Йемен: путешествие дилетанток - Анна Баскакова

– Ну хорошо, – с несчастным видом сказала Наташа, пытаясь оттереть влажной салфеткой совершенно черные руки, – предположим, что они не доверяют мне настолько, что взяли отпечатки пальцев. – Но зачем им нужно знать, как звали моего дедушку?

– Здесь очень многих людей зовут совершенно одинаково, и если не прибавить к имени и фамилии имена родителей и дедушек, можно вообще не понять, о ком идет речь, – объяснили Карина и Слава.

Когда наступил вечер, ребята отправились домой, высадив нас у Старых ворот Саны. Старые ворота я видела когда-то в черно-белом кинофильме, снятом не то в Англии, не то во Франции. Надо сказать, что с тех пор ворота не изменились. Когда мы поднялись на стену Старого города (куда, собственно, и ведут ворота) уже темнело. Я немедленно решила заняться ночной фотосъемкой и немного повозилась с камерой. Ну не то чтобы совсем немного… часа или полтора, я думаю, не больше. Наташина реакция меня поразила. Вместо того, чтобы, как всякий нормальный человек, начать на меня ругаться и требовать, чтобы мы немедленно шли дальше, Наташа преспокойно достала блокнот и стала делать записи в путевом дневнике.

Я усадила Наташу так, чтобы позади был виден город и чтобы прожектор, подсвечивающий ворота, светил сквозь волосы, и сняла ее портрет со штатива, на длинной выдержке.

Когда окончательно стемнело, мы пошли в гостиницу пешком. По пути мы забрели в первую попавшуюся забегаловку, твердо решив наконец попробовать курицу и рис.

Нам, как почетным гостям, постелили скатерть – на этот раз ее роль играл разорванный пакет. "Чикен энд райе"– объяснили мы официанту, немного говорившему по-английски. Тот заулыбался и вскоре притащил жареную на углях рыбу и салат. Но мы не расстроились, тем более, что рыба была очень вкусная.

В темноте мы пробирались домой по тротуарам, сплошь заполненным сидящими людьми. Все они торговали – полотенцами, часами, мобильными телефонами, перочинными ножами, брючными ремнями, печеной кукурузой, зеркалами. Мое внимание привлек женский манекен, на котором красовался эротический корсажик ярко-алого цвета, отороченный искусственным мехом и снабженный хвостиком. "И это они носят под темными одеждами?" – удивились мы. Приглядевшись к дамам, мы заметили, что у многих дам из-под темных одежд выглядывают джинсы, а некоторые мужчины под традиционную юбку надевают обыкновенные штаны.

Когда мы наконец доплелись до гостиницы и улеглись в постели, Наташа порадовала меня еще раз. Оказалось, что мы с ней имеем одинаковую привычку – перед тем, как заснуть, долго и упорно писать путевые дневники.

Закончив дневник, я отсмотрела свою съемку. Оказалось, что тот кадр, где Наташа позирует на стене Старого города, получился весьма забавным. Пока Наташа сидела неподвижно, подул ветер и принялся играть с прядями ее волос. Шевелящиеся и подсвеченные прожектором волосы образовали вокруг девичьего лица нимб.

Вообще-то этот кадр верно отражал ситуацию. Путешествовать с безумным фотографом и не ругаться может только святая.

Глава 4. Вади Дахр

Утром следующего дня мы уже привычно отправились в шоферскую забегаловку, где вновь спросили курицу и рис. Стоит ли говорить, что в забегаловке оказалась масса разнообразных вкусностей – все, что угодно, кроме курицы и риса?

После завтрака мы поехали во дворец имама, располагавшийся за пределами города. Дворец этот – Вади Дахр, часто называют "визитной карточкой Йемена". Карина и Слава накануне предупредили нас, что ехать надо на маршрутке до остановки "Аль Джами", а дальше можно взять машину до Вади Дахр.

Йеменская маршрутка оказалась весьма своеобразным развлечением. Во-первых, двери в ней просто никогда не закрываются. Каким образом пассажиры не выпадают на поворотах – не совсем понятно. Во-вторых, йеменские маршрутки по виду ничем не отличаются от йеменских такси. Более того – они вполне успешно подменяют друг друга, и одна и та же машина, закончив развозить пассажиров по остановкам, преспокойно повезет вас за бешеную цену, как такси. Без знания арабского языка объяснить водителю, что хоть мы и туристы, но нам не нужно такси, было очень трудно. Благодаря интенсивному использованию языка жестов и мычания это все же удалось. Водитель набрал полную маршрутку, а нам указал на переднее сиденье. Обеим. Оказывается, в йеменских маршрутках на переднем сиденье помещаются двое. Только не думайте, что они больше по размеру, чем московские. Мне решительно повезло с Наташей, ибо она весьма худенькая особа.

