Волшебный дом, или 27 сказок для Пуговки - Леонид Бондарев

– Вам, конечно, сверху виднее, люстра, – улыбнулся часовыми стрелками будильник, при этом «будительная» красная комично изогнулась, – но вряд ли ваш ослепительный свет добавит радости ранним зимним утром, когда глаза слипаются.

– Вы серьёзно думаете, что не существует причины, по которой надо встать раньше, чем хочется? – спросил календарь.

– Конечно же, она есть, но мне неизвестна. И вряд ли мои братья-будильники, которых заставляют работать часовыми механизмами в страшных бомбах, другого мнения. Я лично считаю, что каждый удар моего молоточка напоминает маленький смертоносный взрыв, который убивает сны.

Изо дня в день будильник отказывался трезвонить и шуметь по утрам. Иногда «будительная» красная стрелка вдруг сама собой перемещалась вместо цифры 7 на цифру 11. В другой раз звонкие чашечки вдруг оказались забиты ватными шариками. Однажды будильник даже притворился совершенно незаведённым, договорившись со своей часовой пружиной, что она возьмёт технический перерыв.

– С такой работоспособностью его наверняка скоро отдадут на запчасти, – злорадствовал календарь.

– Обязательно, так много дел было не сделано из-за этого беспробудного будильника, – взволнованно звенела своим хрусталём люстра.

Поначалу обитатели дома у озера действительно частенько, опаздывали, когда собирались на зарядку или на совещание. Они бегали и размахивали руками, запутываясь в носках и колготках. Будильник и в этом случае принципиально продолжал безмолвствовать. Разве что иногда – обычно, когда в доме у озера начинались разговоры: «А не отправить ли этот бесполезный будильник на чердак?», – его молоточек тихонько прикасался к чашечкам звонка. Но и тут звук выходил такой, будто летит комар. Звонил будильник ровно в тот момент, когда один сон закончился, а другой ещё не собирался «показываться на глаза». Так что люди просыпались с ощущением радости и свежих сил.

С годами хозяева дома у озера всё реже суетились и бешено носились утром по комнатам, забыв, когда впопыхах натягивали штаны и платья.

– Смотрите, я не звоню, и что же? – довольно говорил окружающим предметам будильник. – Люди теперь прислушиваются к себе, а не к моим колокольчикам. Доверяют желаниям, а не только обязанностям, и вполне способны планировать день так, чтобы успевать не торопясь.

Ни люстра, ни календарь уже не протестовали. Будильник теперь всё больше дремал. Со временем красную «будительную» стрелку вообще перестали беспокоить, и она годами отдыхала на отметке 12. Чашечки звонка бренчали, разве что когда на них падало новогоднее конфетти.

И вот однажды на будильник обрушилось приключение. Оно имело вид бабочки. Та ударилась о чашечку звонка и, съехав по круглому боку, оказалась на комоде.

– Зачем ты так бумкаешься? – зевнув, спросил будильник.

– У меня нет сил, мне очень нужно в сад, но я никак не могу улететь. Там что-то невидимое не пускает наружу, – тихо пропищала бабочка.

– А-а-а-а, так это окно. Его только недавно помыла тряпочка, вот оттого оно и невидимое.

– Я не знаю, что такое «окно», но от ударов страшно кружится голова, и крылья – как будто подрезали. Если я не улечу и не попью целебного нектара с оранжевого бутона, то умру, – просто сказала бабочка и поникла крылышками.

Тут в комнате раздался странный незнакомый звук. Яркий, звонкий, тревожный и сильный, он заставлял двигаться не только людей, но даже вещи, даже старое кресло в углу.

– Что это?

– Пожар?

– На нас упал медный колокол?!

– Беспорядки на кухне!

Обитатели дома не сразу сообразили, в чём дело. Но вы-то поняли – это сонный будильник впервые зазвенел. Через несколько мгновений к нему подбежали люди, чтобы остановить звук глубокой тревоги, и увидели бабочку.

– Её срочно надо вынести в сад, – прозвучал детский голосок.

Бабочка тут же уселась на чьи-то тёплые ладошки и оказалась рядом с долгожданным бутоном.

– Я всё же нашёл причину прозвенеть, – с улыбкой сказал притихшим вещам будильник, – но это вовсе не повод, чтобы откладывать послеобеденный сон.

Стиральная машина, которая вечно стирала не то

В большом тёмном чулане дома у озера жила и работала стиральная машина. Каждый день в её блестящий барабан попадали самые разные предметы – носки, одеяла, платья, пледы, мягкие игрушки, пуховики, рюкзаки и сумки. Машина получала порцию стирального порошка и щедро одаривала каждую вещь белоснежной пеной. Она точно знала, кому стоит уделить час, а кому достаточно и двадцати минут.

