Форум богов - Леонид Воронов

По приходу во Владивосток начальник каравана собрал высший комсостав своего флота, выслушал доклады, поблагодарил всех за отличную подготовку судов и за хорошую работу экипажей, которые в условиях постоянной штормовой погоды не допустили ни одной тревожной ситуации, ни на одном судне. Зная по опыту, что должно произойти вечером, Сорокин предупредил начальников служб об ответственности за ЧП. А в виде поощрения экипажей за хорошую работу распорядился приготовить на всех судах праздничный ужин.

Никто не смог бы определенно сказать, откуда на судах взялось спиртное, денег в рейс никто не брал, но к вечеру началась откровенная пьянка.

По ночам морозы во Владивостоке доходили до -12 градусов. Днем скупое осеннее солнце еще боролось с надвигающейся зимой, но вечером сырой пронизывающий ветер уносил накопленное городом тепло в Амурский залив. Сорокин распорядился выдать экипажам всю имеющуюся в наличии теплую рабочую одежду. Ватников на всех не хватило. Их одевали только для выхода в город. В этих ватниках, со стрижеными головами, моряки были похожи на беглых зеков, люди их сторонились. Но больше ничего для своих экипажей Сорокин сделать не мог: ни какой-либо информации о дальнейшей судьбе каравана, ни денег на зарплату он не имел.

Прошло полмесяца, наступил декабрь. Острое нетерпение первых дней сменилось сонным состоянием тупого ожидания. При других обстоятельствах моряки завели бы новые знакомства, на судах появились бы женщины, но неизвестность угнетала и даже водка редко появлялась на судах. На «Амгуни» третий механик со своим мотористом соорудили небольшой самогонный аппарат, и жизнь на судне слегка оживилась. Все, включая и капитана Арсеньтьева, старательно делали вид, что не знают, откуда берется самогон. Впрочем, самогона было мало, и пьяных на борту не было.

Непредвиденная задержка каравана во Владивостоке очень беспокоила Сорокина. «Если российская сторона не выполнит свои обязательства по контракту, то он может быть расторгнут, и тогда судьба каравана незавидна, – думал он. Может быть, министерство хочет использовать эту задержку как рычаг для давления на БТФ? Но БТФ сейчас слаб, как никогда, ему ли бороться с министерством, да и начальник управления никогда не отличался строптивым нравом. В чем же дело? Может, они хотят оттеснить от этого контракта Кулагина с его ОКТЭСом? Такое может быть. Но тогда Кулагин может сам расторгнуть контракт, и у него должно оставаться около 30 % кредита, погашать который будет вынужден БТФ. Кулагин ничего не выиграет, но ничего и не потеряет. Такая игра не выгодна всем. А если Кулагин доведет караван до Сингапура, то тогда министерство теряет свой единственный козырь – не выпустить караван из России. Значит, они торгуются. Поэтому от Кулагина не поступают деньги, поэтому мы и стоим. Стоять мы не хотим, – значит, я должен поддерживать Кулагина. Неприятный человек, но это к делу не относится. Нужно сгустить краски. Хорошо, что во время перехода с меня не требовали топливные и продуктовые отчеты. Теперь есть возможность для маневра. Нужно посоветоваться с Генрихом Яновичем.

Генрих Янович Варблане был старшим механиком на «Александре Губанове». Эстонец был человеком умным и не трусливым. Он сразу понял идею Сорокина и согласился подготовить два комплекта топливных отчетов. Один предназначался для капитана порта Владивостока и отражал истинное положение, другой для Кулагина. Для Кулагина же стармех обещал подать на имя Сорокина ремонтные ведомости. Сорокин планировал начать свою атаку сразу после Нового года.

Неожиданный запрет министерства на продолжение перехода застал Кулагина врасплох. А произошло следующее: при передаче дел в Министерство транспорта затерялся контракт на дноуглубительные работы земкаравана «Александр Губанов». Один дотошный сотрудник министерства обратил внимание на то, что земкараван «Александр Губанов» совершает переход на Юг с неизвестной целью. Он доложил об этом своему начальнику. Заместитель министра приказал на время разбирательства вернуть караван во Владивосток. В БТФ был отправлен запрос министерства. Управление прислало копию контракта с необходимыми пояснениями. Всплыла роль Кулагина в этом деле. Заместителя министра Кожевникова возмутил тот факт, что какая то мелкая сошка вдруг получает 40 % от такого прибыльного проекта всего лишь за удачную идею. И тогда он, ссылаясь на необходимость проведения экономической экспертизы, стал затягивать выход каравана из порта.