Судя по тому, что в маршрутку одна за другой садились девушки в чадрах, в прорезях которых виднелись очки в тонких металлических оправах, с сумками книг, мы проехали какое-то учебное заведение. Студенткам явно хотелось с нами поговорить, но девушки стеснялись первыми завести разговор.

Итак, мы добрались до Аль Джами, где нас тут же обступила толпа мужчин, советовавших, как лучше добраться до Вади Дар. Все они предлагали взять нам такси. "Нет, вот ты скажи, – грозно вопрошала Наташа по-английски, взяв в оборот одного из мальчиков, желавшего показать нам путь, – ты в Вади Дар ездишь на такси, да? На такси?". "Йес, йес", – кивал мальчик. В какой-то момент до меня дошло, как ситуация должна выглядеть со стороны. Две девицы, вооруженные разве что фотоаппаратами, чего-то настоятельно требуют у целой толпы мужчин, увешанных кинжалами и автоматами Калашникова, а мужчины вежливо кивают. Всего полчаса отчаянного торга – и Наташа отыскала водителя, согласного доставить нас ко дворцу имама за вменяемые деньги.

Пыльная дорога петляла среди скал, на которых красовались удивительные красно-белые дома По дороге нас остановили на блокпосту. В общем-то, в Йемене это норма, и пугаться не стоит – обычно солдаты просто спрашивают, откуда вы родом, и предлагают спокойно следовать дальше. Нас предупредили, чтобы мы ни в коем случае не показывали свои паспорта – это может вызвать у полиции подозрение, ибо зачем нормальный и честный человек будет показывать паспорт? Так поступают только шпионы. Поэтому, когда потребовали документы, я протянула свое удостоверение Ассоциации искусствоведов. С одной стороны там была моя цветная фотография и текст на русском языке, с другой – фотографии не было, а текст был на английском. К моему удивлению, солдат принялся подробно изучать "русскую" сторону документа. "Русский язык он, что ли, знает?" – наивно удивилась я, – то, что парень не умеет читать, не пришло мне в голову. Потом нас спросили: "USA?". "Руссия" – гордо ответили мы. "О, Руссия", – заулыбался солдат, и мы поехали дальше.

Когда мы остались в машине одни, водитель спросил, тыкая в мой фотоаппарат: "Сура?". "Сура" – радостно закивала я. Тогда он решительно зарулил в сторону от основной дороги, понесся по грунтовке, остановился над гигантским обрывом, едва не свесив вниз передние колеса своей машины и гордо сказал: "Сура".

То, что открылось нам внизу, под обрывом, размером было с Большой каньон в Колорадо. Почва невероятного ярко-красного цвета спускалась огромными уступами и терялась в голубой дымке. Над обрывом сидела женщина в черном, она казалась необходимым мазком в пейзаже, без которого картина была бы бессмысленной мешаниной красок. Впечатление было такое, словно мы мгновенно перенеслись на иную планету. Скорее всего на Марс. А еще вероятнее – на Дюну, созданную воображением бессмертного Фрэнка Херберта. И что вскоре на нас двинутся из каньона гигантские песчаные черви, а сидящая женщина окажется одной из Преподобных матерей.

Пока я стояла, замерев от свалившейся на меня запредельной красоты, над ухом раздалось: "Сура?". Чья-то рука протягивала мне сокола, кто-то предлагал сфотографироваться с этим соколом на фоне пейзажа. Откуда ни возьмись, появился противный ребенок лет восьми, держащий за плечом автомат, – ребенок и Калашников явно использовались как антураж для фотосъемки.

Казалось, еще секунда – и к общей толпе присоединится и задумчивая преподобная мать, грустившая над обрывом. К счастью, женщина не обратила на нас никакого внимания.

Мы позорно бежали и сели обратно в машину. Тут до нас стало доходить, что никаких следов дворца имама поблизости не заметно. "Вади Дахр?" спрашивали мы. Водитель кивал. Мы принялись листать путеводитель и тыкать пальцами в картинки – водитель явно не понимал, что мы имеем в виду. Наконец до нас дошло, что Вади Дахр нарисован на обложке путеводителя. Увидав обложку, водитель заулыбался и повез нас уже совсем уверенно.

Наконец вдали показался дворец имама. Трудно даже сказать, с чем можно сравнить это зрелище – высоченная скала, на которой, как галлюцинация, воздвиглись фантастического размера башни. Наверное, нечто подобное сооружали джинны из восточных сказок по приказанию своих капризных владельцев, которым внезапно приспичило построить дворец на вершине горы.