Лето двух президентов - Чингиз Абдуллаев

– Да, – ответил Эльдар. – Они посчитали, что назначение нового начальника – это исключительно прерогатива Москвы. Однако уже через две недели на коллегии Министерства внутренних дел СССР этот приказ был приостановлен, и Богданов остался исполняющим обязанности. Вопрос был вынесен в президентский аппарат. Мы подготовили все документы и передали их туда по просьбе руководителя аппарата. И в начале марта вышел Указ президента СССР о слиянии ГУВД Мосгорисполкома и ГУВД Мособлисполкома в одно Управление внутренних дел по Москве и Московской области. Руководителем этого объединенного органа Указом президента был назначен первый заместитель министра внутренних дел СССР Шилов.

Шенин взглянул на присутствующих. Все трое помрачнели, очевидно, понимая сложность и нелепость ситуации, при которой им приходилось сегодня обсуждать Указ президента страны. Затем сказал:

– Продолжайте.

– Двадцать седьмого марта, сразу после референдума, президиумы Моссовета и Мособлсовета заявили протест по поводу Указа президента о преобразовании местной милиции, – продолжил Эльдар. – На следующий день съезд народных депутатов России приостановил действие Указа президента СССР, заявив, что это нарушение суверенитета России, и принял решение, подтверждающее, что московская милиция должна подчиняться только Министерству внутренних дел России.

– Вот так, – сказал Шенин, снова посмотрев на сидевших рядом. – Они просто приостановили Указ президента, считая, что это нормально. Что было дальше?

Эльдар увидел, как Дзасохов покачал головой, а второй, неизвестный ему мужчина отвернулся, словно не желая, чтобы кто-то увидел выражение его лица, и снова заговорил:

– Пятого апреля Борис Карлович Пуго встретился с председателем исполкома Моссовета Лужковым, и они подписали соглашение о разграничении полномочий.

– А Попов не мог сам поставить свою подпись? – неожиданно спросил Шенин.

– Он старается не вмешиваться в подобные дела. Идет на выборы мэра, – пояснил заведующий отделом Савинкин.

– На следующий день министр внутренних дел России Баранников подписал приказ о назначении начальником Главного управления генерала Комиссарова, – сообщил Эльдар. – Но на коллегии МВД СССР объявили, что руководителем московской милиции является Шилов. Возник правовой тупик, в котором обе стороны считают свою кандидатуру единственно приемлемой.

– У вас все? – поинтересовался Шенин.

– Да.

– Что рекомендует отдел?

Сафаров посмотрел на заведующего, словно приглашая его ответить на этот вопрос.

– Провести коллегию московской милиции с приглашением всех заинтересованных сторон, – заученно ответил Савинкин, – и объяснить депутатам Моссовета, что указы президента страны не обсуждаются и не оспариваются, а выполняются.

– И они вас послушают? – спросил мужчина, фамилию которого все пытался вспомнить Эльдар.

Савинкин смутился. Он понимал, что ответить утвердительно на этот вопрос означает подставиться. Ответить отрицательно – значит расписаться в собственном бессилии.

– Мы пытаемся воздействовать на сотрудников МВД – членов партии, – высказался он наконец. – Решили пригласить генерала Комиссарова на заседание парткома Академии МВД, где он пока числится.

– А если он выйдет из партии, как сейчас модно, чтобы получить свою должность? – с ехидством заметил Шенин.

Заведующий отделом замолчал. Он тоже понимал сложность ситуации. Шенин перевел взгляд на молодого инструктора и недовольно уточнил:

– Вы все это время сидите в кабинете и пытаетесь руководить отсюда?

– Нет, я не сижу в кабинете. – Эльдар даже слегка возмутился. – Меня отправляли в служебные командировки. В Литву и в Осетию…

– В Южную Осетию, – поправил его Дзасохов.

– В Южную, – согласился Эльдар.

– Значит, это вы туда ездили, – понял Шенин. – Удобно и очень выгодно – посылать самого молодого сотрудника. И какие впечатления вы вынесли из этих командировок? Только предельно искренне, нам неинтересно слушать очередную передовицу наших партийных газет.

– В Осетии идут ожесточенные столкновения между грузинами и осетинами, спровоцированные необдуманной политикой Гамсахурдиа и его окружения, – ответил Сафаров. – Хотя есть экстремисты с обеих сторон. Сначала было непродуманное решение о ликвидации области как автономии, затем – вспышка ответного национализма. Как это обычно бывает.

