Гаунтлгрим - Роберт Сальваторе

— Я скучаю по вам, моя девочка и мой друг Реджис. Знайте, что, если я проживу еще сотню лет, я не проведу ни дня, не думая о вас, — закончил король дворфов.

Он поднял свою кружку и осушил, и остальные последовали его примеру. Опустив кружку, Бренор остановил свой пристальный взгляд на Пуэнте.

— Прошу простить меня, мой король, — сказал берсерк. — Я все пропустил, да?

— Только первый тост, — уверил его Нанфудл и обошел всех, собирая кружки, прежде чем двинуться к бочонку, стоявшему у стены. — Помоги мне, — попросил он Пуэнта.

Нанфудл наполнил кружки, и Тибблдорф Пуэнт разнес их собравшимся. «Любопытно, — подумал Пуэнт, — гном не наполнил кружку Бренора вместе с остальными». Никто бы не спутал ее с другими. Это была большая посудина с эмблемой клана Боевого Топора на боку и ручкой с рожками, на которые удобно помещался большой палец. Один из этих рожков, как и один из рогов на шлеме Бренора, был отломан. В знак солидарности и бесконечной дружбы с Мифрил Халлом кружка была подарена Бренору много лет назад дворфами Цитадели Адбар в ознаменование десятой годовщины подписания договора в ущелье Гарумна. Никто не отваживался пить из этой кружки, кроме самого Бренора; Пуэнт знал это и понял, что Нанфудл захотел подать мед Бренору лично и в последнюю очередь. Честно говоря, берсерк не придал этому большого значения, но отметил, что гном не позволил самому Пуэнту принести эту кружку.

Обратив более пристальное внимание на гнома, Пуэнт, возможно, отметил бы кое-что еще, что заставило бы его густые брови поползти на лоб. Гном наполнил кружку раньше, чем развернулся лицом к собравшимся, предающимся воспоминаниям о прежних временах с Кэтти-бри и Реджисом и не обративших на виночерпия никакого внимания. Из спрятанного на поясе мешочка Нанфудл вытащил крошечный пузырек. Осторожно покрутив пробку и бросив быстрый взгляд на остальных, гном высыпал несколько кристаллов в кружку Бренора. Дождавшись полного растворения вещества, он с удовлетворением кивнул и вернулся к столу, поднеся кружку королю.

— Я могу предложить тост за леди Шаудру? — спросил гном, имея в виду эмиссара Мирабара, которую он сопровождал в Мифрил Халл десятилетия назад и убитую Обальдом во время той ужасной войны. — Старые раны зажили, — произнес Нанфудл, поднимая свою кружку.

— Да, за Шаудру и за всех, кто пал, защищая клан Боевого Топора, — согласился Бренор и сделал большой глоток меда.

Нанфудл кивнул и улыбнулся, надеясь, что Бренор не почувствует горечи яда.

— О горе Мифрил Халлу! И да летит ко всем лордам, королям и королевам Серебряных Земель весть, что король Бренор заболел этой ночью! — возгласили дворфы-герольды спустя несколько часов после поминального торжества.

Залы всех святилищ Севера были заполнены, когда эта весть распространилась, поскольку король Бренор был всеми любим и ему Серебряные Земли были признательны за перемены к лучшему. Нет-нет да вспыхивали разговоры о войне с Королевством Многих Стрел, некогда подписавшим договор в ущелье Гарумна.

Бдения у ложа короля в Мифрил Халле были торжественными и печальными, но отчаяния не было в них. В конце концов, Бренор прожил хорошую, длинную жизнь и окружил себя сильными духом дворфами. Клан был крепок, и клан будет жить и процветать долгие годы после ухода великого короля Бренора.

Но все же проливалось много слез всякий раз, когда Кордио объявлял, что состояние короля не улучшилось и Морадин не ответил на их молитвы.

— Мы не можем помочь ему, — сказал Кордио Дзирту после третьей ночи неспокойного сна Бренора. — Это не в наших силах.

Он ожидал возражений Дзирта, но в лице дроу не отразилось ни надежды, ни протеста.

— Ах, мой король! — стонал Пуэнт.

— Горе Мифрил Халлу, — бубнил Банак Браунвил.

— Это не так, — ответил Дзирт. — Бренор не нарушил обязанностей перед кланом. На его трон есть достойные претенденты.

— Ты говоришь так, как будто он уже мертв, эльф! — выругался Пуэнт.

Дзирт ничего на это не ответил, только кивнул, извиняясь.

Они вошли и сели у постели Бренора. Дзирт взял руку своего друга и не отпускал до самого рассвета, когда король Бренор сделал свой последний вдох.

— Король умер, да здравствует король, — произнес Дзирт, поворачиваясь к Банаку.

— Да будет благословенно царствование Банака Браунвила, одиннадцатого короля Мифрил Халла, — сказал Кордио.

— Я не достоин, жрец, — ответил старый Банак, во взгляде которого застала скорбь, а на сердце лег тяжкий груз. Стоя за креслом, сын похлопал старого дворфа по плечу. — Если бы я хотя бы наполовину мог стать таким хорошим королем, как Бренор, весь мир признал бы мое правление достойным — нет, великим.

Тибблдорф Пуэнт споткнулся и припал на колено перед Банаком.

— Я… моя жизнь для тебя, мой… мой король, — сквозь слезы, запинаясь и заикаясь, произнес берсерк.

— Будь благословен, — ответил Банак, возложив ладонь на косматую голову Тибблдорфа.

Неукротимый берсерк закрыл руками мокрое от слез лицо и, повернувшись, наклонился к Бренору, чтобы крепко его обнять, затем с громким воплем бросился из комнаты.

Бренор упокоился рядом с Кэтти-бри и Реджисом, и это был величайший мавзолей, когда-либо возведенный в древней твердыне дворфов.

Один за другим старейшины клана Боевого Топора прибывали, чтобы присоединиться к долгому и воодушевленному перечислению славных деяний прожившего долгую жизнь могущественного короля Бренора, который вывел своих людей из холодных подземелий в Долине Ледяного Ветра и вернул древний дом своему клану. Не столь уверенно, но говорили о тонком дипломатическом таланте Бренора, который так кардинально изменил политический расклад Серебряных Земель.

Днем и ночью в течение трех суток дворфы, люди, эльфы, орки отдавали дань памяти почившему королю и славили его достойного преемника, великого Банака Браунвила Боевого Топора. Все соседние королевства прислали своих эмиссаров, и даже орки Многих Стрел высказались — жрица Джесса Дрибл-Обальд произнесла длинную хвалебную речь, приветствовала нового замечательного короля и выразила надежду, что король Банак будет править так же мудро и дальновидно, а Мифрил Халл будет процветать под его руководством. И не было ничего неискреннего в словах молодой жрицы, но тем не менее многие из собравшихся дворфов ворчали и плевались, остро напомнив Банаку и остальным лидерам, что работа Бренора по налаживанию добрососедских отношений с орками еще далека от завершения.

Опустошенные, подавленные, истощенные эмоционально и физически, Дзирт, Нанфудл, Кордио, Пуэнт и Конрад рухнули в кресла возле камина. Это было любимое место Бренора. Они подняли еще несколько тостов за своего друга и стали вспоминать многие хорошие и героические приключения, которые разделили с замечательным дворфом.