Выход есть всегда - Марина Серова

Мои мысли, отпущенные в свободное плавание, наткнулись на препятствие, стоило только вспомнить о способе убийства. Директор фирмы «XXI век» был застрелен из пистолета, прямым попаданием в сердце. Непреднамеренным это убийство не назовешь. К такому преступлению надо готовиться – приобрести пистолет и научиться метко стрелять. А главное – нужно иметь мотив. Допустим, месть. Но Варя не была по своей натуре мстительной – она попросила Усовых не увольнять оговорившую ее няньку. На заказное убийство произошедшее тоже не было похоже. Киллеры не остаются на месте преступления и тем более сами не вызывают полицию.

Усова несколько раз подчеркивала, что не верит в виновность своей соседки. Но единственным аргументом в ее защиту было то, что она – святая. Святая, то есть не такая, как все. Так же иногда говорят и про душевно больных людей. Мне не давало покоя, почему Котляровой сразу же была назначена психиатрическая экспертиза. Вероятно, на то были причины.

Я стала искать Варвару Котлярову в соцсетях. В одной из них нашлось три десятка полных тезок интересующей меня девушки. После включения возрастного фильтра список уменьшился примерно вдвое, а после ограничения поиска рамками нашей области осталось только две кандидатуры. Одна из них находилась on-line. Вряд ли в СИЗО была такая возможность. Не теряя времени на изучение этого аккаунта, я закрыла его и зашла в другой. Там в качестве аватарки была использована кошачья мордочка, а статус гласил: «Верю. Надеюсь. Люблю». По словам Людмилы, ее соседка была верующей, так что эти слова вполне ей подходили. Но стоило мне прокрутить ленту и посмотреть на даты постов и репостов, как стало ясно, что эта Котлярова два-три раза в неделю обязательно заглядывает на свою страничку. В других социальных сетях были зарегистрированы те же две девушки. То ли особа, интересующая меня, не пользовалась соцсетями, то ли она была зарегистрирована там под каким-то другим именем.

Интернет мне не помог добавить штрихи к портрету девушки, подозреваемой в убийстве своего работодателя. Это могли сделать сотрудники фирмы «ХХI век», поэтому я поехала на 2-ю Станционную улицу, где располагался ее офис.

Глава 2

Припарковавшись около двухэтажного здания, я стала обходить его по периметру, подмечая кое-какие особенности этого строения. Практически весь первый этаж занимали гаражи, а вот офис располагался на втором. Сообщались ли внутри гаражи с конторой, я пока не знала, но собиралась это выяснить. Правда, пройти в здание оказалось не так-то просто.

– Вы по какому вопросу? – поинтересовался у меня охранник.

– Я веду расследование убийства Валерия Кулика…

– Понятно. – Охранник набрал чей-то номер и сказал: – Алексей Петрович, тут из полиции. Да, по поводу того случая… Хорошо.

– Так я пройду? – спросила я, коснувшись рукой вертушки.

– Подождите, сейчас за вами спустятся, а пока дайте мне ваши документы.

Я покопалась в сумке и достала паспорт.

– А где ваше удостоверение?

– Осталось в форме, – соврала я, чтобы не пускаться ни в какие объяснения.

– Ладно, давайте паспорт.

– Это вы к Шумилову? – спросила меня девушка, возникшая по другую сторону турникета.

– Она самая, – ответил за меня охранник. Записав в журнал мои данные, он вернул документ, а затем открыл мне проход.

– Скажите, – обратилась я к своей провожатой, когда мы поднимались по лестнице, – а раньше здесь была такая же строгая пропускная система?

– Я работаю в этой фирме всего две недели, при мне ничего не изменилось, – ответила девушка, и я поняла, что задавать ей какие-то вопросы об убийстве прежнего босса бессмысленно. Она подвела меня к двери, на которой не было никакой таблички. – Вам сюда.

– А чей это кабинет? – уточнила я.

– Шумилова Алексея Петровича, исполняющего обязанности директора, – ответила она и постучалась.

– Да, входите, – сказал мужской голос. Открыв дверь, я увидела лысоватого мужчину, сидящего напротив входа. Он жестом дал понять, что я могу пройти. Когда я расположилась за столом, Шумилов уточнил: – Значит, вы по поводу убийства? Но разве следствие не закончилось?

– Я веду частное расследование, – поправила я.

– Частное? Даже так? – удивился Алексей Петрович. – И кто же вас нанял?

Рассказывать историю о неравнодушных соседях подозреваемой было не к месту. Она неизбежно породила бы массу вопросов. Врать мне тоже не хотелось, поэтому я дала обтекаемый ответ:

– Я действую в интересах пострадавшей стороны.

– Что вы говорите? – еще больше удивился мой визави. – Я только вчера общался со вдовой, она не говорила мне, что наняла частного детектива.

– А должна была сказать?