– А в Литве? Тоже вспышка обычного национализма? – спросил Дзасохов. – Не слишком ли примитивно вы рассуждаете? – Он был осетином по национальности, поэтому и задал такой вопрос.

– В Литве большинство населения не согласно с нашей позицией. Они настаивают на своем суверенитете и поддерживают свой Верховный Совет, – продолжал Сафаров, понимая, что не имеет права, останавливаться, даже если после этого заявления ему предложат собрать свои вещи. – Считаю, что действия по захвату телецентра были проведены поспешно, без учета конкретной обстановки, что в итоге привело к человеческим жертвам.

Наступила звенящая тишина. Савинкин от растерянности не мог сказать ни слова. Он подумал, что не нужно было утверждать такого молодого сотрудника в отдел. Сейчас грянет буря, и наверняка больше всех достанется именно ему. Но сидевший рядом с Шенином секретарь ЦК неожиданно улыбнулся.

– У вас все такие принципиальные? – спросил он.

– Видимо, все, – ответил Шенин. – А как бы вы поступили в Литве? Только откровенно, как говорили до этого.

– Очевидная слабость центра – в непоследовательной политике. Если было принято решение отменить постановления Верховного совета Литвы, его нужно было проводить в жизнь. И другими методами. А если вводить комендантский час, то не решением местного коменданта, а объявлением чрезвычайного положения, что мог сделать либо президент государства, либо Верховный совет страны, – честно произнес Сафаров.

– Вы с ума сошли! – не выдержал Савинкин. – Что вы себе позволяете?

– Позволяет говорить правду, – перебил его Шенин. – Молодец! Нужно, чтобы у нас работали именно такие сотрудники.

Заведующий отделом недоуменно посмотрел на секретарей ЦК. Неужели им могли понравиться подобные крамольные речи в этом здании? А Шенин неожиданно спросил:

– Теперь мне интересно услышать ваше личное мнение по поводу этого конфликта в милиции. Вы сообщили только факты. Я бы хотел услышать вашу оценку случившегося. Вы же профессиональный юрист, много лет работали в прокуратуре…

– Отдел считает… – попытался вставить Савинкин.

– Мы услышали, что считает отдел, – перебил его Шенин, – мне интересна точка зрения нашего нового сотрудника. Что он думает об этом конфликте?

Все посмотрели на Сафарова, словно именно от его слов зависело разрешение конфликта.

– Я считаю, что президент страны имеет право принимать любые решения по поводу правосубъектности московской милиции, – сказал Эльдар. – Но здесь явное противоречие между провозглашенным суверенитетом России и указами союзного президента. Хотя все понимают, что это только формальность. Ведь сам Баранников был прислан в Азербайджан в качестве первого заместителя министра внутренних дел республики, и никто не говорил, что это нарушает местный суверенитет.

Шенин усмехнулся. Этот молодой человек ему понравился. Нужно опираться на таких – способных, умных, толковых. Самое главное – смелых и честных.

– У вас есть конкретные предложения, как разрулить ситуацию? – поинтересовался секретарь ЦК. – Мы ведь сейчас формально не имеем права вмешиваться в работу правоохранительных органов, а депутаты Моссовета будут настаивать на своей кандидатуре. Мы все прекрасно знаем, что их поддержат российские власти.

– Завтра у них состоится встреча, – сообщил Сафаров, – уже звонили из Моссовета. Товарищи Лужков, Станкевич, заместитель министра внутренних дел России Дунаев и, возможно, сам Комиссаров. Они все приедут на Петровку, тридцать восемь.

– Хорошо подготовились, – заметил Дзасохов.

– Внушительная делегация, – согласился Шенин. – Кто их будет встречать?

– Нам сообщили, что туда приедут первые заместители министра внутренних дел СССР Громов и Шилов. Вызовут и прежнего начальника – генерала Богданова. Насколько мне известно, приехавшие депутаты во главе с Лужковым будут требовать присутствия и представителя аппарата президента.

– Это не совсем удобно, – сразу отреагировал Дзасохов, – так подставлять Михаила Сергеевича.

– Будет лучше, если поедете вы, – добавил незнакомец, снова вмешавшись в разговор, – как представитель аппарата президента. Не обязательно всем рассказывать, что вы являетесь инструктором административного отдела, хотя в вашем возрасте это очень большая должность. Кто-нибудь из них в лицо вас знает?

– Баранников меня хорошо знает. С Борисом Карловичем я тоже лично познакомился. Остальные меня не знают. В московской милиции у меня один знакомый – только первый заместитель начальника ГУВД генерал Сергеев. Нас вместе утверждали.