Пир во время чумы - Роман Булгар
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Ну, Ксана! – он только покачивал головой. – Я и не знал, что ты можешь быть такой.
Откидывая пальчиками непослушную прядь, она прищурилась:
– Это еще какой?
– А такой, что палец в рот не суй! Цапнешь, откусишь по самый локоть и фамилии при этом не спросишь.
– И не надо его засовывать. У него и так полно всякой работы, – она вложила в последнюю фразу столько смысла и значения, что мужчина почувствовал, как по его жилам погнало жаркую кровь.
Соблазнительная вакханка, делая вид, что вокруг нее никого нет, без всякого стеснения скинула деловой жакет, грациозно извиваясь, легко освободилась от узкой и довольно короткой юбки, расстегнула пуговицы на блузке, пошла-пошла павой, оставив мужчину мучительно догадываться о том, что именно ему так и не показали.
Набрав полную ванну, Оксана с наслаждением вступила в воду и с головой ушла под нее, оставив на поверхности лишь свой гордый носик и прелестный ротик. Горячая жидкость приятно обволакивала. Вода расслабляла, притупляла все остальные чувства, отогнала на дальний план все тревоги и заботы. Вот так бы тут, если бы это было возможно, взять и пролежать ей, подумалось Сане, поплавком целую вечность.
Так нет же. Не дадут. Придут, все испортят. Вынырнула она, остро почувствовав на себе нагло сверлящий взгляд. Открыла Сана глаза.
Ковальчук, широко, да так, что дальше уже и некуда, раскрыв свои бесстыдные зенки, пялился на нее, держа в руке полотенце и халат.
– Леша, мы с тобой так не договаривались, – чуть прищурившись, произнесла Сана, но ничто не шелохнулось в ней, чтобы прикрыться.
Разве она не знала заранее, что именно этим все и закончится? Было бы даже удивительно, если бы мужик не притащился поглазеть.
– Нет, Ксанка, мы договаривались! – донеслось до нее.
Теперь зам стал полным хозяином положения и мог диктовать ей свои условия. Но для вида она поборется, попортит ему кровушки:
– Это чё еще… это когда же мы энто успели? – удерживая в себе приступы поистине безудержного смеха, она заставила себя сделать до крайности удивленное и столь же непомерно возмущенное лицо.
– В тот самый момент, когда ты сама согласилась пойти со мной.
– Нет-нет, Леша, нет, нет и нет! – Оксана отрицательно покачала пальчиком. – Ты пригласил меня всего на одну минутку. И все…
– И что теперь? – подполковник начинал потихоньку терять всякое терпение в ходе бесполезной риторики, его глаза наполнились решимостью. – Вытащу тебя силой. Будешь кричать, сопротивляться?
– Зачем? – девушка хлопнула непонимающими глазками.
Ее немного простодушная и, скорее всего, озорная улыбка сводила мужика с ума, волновала его кровь, будила неуемное желание.
– Если уж изнасилования нам, девушкам, так и эдак не избежать, то лучше расслабиться, – Сана моргнула, – и постараться получить, хоть толику, удовольствия. Хоть какая-никакая, а польза от всего капнет…
Опытные мужские руки скользили по женскому телу, заставляли его мелко вздрагивать, вытягиваться стрункой. Бесстыдно забирались они повсюду, не оставляли без внимания ни один клочок прекрасного творения природы. Соски Саны, чувственно набухшие от томительного, вытягивающего все внутренности желания, чутко реагировали на все прикосновения к ним, вырывая из уст женщины страстные вздохи, а низ живота сам, сам шел навстречу тому, что надвигалось на нее.
– Ах! Ах!..
– Ксанка! – шумно выдохнул он, приходя в себя после взрывного потрясения, что поразило его своей небывалой силой. – Ты прелесть, ты создана для любви. Ты и твое божественное тело, вы созданы для того, чтобы дарить наслаждение партнеру и самим получать его. Я бы, не раздумывая, предложил бы тебе стать моей женой, но, увы…
Женская ладошка понимающе прикрыла мужские губы:
– Будет тебе, Леша. У нас, как говорят, извечная история. Любят одних баб, спят со вторыми, а женятся совсем на других, на тех, что с квартирами. А у меня квартиры нет, и отца со связями тоже нет…
– Ох, и язва же ты, Ксанка! – огорченно выдохнул Ковальчук. – Ох, и повезет же кому-то в кавычках. Ох, и намучается же он с тобой!
Усмешка появилась и, тая, пропала на чуточку припухших губах:
– Помнится мне, ты только что совсем другое мне напевал. Недолго продлилась любовь. Ну, раз наша с вами, Алексей Петрович, любовь так быстро испарилась, то давайте уж, мы перейдем, наконец, к делу.