– Ну уж скрывать от меня Ольга это точно не стала бы. Валера был моим другом… Частная сыщица, значит, вы, – недоверчиво произнес Шумилов, но доказательств этого не потребовал. – Странно все это, очень странно. Я непременно знал бы, что Оля наняла детектива. Раз я об этом ничего не знаю, значит, вы, милая девушка, работаете на кого-то другого. А хотите я отгадаю, на кого?

– Попробуйте.

– Да тут и гадать особо нечего – на журналистов. Кроме этой пишущей братии, никому трагическая история, произошедшая в этих стенах, уже и не интересна. Видать, они узнали, что скоро суд, вот и решили подпитать почву, заблаговременно вызвав читательский интерес. Им нет никакого дела до чувств родственников и друзей погибшего! Я уже не говорю о том, что любая публикация на эту тему может повредить нашему бизнесу. Вас как зовут? – спросил Шумилов без всякого перехода.

– Татьяна.

– Так вот, Таня, конкретно вас я не осуждаю. Вас попросили выведать какую-то информацию, да что там попросили! Смею предположить, что вам посулили хорошие деньги, перед которыми вы просто не могли устоять. Это нормально. Бизнес есть бизнес. Только ни вы, ни они не учли одного – здесь вам никто ничего не расскажет. И дело даже не в корпоративной этике. Все, кто здесь работает, восприняли нелепую гибель Валерия Михайловича как свою личную трагедию. А что до той, – исполняющий обязанности директора махнул рукой в сторону двери, – вы не поверите, мне ее даже отчасти жалко. Погубила она ни за что и свою жизнь в том числе…

– Вот-вот, как раз о ней, о Варваре Котляровой, я и хотела с вами поговорить. Почему она это сделала?

– Да кто ж ее знает? – Алексей Петрович провел рукой по лысине. – Полагаю, она даже сама себе этого не сможет объяснить. Секундное помутнение.

– Так уж и секундное? – не поверила я. – Ей надо было раздобыть где-то пистолет, на это нужно время, какие-то криминальные связи, деньги, наконец. Что-то здесь не вяжется, вы не находите?

– Не надо сверлить меня своими красивыми глазками! Я понятия не имею, где и как достать оружие. Может, она просто его нашла и решила им воспользоваться, потому что чертики в голове забегали? У нас, знаете ли, строительная фирма, и медицинских справок при трудоустройстве мы не требуем, хотя надо бы…

– Котлярова работала у вас около года. За ней водились странности?

– Да за кем они не водятся? Недаром же говорят, что человек считается нормальным, пока не обследовался у психиатра, – сострил преемник Кулика.

– И все-таки вы замечали конкретно за Котляровой какие-то психические отклонения? – допытывалась я.

– Нелюдимая она была, хотя как работник – безотказная. Сейчас ведь все грамотные – чуть что, сразу на свои должностные инструкции ссылаются, а то и на Трудовой кодекс. Варя была не такая. Нужно после работы задержаться – пожалуйста, надо в выходные поработать – нет проблем, – вспомнил Алексей Петрович.

– И часто она задерживалась здесь во внерабочее время?

– На моей памяти пару раз. Задерживалась, работала и не роптала. Но правильно говорят, что в тихом омуте черти водятся. Мы все здесь рисковали, все!

– Так уж и все? – недоверчиво произнесла я.

– Ну если Котлярова была того, – Шумилов повертел пальцем у виска, – то все, кто ее окружал, были в зоне риска. А Валера принял удар на себя…

– Но почему именно Кулик стал ее жертвой?

– На этот вопрос ответит официальное следствие. Что-то я с вами разговорился… У меня дел по горло. Пойдемте, я вас провожу. – Хозяин кабинета прытко покинул свое кресло и широким шагом направился к двери. Мне пришлось последовать за ним, хотя я не задала и половины вопросов, которые держала в своей голове. – Надеюсь, вы уходите отсюда без обид?

– О каких обидах вы говорите?

– Ну как же? Соглашаясь отправиться сюда, вы обнадежили своих друзей-журналистов, а я не удовлетворил ваш интерес, а значит, не дал вам заработать… Не обижайтесь, мне действительно нечего вам сказать. Прошу, – Алексей Петрович пропустил меня вперед, закрыл дверь на ключ и проводил вплоть до вахты, не дав мне возможности задержаться в офисе и поговорить с кем-то еще.

И с чего Шумилов взял, что я собираю информацию для СМИ? Впрочем, он мог быть в этом совсем не уверен, просто ему было так удобней меня выпроводить, выдав минимум информации. Все, что я узнала пока о Варе, никоим образом не нарушало уже сложившегося у меня мнения о ней. Алексей Петрович охарактеризовал ее скорее положительно, чем отрицательно – безотказная, готовая работать сверхурочно. Еще он сказал, что Котлярова была нелюдимая, но это не порок. Скорее это – результат того, что в данном коллективе она не смогла найти родственную душу.