Любовь до гроба – дураки оба - Светлана Владимировна Вальбрит

После завтрака вместе с ней поднялся на этаж Целителей, проводил до аудитории. Когда она повернулась, чтобы войти, я поймал ее за руку.

– Погуляем вечером? – предложил вдруг. Эль кивнула. – Тогда буду ждать тебя в шесть у общежития. Только оденься теплее, – предупредил напоследок.

Вечера ждать было трудно. Пары, как назло, тянулись ели-ели.

– Да ты, брат, увяз по уши, – заметил Фил мое состояние. Я уже и сам это понимал. Но разве я имел что-то против? Она – моя невеста. Станет женой. А что плохого в любимой жене?

Она вышла ровно в шесть. В теплом платье и куртке с меховым капюшоном.

– Идем, – я взял ее за руку и повел на выход. Я направлялся к парку, где среди густых деревьев стояла одинокая лавочка, как будто специально поджидающая вот такие парочки. Предусмотрительно захватив с собой теплый плед, я расстелил его на скамье и закутал в него Кудряшку.

– Не хочу, чтобы ты замерзла, – пояснил и сел рядом, притягивая ее к себе.

Эль улыбалась. Она расслабилась и положила голову на мое плечо.

– Почему я? – спросила она тихо.

– Судьба, наверно, – усмехнулся в ответ.

Кудряшка подняла голову и заглянула в мои глаза. Наверно, она что-то искала в них. И уж не знаю, что увидела, только вдруг нежно улыбнулась и приложила ладошку к моей щеке. Я ждал. Позволял самой сделать следующий шаг. Взгляд Эль переместился на мои губы, при этом ее собственные слегка дрогнули и раскрылись. Пальчики на моей щеке задрожали. Кудряшка хотела меня поцеловать, но никак не могла решиться, а я не собирался помогать ей.

Наконец, поглубже вдохнув, она облизнула свои губки и стремительно приблизила их к моим, но вдруг замерла в миллиметре от них. Теперь мы смотрели друг другу в глаза. Я видел свое отражение в ее расширенных зрачках.

– Глаза закрой, – шепотом посоветовал я, и она послушалась.

Поцелуй был легкий, едва ощутимый.

– Прости, я не умею, – чуть отстранившись, но, не открывая глаз, прошептала она.

Я усмехнулся и накрыл ее губы своими. Целовал нежно, боясь напугать излишним напором. Эль робко отвечала. Осторожно завел ее руки себе за шею. Обняла. Так, в объятиях друг друга, мы провели этот вечер. Я целовал ее, она отвечала и с каждым разом становилась все смелее.

Глава 4

Кудряшке нравилось целоваться. Это я понял еще на скамейке в парке. Теперь мы это делали часто: под лестницей, в потаенной нише, когда все отвернулись. И нередко инициатором было именно она.

Уж не знаю, о чем девочки говорят по вечерам, но вскоре Элька начала сводить меня с ума. Ее поцелуи становились все откровеннее и все чаще сползали на шею. А мне все труднее удавалось держать себя в руках. Дура бестолковая. Она меня дразнила, даже не подозревая, к чему это может привести. Или подозревала? В любом случае, заниматься с ней любовью я пока не собирался.

– Элька, что ты творишь? – прохрипел я, не позволяя ее пальчикам расстегивать пуговицы на моей рубашке. Она распахнула глаза, в которых плескалась страсть, влажные припухшие от поцелуев губы приоткрылись, грудь высоко вздымалась – это было выше моих сил. Я накинулся на нее, как оголодавший зверь, и точно взял бы ее прямо там, в пыльной нише, если бы не Фил.

– Кхе-кхе, – услышали мы и отпрянули друг от друга. – Рик, я все понимаю. Я не вовремя и все такое. Но обед кончился, и мы на пару опаздываем.

Я вышел первым.

– Фил, ты меня спас, – простонал я. – Я так больше не могу.

– Я вообще не понимаю твоих метаний, – возмутился друг, – Она – твоя невеста.

– А если бы не была?

– Что-то не припомню таким мучений по поводу Миланики, – усмехнулся Фил.

– Кого ты сравниваешь? – Я аж затормозил. – Кудряшка – наивная девочка, а Милка – умелая соблазнительница. И я был у нее далеко не первый.

– Остынь уже, – Фил примирительно хлопнул меня по плечу.

– Мне бы до новогоднего бала дотерпеть, – друг вопросительно посмотрел на меня. – Мне дали срок до Нового года, – пояснил я.

Фил присвистнул. Ну, да. Изначально у меня был год. Но, видимо, дела у семьи Эль обстояли хуже, чем предполагалось ранее, а потому срок сократили вдвое. До бала оставалась каких-то пара недель.

После занятий, когда Элька вновь потянула меня в сторону лестницы, я шепнул ей: «Пойдем ко мне». Но она остановилась.

– Чего испугалась? – хохотнул я, а потом, подойдя ближе, нежно шепнул, – Дура бестолковая. Я никогда ничего не сделаю против твоей воли.

Мы поднялись в мою комнату. Естественно с Филом я договорился. Кудряшка выглядела смущенной.

– Не бойся, – я сел на свою кровать и протянул к ней руку, приглашая ее сесть рядом. Она несмело двинулась ко мне.

– Вот так соблазнительница, – поддел ее я. Она же зло зыркнула на меня и из протеста плюхнулась рядом, скрестив руки на груди. Закрылась. – Кудряшка, – я запустил руку в ее волосы. Она повернулась. – Ты слишком дорога мне, чтобы потерять. А потому я не причиню тебе зла, – Я говорил серьезно, ничуть не лукавя.

Элькины глаза вспыхнули. Еще бы. Я ведь почти в любви признался. Но она все же ждала от меня именно те заветные слова. У нее было такое выражение лица… Как у ребенка, которому уже показали коробку с подарком, но еще не открыли. Я невольно рассмеялся и прижал ее к себе.

– Да, Кудряшка, я влюбился, – признался я, пока она не успела обидеться на мой смех, – Ты меня с ума свела.

– Я тебя тоже люблю, – сказала Эль моей груди, так как не смогла отстраниться. Не рассчитал с объятиями. Но после этих ее слов отпустил.

Мы снова целовались, но теперь с каким-то особым чувством. Крышу у меня снесло начисто. Очнулся лишь, когда понял, что Элька подо мной, и мы почти раздеты.

– Нет, – я резко поднялся и сел к ней спиной. – Так нельзя.

– Почему? – невинно спросила она, – Девочки говорили…

– Элька, – перебил. Немного резковато. – Ты слушаешь не тех. Я так не могу. Уж если ты станешь моей, то уже навсегда.

– О-о, – протянула Кудряшка. Видимо, о замужестве она пока не думала.

– Я пойму, если откажешь. Я ведь из простых. Да и родители твои могут быть против.

– Нет, они примут мой выбор, – запротестовала она.

– До новогоднего бала. Решай. А до того момента я тебя больше не трону.

Эль немного сникла, но промолчала.

– Приводи себя в порядок. Я подожду за дверью, –