Я+Я - Феликс Дымов

— Я в некотором роде и есть его ответ тебе…

Вот так номер! Невежливый самозванец — моя копия, мой двойник, мое Я-визави — всего-навсего решение узкой частной задачки. Переплетай в обложку, завязывай тесемочки — и нате вам, курсовой проект Шарапова Арктана. Так сказать, новейшая модель автопортрета. Живая. Без рамочки. Любуйтесь, будьте любезны, потомки. Я открыл. Я! Запросто так. Мимоходом.

Я вспомнил, как в прошлом месяце запрограммировал курсовик и сунул в перфоприемник БиоМРАКа. «Познай себя» — ничего темочка, а?

Вот и познал! БиоМРАК барахтался в перегрузках, трижды перегорал, выдавал отказ за отказом, с ним возились биохимики и логики. На цереброконтактах он мучил меня кошмарами, резонировал наиглупейшие воспоминания. А все потому, что безвинный агрегат на полном ресурсе энергии и информации решал мой курсовик!

Я встал, прошелся из угла в угол комнаты — от видеофона до чистилища. Всего полчаса тому назад мы с Викой распростились у дальних прудов училищного сада. Чуть позже обманывали с Толиком неумолимого Киву. И вот я сижу, думаю, спорю с собой. А рядом-руку протяни! — тот же я собственной персоной. Вполне вещественный, живой, ощутимый.

— Послушай, откуда ты раздобыл мои плавки? — совершенно неожиданно вырвалось у меня. — Я никогда не ходил в них на цереброконтакт.

— А зря! — Парень так и прыснул. — Представляешь, как бы выглядело: за пультом — голый псих! Корень «математик» в этом случае можно и опустить.

— А я уж грешным делом подумал, что БиоМРАК поставил мое изделие на поток. Человечество могло бы обогатиться новой поговоркой: «Родившийся в плавках».

Мой двойник неприлично заржал:

— Ты хочешь сказать, синтезированный?

— А не обидишься?

— Отчего же, я действительно только сегодня появился на свет.

И сразу — в таком виде! — Он с удовольствием обнял себя за плечи.

— Сознайся: наверняка пожалел, что не в сорочке?

— Смех! Видел бы ты, как я себе купальный халат отыскивал — из подвала сюда добраться.

— Нашел?

— Почти. Какой-то завалященький лабораторный. Прожженный кислотой на самом интересном месте.

— Небось, поэтому и простудился? — поинтересовался я, почувствовав жжение в носу.

— Именно. Ап-чхи-ии!

— Будь здоров, дубль. Поменьше шлепай босиком.

Мы помолчали. Я не знал, как подступиться к главному.

— А БиоМРАК-то хорош, а? Любитель изречений! — Голос двойника так синхронно совпал с моей мыслью, что на долю секунды мне показалось, я сам это произношу. — Недаром говорят: «Чтоб познать себя, надо взглянуть со стороны».

— Есть на что глядеть! — Из чувства противоречия я фыркнул. — Еще вот при солнышке окончательное сходство проверю.

— Не трудись зря. Пересчитай молекулы — и то различий не найдешь. Абсолютная и не достижимая природой идентификация.

Я даже задохнулся. В самом деле, мы больше, чем близнецы, — самые похожие из них все-таки имеют минимальные различия. А мы совпадаем полно, невиданно и идеально. Совпадаем так утомительно и однообразно, как это бывает только у неживых машинных элементов.

По закону аналогий я готов допустить, что такие системы должны одинаково реагировать на любую информацию. У актеров есть правило: хочешь представить, о чем человек думает, придай себе его выражение лица. Для нас двоих и усилий прилагать не надо, можно на лету мысль другого перехватывать. Еще позавчера мы существовали как неразрывное целое: все, что случилось со мной, случилось и с двойником. Он повторил меня таким, каким я остался в позавчерашнем дне, с тем же настроением, опытом, самочувствием. Даже с моими недостатками. И все события моей жизни улеглись в его памяти, будто он сам их пережил.

Но скопировав прошлое, он не получил неизбежного права на будущее. Как ни ничтожно время нашего раздельного бытия, а между нами уже разверзлась пропасть. Я успел с того дня сдать зачет по биостимулированию, вызвать на матч по стоклеточным шахматам Эткина О'Корнева с пятого курса, признаться Вике в вечной любви, получить в ответ первый поцелуй и нарушить режим. А двойник?

Он обрел собственное тело, оторвался от Био-МРАКа, прошагал босиком из подвала на четвертый этаж, простудился в дороге, натянул чужие плавки, увидал первоисточник своего я. Таким образом, каждый испытал что-то свое, не отразившееся в сознании другого, и это уже внесло крохотные, но непоправимые различия в наш биологический код.

— На чем тебя… извини… синтезировали? Напрасно запинался.

Моего партнера не так легко смутить.

— БиоМРАК выстроил программный механизм — эготрон. Вылавливал из химического раствора молекулы, клеил организм, начинял считанной с тебя информацией. Элементарная методика. И, судя по мне, неплохо освоена.

— Лучше б он подольше потрудился. Могло что-нибудь путное выйти.

— Передо мной пример вполне естественного происхождения. И знаешь, не нахожу разницы!

— Копии всегда ценились дешевле оригинала.

— А я не совсем копия. Скорее дополненное и улучшенное издание. У меня даже аппендикс вырезан.

— Эх, слизать — и то как следует не сумел! — вскричал я. — Хоть бы шрам на живот не переносил.

— Зато ни один эксперт не возьмется доказать, кто из нас оригинал!

— Арька! — На какой-то момент я споткнулся на своем имени, обращенном к другому. — Арька, но ведь это — грандиозно!

— Не спорю. Только что нам вдвоем делать на факультете?

— Скажем, что мы — братья-близнецы.

— Которые внезапно распочковались на третьем курсе.

Убедительно.

Смешно? А мне было не до смеха. Надо ж так буквально истолковать тему! Что может быть нелепее и глупее — все время глядеть на себя со стороны? Через некоторое время я изучу каждую черточку своего лица, открою тайну каждого своего жеста, узнаю моего Я-визави лучше самого себя. Потому что мысленно предугадаю любое его движение. И, наоборот, заставлю его ответить движением на любую мою мысль. От моих глаз не укроется, как шевельнется под дуновением ветра волосок на его голове, как блеснет искринка изпод ресниц: при таком идеальном — до атома — сходстве мы превратимся в резонансные системы, настроенные на телепатическую связь. Первая в истории человечества пара с перекрестным мышлением. Еще не известно, кто кого будет опережать! Я смогу описать, как ведет себя человек, когда по спине бегут мурашки от холода или когда он вспоминает губы любимой, ибо не только увижу себя извне, своими глазами, но и почувствую все это изнутри, всем npc`mhglnl. Я устраню свои недостатки — в манере говорить, садиться, смеяться, есть или выступать. Каждый жест станет отточен и утончен, каждое слово выверено и взвешено, каждое мимическое движение экономно и выразительно.