Греция и Рим, энциклопедия военной истории - Питер Коннолли

Вторжение Ксеркса в Грецию

Армия и флот Ксеркса находились в это время в городе Ферма (совр. Салоники). После вторжения в Фессалию они должны были разделиться и вновь могли соединиться только у Эвбейского пролива. Должно быть, именно в Ферме был окончательно разработан план вторжения. Так как армия не могла продвигаться с той же скоростью, что и флот, она должна была отправиться на 11 дней раньше. Силы персов должны были объединиться у Малийского залива на четырнадцатый день, после того как армия обеспечила бы охрану стоянки для кораблей. Ксеркс уже знал, что проходы в Фессалию свободны, и проследовал туда, не встретив никакого сопротивления. Продвинувшись дальше на юг, он узнал от своих разведчиков, что спартанцы заняли Фермопильский проход. Геродот рассказывает, что великий царь послал всадника, чтобы тот разведал греческие позиции. Лазутчик смог подобраться настолько, что сумел заглянуть за стену у средних ворот, однако был не в состоянии разглядеть сам греческий лагерь. В тот день проход охраняли спартанцы. Лакедемоняне, сложив оружие у внешней стороны стены, занимались физическими упражнениями или же расчесывали свои длинные волосы. Услышав этот рассказ, Ксеркс велел послать за Демаратом, чтобы спросить его о смысле увиденного. Бывший царь объяснил, что в обычае спартанцев расчесывать волосы перед тем, как отправиться на опасное дело. Возможно, что этот рассказ апокрифичен, но он хорошо иллюстрирует тот трепет, который испытывали перед спартанцами их союзники-греки. Проходя по 20 километров в день, армия Ксеркса покрыла расстояние в 280 км и на четырнадцатый день после выхода из Фермы стала у Трахина, ожидая подхода флота. Персы отправили десять быстроходных кораблей для того, чтобы разведать обстановку на побережье. Они незаметно добрались до Скиафа и напали на три сторожевые триеры греков, находившиеся у острова. Геродот рассказывает, что, когда весть об этом дошла до флота, расположенного в Певки, греки запаниковали и ушли к Халкиде, оставив спартанцев без прикрытия. Прежде чем осудить этот поступок, следует учесть, что с помощью сигнального огня тогда можно было отправить только одно сообщение (см. стр. 275), и греки могли подумать, что на них движется весь персидский флот. Между тем его основная часть оставила Ферму на двенадцатый день после выступления армии. Корабли достигли области Керамидхи к северу от мыса Пори и остановились там на ночлег. Пологие берега в этих местах встречаются редко, и только первые из прибывших судов удалось полностью вытащить из воды — остальным пришлось стать на якорь на глубине примерно 8 метров. Ночь была ясная и тихая, но под утро разразился шторм, и многие корабли разбились о скалы. Шторм длился три дня, однако на четвертые сутки флот все же смог отправиться дальше — вокруг мыса Магнесия и пляжей у Афет. На второй день после начала бури наблюдатели, размещенные на высотах Эвбеи, доложили о потерях, понесенных персами. Греки, обрадованные этим известием, вернули свои корабли на прежнее место у Артемисия. Историки не без оснований подвергают сомнениям эту часть рассказа. Возможно, что наблюдательные посты на Скиафе (если они вообще остались там после того, как персы захватили три греческие триеры) и впрямь видели одно-два кораблекрушения. Однако далее в самый ясный день, а не то что в шторм, невозможно различить разбившуюся триеру с расстояния примерно в десять километров. Так что масштаб катастрофы должен был остаться грекам неизвестен. Может быть, этот фрагмент повествования был попыткой объяснить возвращение греческого флота обратно к Артемисию после того, как персидский флот добрался до Афет. Вполне возможно, что рассказ об отступлении к Халкиде вообще выдуман. Геродот мог также преувеличить ущерб, нанесенный штормом, а истинный размер персидского флота мог оказаться вовсе не таким уж огромным, как говорит об этом историк. Геродот знал, что тот флот, который встал у Афет, не слишком превышал греческий по количеству кораблей, поэтому он мог попытаться «уменьшить» его до разумных размеров, повествуя о том, что большая его часть разбилась в бурю. Спустя пару дней он спокойно «отправил на дно» еще 200 триер.