– Какие же вы грязненькие, добавим-ка ещё порошка, – рокотала машина, занимаясь пятнами на штанах для игры в футбол. И в самом деле, после того как она полоскала, мыла и отжимала штаны, они становились, как новенькие.

– Кто бы мог подумать, что при рождении они были цвета зелёной листвы, а вовсе не болотной жижи, – изумлялись окружающие вещи, – вот это волшебство.

Машина справилась даже с ужасным пятном на белой школьной блузке. Оно появилось в результате неудачного химического опыта. Бедняжку блузку уже хотели пустить на тряпки, но после стирки та ещё долго служила украшением своей хозяйки.

Стирка в машине обладала одним волшебным свойством. Вместе с пятнами грязи, сока и чернил в её барабане вещи расставались с воспоминаниями. После стирки плед не помнил прикосновений рук, подушка забывала о снах, которые дарили ей люди, спортивные штаны теряли память о победе или поражении на футбольном поле.

Нельзя сказать, что вещи слишком переживали по этому поводу. Благодаря трудам стиральной машины их репутация всегда оставалась кристально чистой. К тому же после стирки собственные мысли казались каждому, кто покинул барабан, особенно свежими и яркими. Пусть даже до этого та же самая мысль посещала его в девяносто восьмой раз.

За долгие годы никто в доме так и не узнал, нравится или нет машине её ремесло.

– Да, я стираю не только грязь, но и реальность. Однако никто не может сказать, что делаю я это плохо, – говорила обычно машина желающим устроить спор.

Однажды в чулан зашла девочка лет пяти-шести, внимательно посмотрела на блестящий барабан и произнесла:

– Уважаемая стилательная машина, постилайте меня, пожалуйста! Мне это очень-очень необходимо.

– Девочка, ты такая милая и чистенькая. Тебя вовсе незачем замачивать, полоскать и отжимать, – прошумела машина.

– Я знаю, дологая стилательная машина, что вы стилаете из памяти всё-всё! – решительно заявил ребёнок. – А мне так плохо, что это надо обязательно сделать.

– Что же такое у тебя случилось, милая девочка?

– У меня жизненная тлагедия! Да! Мальчик из соседнего дома – он… – донеслись всхлипы и сквозь слезы девочка продолжила. – Он вчела сказал, что я вовсе не его невеста-а-а-а!

– Если я тебя простирну, тогда ты не будешь помнить про папу и маму, и даже про свой день рождения. Ты понимаешь это?

– Ничего катастлофичного. Папа и мама напомнят о себе, стоит только не почистить зубы, а когда мне падалят щенка, я пойму, что именины наступили. Зато навсегда забуду этого – гадкого, отвлатительного …..

– Нет, милая, ничего не выйдет. Вам, людям, чтобы забыть, не поможет ни одна стиральная машина. Я скорее застираю тебя до смерти, чем ты хоть что-то забудешь. Так что никакого волшебства не будет.

– Но как же так, тётя-машина? Мне обязательно-обязательно надо забыть… – из девочки полились сопли и слёзы, – моя жизнь тепель – одно большое-е чёлное пятно-о-о-о-о!!!

Машина смотрела, как девочка стучит маленькими ножками по кафельному полу, и невозмутимо перенесла пару ударов маленьких рук.

– За долгие годы стирки я поняла: не бывает в жизни совершенно чёрных пятен. Все они на самом деле состоят из разных оттенков. Наверное, так и у вас, людей. Приглядись к своим воспоминаниям, они же – словно драгоценные камушки. Какой гранью к свету повернёшь, про то и вспомнишь. А граней много. Ты только попробуй.

– Ду-у-у-маешь? – подозрительно посмотрела на машину девочка. – Ну ладно, надо поплобовать. А ведь ты плава, стилательная машина, если подумать, тот мальчик не совсем уж недостоин воспоминаний. С ним вот очень весело иглать в пилатов. И котёнка он с клыши снял. Я пеледумала его забывать. Пусть сам стладает.

Стиральная машина тем временем принялась заниматься тем единственным ремеслом, к которому у неё был несомненный талант, – стирать.

– Кое-кому очень скоро потребуется голубое бальное платье, – пророкотала машина, глядя, как девочка кружится в гостиной перед зеркалом.

Чемодан, который не видел мира

В старом, как море и горы, доме у озера жило много диковинных вещей – нож из рисовой бумаги, подставка для розовых лепестков, вечная свечка без фитиля. Но самым экстравагантным даже в этом экстравагантном коллективе считали коричневый чемодан с двумя пряжками, четырьмя кожаными ремешками. Бока чемодана покрывали наклейки со словами – Paris, São Paulo, Roma, Beijing, Lisboa, Johannesburg. Было даже название Droichead Nua. Висевшая на стене кабинета карта мира клялась, что так называют какой-то угол в Ирландии, но ей мало кто верил. Разве видела эта карта столько стран, сколько чемодан?