно важной, чтобы король прервал свою встречу с его преосвященством архиепископом Йоркским и иностранными гостями.

«И достаточно важной, – похолодев, подумала она, – чтобы король ради него не сдержал обещания, данное отцу. Он сказал, что следующим будет Радмер, но тут из ниоткуда появляется этот человек и ведет себя так, словно он здесь хозяин, и стюард беспрекословно ему подчиняется».

Абархильд, конечно, отругала бы ее за излишнее любопытство, но Элфрун прогнала все мысли о своей бабушке. Она должна была узнать, что тут происходит.

– Папа? – Он как будто не слышал ее. – Папа, а кто этот человек?

Она уже подняла руку, чтобы потянуть его за рукав, но ее опередили. К ее отцу осторожно, на чуть согнутых ногах, словно кот, подбирающийся к мастиффу, направлялся один из тех, кто перешептывался в ожидании приема. Элфрун узнала его – это был дальний родственник ее покойной матери.

– Радмер.

Ее отец кивнул в ответ:

– Эдмунд.

Эдмунд, человек желчный, с настороженным, утомленным взглядом и неухоженными усами, был на несколько лет старше Радмера.

– Итак, он вернулся. – Он сел на скамью по другую сторону от Радмера.

– Они. Они вернулись.

– Осберт, должно быть, знал. А ты знал? – Эдмунд ждал ответа, но Радмер молчал. – Что ж, семь лет прошло. Даже больше.

– Он отбыл свой срок в изгнании. И имеет право просить помилования. – Голос Радмера звучал нарочито беспристрастно.

– Говорят, что все это время они провели в Датских границах[7]. В Хедебю[8] и на побережье Балтийского моря. Он завел там друзей. И вот эти, – он указал подбородком, – из их числа.

Радмер покачал головой:

– Они уехали во Франкию[9].

– Это предполагалось, что они должны быть там. Но люди говорят другое. – Эдмунд вопросительно поднял брови. – Ты этому веришь?

– Я не верю всяким слухам. – Радмер вздохнул. – А с тех пор, как мы изгнали Тилмона, эти чертовы слухи появлялись один за другим. То, что он был в Дейнмарче, – это всего лишь последний из них. Но король, которого он пытался натравить на нас, уже мертв, и Нортумбрия сильно изменилась с тех пор, как он оставил нас. Появились новые союзы. Новые лица. – Радмер выдержал паузу, и лицо его стало хмурым. – Теперь, когда на архиепископском троне сидит Вульфхер, Осберт стал сильнее, чем когда-либо. Элреду хорошо заплатили за то, чтобы он оставался у себя на севере и не высовывался. Поэтому пусть Тилмон возвращается – пусть попытается, по крайней мере. И посмотрим, что у него из этого получится.

Эдмунд взглянул на шатер короля:

– Осберту нужно будет многое простить.

– И не ему одному.

Элфрун опасливо посмотрела на отца, испугавшись резкости, внезапно появившейся в его голосе, но он, похоже, не замечал ее присутствия.

В отличие от него, Эдмунд поймал ее взгляд, слегка улыбнулся, а затем подмигнул ей. Радмер нахмурился, и на лбу его появились глубокие складки; он обернулся и посмотрел на дочь.

– Это слишком серьезный разговор для ушей моей маленькой дочки.

Эдмунд фыркнул:

– Она не маленькая девочка. Уже не маленькая. И каждый раз, когда я вижу ее, она все больше становится похожей на свою мать. – Он небрежно перекрестился.

Лицо Радмера напряглось. Он повернулся и снова посмотрел на другой конец поросшего травой переднего двора перед шатром короля.

– Итак, Тилмон привез с собой жену и сына. Должно быть, он уверен в том, что вернет расположение Осберта.

– Либо это, либо он планирует отправить Свиту отвоевывать для него уголок в его душе. – Эдмунд хмыкнул и усмехнулся. – И лично я предпочел бы иметь дело с ним, а не с ней.

– Это верно. Она всегда была противником, с которым нужно считаться.

Оба засмеялись, а их слова заставили Элфрун с еще большим любопытством разглядывать полную женщину, стоявшую на противоположной стороне поляны. Свита. Она казалась вполне обычной и к тому же совсем маленькой на фоне мужчин. И тем не менее она так же опасна, как и ее муж, человек-бык? Выходит, парень с гнедой кобылой – ее сын. Интересно, каково это – иметь такого отца, как у него?

– Если Тилмон действительно был в Дейнмарче, – медленно произнес Эдмунд, – и если они с Элредом по-прежнему заодно, тогда Осберту нужно как-то снова добиться его лояльности. Как ему приманить эту пару? Ты знаешь? Тебя посвящают в такие дела?

Радмер искоса взглянул на него:

– Ты думаешь, я бы сказал тебе?

– Все гадают, как это будет происходить.

– Вот и пусть гадают. – Радмер вытянул ноги и сцепил руки на затылке. – Хотите посмотреть на меня? – Голос его зазвучал громче и с вызовом. – Хотите поразмышлять, ребята? Тогда вперед и в добрый путь. Будьте моими гостями.