Битва за Фермопилы

К середине августа Ксеркс достиг Ламийской равнины. Он надеялся, что размер его объединенной армии породит в сердцах греков страх и они оставят свои станы. Великий царь не двигался с места четыре дня, вероятно, ожидая прибытия флота. Однако его все еще не было, а греки так же упрямо стояли в Фермопильском проходе. Ксеркс довольно выспренно приказал мидянам и киссиям (вооружение у них было одинаковое, но киссии носили на голове тюрбаны) атаковать греков и «привести их к нему живыми». Стремительные атаки мидян, казалось, не произвели на греков никакого впечатления. Увидев, что греки держатся стойко, Ксеркс приказал мидянам отступить и отправил в бой свою личную гвардию, «бессмертных», под предводительством Гидарна. Десятитысячный отряд первоклассных воинов самой большой армии в мире отправился в бой по приказу своего царя. Должно быть, тем, кто наблюдал это зрелище из персидского лагеря, ни за что не поверилось бы в то, что «бессмертные» могут потерпеть поражение. При виде приближающихся персов спартанцы вышли из-за стены, чтобы принять бой. Но, несмотря на свой грозный вид, «бессмертные» практически ничего не могли сделать с тяжеловооруженными спартанцами. В узком пространстве прохода их число не давало им преимущества, а копья, что были короче греческих, не позволяли подобраться поближе. Геродот пишет о любимом маневре спартанцев, когда они для вида обращались в бегство, а затем поворачивались и бросались на преследующего их врага. Не верится, однако, чтобы они стали пользоваться этим средством при подобных обстоятельствах и в таком тесном месте. Кроме того, поскольку греки защищались, им необходимо было держать строй: любое нарушение порядка в шеренгах могло дать персам шанс на победу. На следующий день персы снова атаковали. С ними по очереди сражался каждый из греческих отрядов, и, хотя греки понесли большие потери, в конце дня персы ничуть не приблизились к своей цели.

Прибытие персидского флота

Персидский флот прибыл к Афетам через 16 дней после выступления армии из Фермы. Точное место, где он встал на якорь, неизвестно. Геродот пишет, что оно было примерно в 80 стадиях (15 км) от Артемисия и что там было много питьевой воды. «Около 80 стадий» на деле может означать от 70 до 90 стадий (13—17 км). Это сужает территорию поиска до Олизонского или Платанийского заливов. В. К. Притчет, который много лет исследовал места знаменитых сражений Древней Греции, выдвигает убедительные доводы в пользу того, что это был именно Платанийский залив. Он состоит из ряда небольших пляжей, разделенных скалистыми мысами. Самый большой из этих пляжей всего 450 метров в длину. На этом пляже, расположенном к западу от Платании, находится источник. В самой Платании имеется небольшой ручей. Персам, которые вряд ли хотели и дальше терять корабли из-за капризов погоды, нужно было вытащить суда на берег. Следовательно, им требовалось достаточно места для того, чтобы разместить весь свой флот. Ни один из пляжей у Платании не может вместить более одного ряда кораблей. При условии, что весь флот состоит из 450 судов, каждому из которых требуется как минимум 7 метров, общая протяженность стоянки должна быть более трех километров. Платанийский залив мог вместить только около 80 судов, а залив к западу от него — около 65. Это означает, что весь остальной флот, по всей вероятности, поотрядно, разместился вдоль крошечных пляжей, протянувшихся на запад от Платании до Олизонского залива, расположенного шестью километрами дальше. Пляжи там такие узкие, что места хватило бы только для того, чтобы вытащить из воды корму корабля; при этом они обрываются в воду достаточно резко — следовательно, носы триер были скорее всего полностью на плаву. Такое положение можно считать обычным делом, когда сражение должно было вот-вот начаться — оно позволяло легко и быстро спустить корабли на воду. Вспомогательные суда могли просто стать на якорь вблизи берега. У греков, находившихся на южной стороне пролива, было одно существенное преимущество перед противником, разместившимся на северной стороне. Это преимущество давала легкая дымка, которая в течение почти всего дня не давала возможности разглядеть что-нибудь с северного берега, в то время как с южного все было прекрасно видно. Благодаря этому греки могли легко наблюдать за передвижениями персов, а их собственные действия оставались незаметными. Этим преимуществом они воспользовались с большой выгодой для себя. Персы опасались, что, когда они начнут атаку, греки могут отступить в узкую часть Эвбейского пролива, которая находится примерно на 20 км восточнее. Ширина пролива в этой части всего 3 километра, и греческие корабли с одинаковой легкостью могли как сражаться там, так и спастись бегством. Греки действительно выбрали очень хорошее место, поскольку у них всегда был наготове путь к отступлению.