– Что ж, к делу, так к делу, – подполковник усмехнулся. – Только ты, Ксана, изволь, оденься. Иначе я не смогу. Пытки искушением – не мой стиль. Боюсь, что я долго не выдержу.
– Вы, Алексей Петрович, – расцвела плутовка, – отвернитесь чуть в сторонку и начинайте. Не волнуйтесь, я запомню. Со слуховой памятью у меня, как, впрочем, и с некоторыми другими… пока все в порядке.
Повернувшись к стене, Ковальчук ищуще поймал ее отражение в огромном, во весь человеческий рост, зеркале, усмехнулся:
– Значится, поехали мы. Запоминай. Тебе, Ксана, в первую очередь, надо бы составить общий список и схему расположения всех складов. Определить примерный круг всех должностных лиц, по тем или иным причинам или же в силу самого своего служебного положения могущих иметь отношение к возможным хищениям.
– И как же я, интересно, это сделаю? – повернувшись к Ковальчуку одним лицом, Оксана застыла с не застегнутым кружевным лифчиком в руках, красиво изогнутая спина выдавала ее заинтересованное волнение. – Или я, Алексей Петрович, темной ночкой, как партизанка, все вывески подряд вычитывать буду? Или же, на мое счастье, для меня специально экскурсию устроят? Как же, разбежались, спешат и спотыкаются! Если вся наша проверка негласная, то я же им свои документы предъявить не смогу! И меня и близко никуда не пустят!
Согласный с ее неоспоримыми доводами, мужчина поморщился, картинно отмахиваясь от густого потока праведного возмущения:
– Ксана, подожди ты, не тарахти! Я же тебя именно для этого и позвал… Чтобы в деталях обрисовать картину, так сказать.
– Вот тебе и раз! – обнаженные плечики на мгновение застыли, убийственно выпятив тугие комочки нежной плоти. – Приехали! Вот оно как, оказывается! А я-то думала, что совсем для другого позвали…
Ловко справившись с застежками, девушка неторопливо взяла в руки черные кружевные трусики, не сомневаясь, что мужик пристально наблюдает за нею, наклонилась, неспешно надела.
– Только мы с вами, Алексей Петрович, с ним уже вполне успешно справились. Вы сами отметили, что классно одни оттянулись…
Выпрямившись, Сана томно потянулась, изящно провела узкими ладошками по своему ладному телу и неспешно накинула блузку.
– Вот и все, можете поворачиваться и больше не делать вид, что вы ничего не видите в том зеркале. Не помню уже кто, но кто-то учил меня, что если я вижу где-то чьи-то глаза, то и они, в свою очередь, прекрасно лицезрят меня. Поворачивайтесь же, я больше не кусаюсь.
– Язва ты, Ксанка! Ох, и язва же ты! Если ты все столь неадекватно воспринимаешь, то зачем ты, скажи, ко мне по свистку прискакала?
– Может, мне, Алексей Петрович, самой хотелось… – подтверждая свои слова, Сана мило и открыто улыбнулась.
– И к чему твои колкости? – на его удивленно вытянувшемся лице появилось обиженное, как у избалованных детей, выражение лица.
– Вы не обижайтесь. Я больше сама на себя злюсь за то, что слабой оказалась на поверку. И отказать сразу не смогла по причине самого обыкновенного человеческого желания услышать от вас нечто для себя полезное и умненькое. И от большого желания по-человечески принять горячую ванну. И вспомнить то, как оно бывает, когда тебя настоящий мужик тискает. И на одно мгновение бабой себя почувствовать…
– Ну и как оно? Вспомнила? – мужчина хищно прищурился и весь вытянулся в ожидании ответа.
– Вспомнила, Алексей Петрович, – просто ответила она и прямо посмотрела на него, убрав со своих глаз все защитные пленки.
– И как? – по одной лишь инерции спросил мужик, хотя все уже прекрасно вычитал в ее благодарном взоре.
– Сойдет для неизбалованных. Вполне на уровне…
– Ну, спасибо тебе на добром слове…
Их потеплевшие взгляды снова встретились, и вдруг открывшееся ему сильно потрясло его, приведя в полное изумление:
– Знаешь, Ксана, а я только сейчас разобрал твои глаза. Я не видел еще их такими! Какие они у тебя!.. – зам замолк на полуслове.
Не стал он уточнять, что они потрясные! Огромные и бездонные, зовущие и волнующие. Искренние и теплые…
– И какие же они? – несколько скептически хмыкнула Оксана, хотя не раз уже слышала от других о магической силе своих глаз, да пользы ей от этого пока никакой не капнуло, одни пустые слова.
– В них запросто можно утонуть…
Если, осталось за скобками, ненароком перейти опасную черту.
– Ох, и сведешь же ты как-нибудь кого-нибудь ими с ума.