– Это уже слишком, Радмер, – сказал Эдмунд, заметно нервничая.

– Ну так не дави на меня.

Элфрун растерянно переводила взгляд с одного на другого, удивляясь тому, что между ними внезапно проскочила искра.

Эдмунд встал и зевнул во весь рот. Поймав на себе ее взгляд, он нахмурил брови.

– А что насчет нее, Радмер? Какие планы?

– Элфрун нужна в Донмуте. Она примет управление поместьем от своей бабушки. Со временем.

– А замуж? – Эдмунд окинул ее оценивающим взглядом. – Есть много семей, которые хотели бы породниться с семейством из Донмута. Эта девочка вообще умеет говорить?

– Она хочет остаться со мной. – Отец положил руку ей на плечо. – Правда, Элфа?

Неожиданно оказавшись в центре внимания сразу двух мужчин, Элфрун неловко заерзала. Но ответить ей не пришлось. К ним направлялся стюард короля, настойчиво махая отцу рукой.

– Нет, Радмер, без девочки. Только ты один. – Он взглянула на Элфрун. – Пока что, по крайней мере.

Ее отец нахмурился:

– Оставайся здесь, Элфа. Но как же мне не хочется оставлять тебя одну!

Элфрун огляделась, но Абархильд нигде видно не было.

Отец продолжал хмуриться.

– Присмотришь за ней, Эдмунд?

– Присмотрю так, как будто она мне родная дочь, – сердечным тоном ответил тот.

Она видела, как королевский стюард спешно провел ее отца к шатру и приподнял тяжелый, расшитый узорами полог. Человек-бык, Тилман, так и не вышел оттуда. Так что теперь в шатре они были втроем.

3

Эдмунд отошел от нее на пару шагов. Хоть она и не испытывала особого расположения к этому человеку с печально обвисшими, всклокоченными усами и томным взглядом, но он все же был родственником, пусть дальним, и отец попросил его быть защитным барьером между нею и остальными присутствующими. Она постаралась выпрямить спину и сложила руки так, как это понравилось бы Абархильд.

– Как вы поживаете, кузен Эдмунд?

– Выходит, говорить ты все-таки умеешь. – Он вздохнул. – Довольно неплохо поживаю, кузина Элфрун. Довольно неплохо. Расскажи мне, как идут дела в Донмуте. У вас по-прежнему работает тот славный кузнец?

– Кутред? – Она и сама знала, что у них в Донмуте люди хорошие, но было приятно, что и в остальном мире отметили это. – Да, он по-прежнему у нас. К тому же теперь вместе с ним в кузнице трудится его сын.

Эдмунд покачал головой:

– Твоему отцу повезло. Кузнец, стюард, пастух – у вас в Донмуте замечательная команда. А Видиа, вашего егеря, приглашает сам король. Надеюсь, Радмер ценит это благословение Господне?

Она кивнула.

– Скажи мне еще вот что. Твой отец ничего не говорил о том, что намеревается снова жениться?

– Нет! – От испуга она едва не вскрикнула.

– Совсем ничего? Правда? Прошло уже несколько лет.

Элфрун знала точно, сколько времени уже нет ее матери.

– По крайней мере тебе не говорил. – Эдмунд провел языком по нижнему краю усов. – А как насчет того, чтобы назвать своего наследника?

Она отрицательно покачала головой, чувствуя себя все более неловко под этим потоком вопросов.

– Ладно-ладно. – Несколько мгновений он внимательно смотрел на нее, словно что-то просчитывая в уме. – Но ведь у твоего дяди-священника есть сын или даже два, которые могли бы стать наследниками, верно? Так должны выпасть кости?

И в тот же миг Элфрун возненавидела его – и за этот злобный намек в его голосе, и за то, что усы топорщились над его ртом так, что даже не было видно губ, когда он говорил.

– Сын у него один, – холодно сказала она и с раздражением вспомнила, как Атульф самодовольно ухмыльнулся ей на прощанье.

– Всего один? Правда? – хохотнул Эдмунд. – А теперь, когда Ингельд должен покинуть Йорк, чтобы возглавить церковь в Донмуте, думаю, у него вообще нет шансов завести еще детей. За каждым его шагом будет внимательно следить твой отец. Забавно! – Внезапно он склонился над ней, причем так низко, что стали видны красные прожилки на его глазных яблоках и глубокие поры на кончике носа. – Хочешь совет? Не позволяй Радмеру, – он мотнул головой в сторону королевского шатра, – дать тебе увянуть дома. А он попытается держать тебя взаперти, поверь, и просто потому, что ему так удобно. Я его знаю. – Эдмунд сплюнул на траву. – Он должен выдать тебя замуж. Ты поднимаешься в цене. – Он сел рядом с ней, плотно прижавшись к ней бедром, и наклонился еще ближе, так что она даже почувствовала запах жареного мяса и пива, исходивший из его рта. – А ты готова быть с мужчиной? Ты пока маленькая и тощая, но в этом деле заранее никогда ничего не определишь. В Донмуте любая девушка может расцвести и стать привлекательной.