Кулагину пришлось ехать в Москву. Сорокин в своих выводах оказался прав. Между Кожевниковым и Кулагиным началась торговля. Торговля шла трудно: Кулагина связывал договор с Хансоном, и на большие уступки идти он не мог. Кожевников не хотел упускать хороший куш, сам плывущий в руки. Кулагин искал средства воздействия и обходные пути, но был осторожен: еще одного «Кожевникова» проект уже не выдержит.

На судах каравана зрело недовольство. Арнольд Зарубин предположил, что это недовольство достигнет апогея к Новому году. Моряки трех шаланд тесно общались между собой, отношение к экипажу «Александра Губанова» было несколько прохладным, поскольку на землечерпалке экипаж почти наполовину состоял из моряков БТФ, и этот экипаж считал себя элитным в караване. Зарубин стал подталкивать моряков к мысли, что нужно организоваться и выдвинуть свои требования. В каждом экипаже были свои неформальные лидеры. Беседуя с ними, и с другими членами экипажей, Зарубин склонял их к мысли, что нужно провести на шаландах легальные собрания, избрать судовые комитеты, а затем предъявить свои требования руководству. К его агитации моряки относились скептически, хотя особо и не возражали. Самым горячим его сторонником был боцман с «Камы», Андрей Ишаев. Вместе с ним Зарубин побеседовал с капитанами шаланд. Капитаны не возражали против проведения судовых собраний, и даже согласились провести их одновременно на всех шаландах.

Собрания прошли успешно. Председателем судового комитета на «Каме» был избран Андрей Ишаев, на «Олекме» второй штурман Игорь Веденский, на «Амгуни» избрали Зарубина. В тот же день трое предсудкомов собрались и выработали требования к администрации земкаравана. Там было всего три пункта:

1. Снабдить шаланды продуктами питания.

2. Погасить задолженность по зарплате.

3. Предоставить возможность членам экипажей посетить свои семьи на период новогодних праздников. С этими требованиями все трое отправились к Сорокину.

Сорокин обладал хорошей зрительной памятью, а его должность приучила его запоминать фамилии. Он знал всех работников каравана по фамилиям и по должностям. Когда он формировал экипажи, то делал для себя пометки о каждом человеке, чего от кого можно ожидать. Но сейчас он и без пометок вспомнил, что этих троих, и еще нескольких он тогда отнес к типу «лидеров». Для интереса он попросил показать ему протоколы собраний. «Так и есть – думал Сорокин, – в протоколах именно те люди, которые должны были проявить себя, так или иначе. Собрания прошли одновременно. Кто же это все организовал? Ясно, что кто-то из этих троих. Ишаев вряд ли, он тушуется перед начальством. Либо Веденский, либо Зарубин. И все же я ждал капитанов. О продуктах то могли сказать! Не пришло в голову? Скорее побоялись».

– По поводу отгулов идея хорошая, – сказал он, – мне нужно согласовать это с руководством, и я буду настаивать, чтобы дома побывали все желающие, по очереди. Через три дня я сообщу капитанам о принятом решении. Как вы понимаете, не все зависит от меня. В выплате зарплаты я заинтересован, так же как и вы, и добиваюсь этого всеми средствами. Возможно, ваш протокол будет еще одним аргументом. Но обещать не могу. А по поводу продуктов разберусь сегодня же.

Когда представители ушли, Сорокин позвонил кладовщице.

– Галина Викторовна, когда вы снимали остатки?

– А в прошлый четверг.

– Зайдите ко мне со всеми документами.

Бегло просмотрев документы, Сорокин спросил:

– У нас 400 килограммов сливочного масла, 600 килограммов колбасы, больше тонны яблок, картофель, почему ничего из этих продуктов не попало на шаланды?

– Валерий Григорьевич, я же на Новый год берегла!

– Однако на наших столах все это есть. Вас не тяготит ваша должность? Я могу перевести вас на более легкую работу, уборщицей, например.

– Валерий Григорьевич, я же хотела как лучше!

– Распределите все продукты пропорционально и выдайте их на шаланды.

– А как это пропорционально?

– Разделите все продукты на 85 и умножьте на 51.

– Так это же больше половины!

– Вот именно. Через неделю чтобы все было распределено, лично проверю, а сегодня треть всех продуктов выдайте на шаланды.

– Так уже четыре часа, Валерий Григорьевич!

– Повторяю, если вам это в тягость, завтра сдадите дела Савиной.

В начале января от Сорокина на имя Кулагина пришли топливные и продуктовые отчеты и ремонтные ведомости. По этим документам выходило, что караван находится в катастрофическом положении. Продукты на исходе, системы и дизель генераторы на судах нуждаются в срочном ремонте, а значит и в запчастях, а главное, дефицит топлива в условиях 27-градусных морозов грозит размораживанием трубопроводов и систем.