Интервью, данное журналу Плейбой Джоном Ленноном и Йоко Оно - Джон Леннон

Л: Я никогда не ходил на встречи одноклассников. Мой девиз: с глаз долой - из сердца вон. Вот моя жизненная позиция. Поэтому, я без всякой романтики смотрю на свое прошлое. Прошлое я оцениваю только с двух точек зрения: что там было приятного и что помогло психическому росту. Это единственное, что меня интересует из прошлого. Я не верю во вчера (I don't believe in yestuday). Меня интересует только то, что я делаю сейчас.

В: Но многие люди твоего поколения считают, что когда битлз распались, умер определенный вид музыки... и духа.

Л: Если они тогда не понимали Битлз и 60-е, то чем, черт возьми, мы можем помочь им сейчас? Должны ли мы снова делить рыбу и хлеба для толпы? Чтобы нас снова распяли? Должны ли мы снова ходить по воде, потому что куча болванов не видела этого чуда тогда, в первый раз, а если и видела, то не уверовала? Знаешь, вот этого они и требуют: "Слезайте с кресла. Я не понял первого акта. Можете еще раз повторить?" Не можем. Нельзя вернуться домой - его больше нет.

- 9

В: Не кажется ли тебе, что шумные требования воссоединения Битлз простыли несколько?

Л: На днях я слышал по радио кое-какие песни Битлз. Например, Gren Onion, нет, Glass Onion- я не знаю своих песен, даже их!!! Я стал слушать ее, потому что это редкая запись...

В: Именно она подкрепила слухи о смерти Маккартни: там есть такая строчка: "Морж - это Пол".

Л: Да. Но эта строчка была шуткой. Я ее вставил частью от того, что знал, что скоро покину ребят. Я как-бы цинично говорил Полу: "На, возьми эту корку, эту иллюзию, эту финальную ласку, потому что я покидаю тебя". Во всяком случае, эту песню обычно не передают. Если радиостанция устраивает битловский уикенд, она играет одну и ту же подборку из 10 песен: A Hard Days Night, Help, Yestuday). При этом обилии материала (таком огромном количестве) мы слышим всего десяток песен. И вот я слышу, как диск-жокей говорит: "Я хочу сказать спасибо Джону, Полу, Джорджу и Ринго за то, что они не собрались снова и не испортили хорошую вещь". Я подумал, что это добрый знак, кажется люди начинают кое-что понимать.

В: Не будем говорить о тех миллионах, которые вам предложили за "воссоединительный концерт". Но вот несколько лет назад продюсер Лорн Майклз сделал вам щедрое предложение: 3200 долларов за совместное выступление на шоу "В субботу вечером". Как вы к этому отнеслись?

Л: Да, помню, было такое. Мы с Полом смотрели это шоу по ТВ. Он гостил у нас тогда в "Дакоте". И мы, действительно, чуть не поехали туда ради хохмы. Чуть не сели в такси даже. Но, в конце концов мы не поехали - устали чертовски.

В: Как случилось, что вы вместе с Полом смотрели телевизор?

Л: Было такое время, когда Пол заладил приходить к нам с гитарой. Сначала я его впускал, а потом не выдержал и сказал: "В следующий раз звони по телефону перед тем, как прийти. Сейчас не 1955 год и не стоит приходить вот так, внезапно. Он, конечно, обиделся, хотя я очень вежливо это сказал. Я просто имел в виду, что, когда ты весь день возишься с ребенком, а тут кто-то падает, как снег на голову... В общем, возвращась к тому вечеру, он пришел с Линдой и мы стали смотреть шоу. Глядели, глядели, а потом у нас возникла мысль: "А что, если взять и нагрянуть туда, а? То-то будет смеху!" Но мы не поехали.

В: И вы больше не видились с Полом?

Л: Нет. И мне жаль, что так получилось: я не хотел его обидеть.

В: Я спрашиваю потому, что всегда много разговоров: нынешние битлы - страшные враги или лучшие друзья?

Л: Ни то и ни другое. Я давно уже не видел никого из битлов. Кто-то спросил меня, что я думаю о последнем альбоме Пола, и я ответил, что, по-моему, Пол там грустный, в депрессии. Но потом я понял, что не слышал всего альбома, а только один трэк-хит Coming Up. Он мне показался добротной работой. Потом я слушал еще что-то и мне показалось, что Пол чем-то угнетен. Но я не слежу за работой "Уингз". Мне наплевать, что они там делают, или что Джордж делает на своем новом альбоме, или Ринго. Мне это неинтересно, также, как меня не интересует то, что делают Элтон Джон или Боб Дилан. И не потому, что я такой черствый. Нет, просто я слишком занят своей собственной жизнью и я не могу следить за тем, что делают другие, будь то Битлз или мои товарищи по колледжу, или те, с кем я был тесно связан до Битлз.

В: Оставляя Сoming Up в стороне, как ты оцениваешь роль Пола после того, как он ушел из Битлз?

- 10

Л: Я восхищаюсь тем, как Пол начал все с нуля, сколотил новую группу и стал играть в маленьких танцзалах. Именно это он хотел проделать с Битлз: он хотел, чтобы мы вернулись в танцзалы и опять делали то, что и раньше. А я не ... В этом была одна из серьезных проблем, наверное, в этом все и дело, не знаю... Но, вобщем, я восхищаюсь тем, как Пол сошел со своего пьедистала и сейчас он опять на нем. Он сделал то, что хотел сделать. Это хорошо, но это не то, что я хотел сделать.

В: А что ты думаешь о его музыке?

Л: The Long and Winding Road была его любимой песней. Хотя должен сознаться, что я мало следил за тем, что он делает.

В: Ты говоришь, что не слушал работ Пола и толком не говорил с ним с того вечера в вашей квартире...

Л: Да, толком не говорил - это подходящее слово. Я толком не говорил с ним целых 10 лет. Потому что мы не были вместе: он делал свое, а я свое. Да и некогда ему было разговоры разговаривать - ведь у него 25 детей и около 20 миллионов дисков. Он всегда в работе.

В: Тогда поговорим о вашей совместной работе. Какой вклад вносил каждый в сочинительную команду Леннон-Маккартни?

Л: Можно ответить так: он обеспечивал легкость, оптимизм, а я вносил грусть, диссонанс, блюзовые интонации. Было время, когда я думал, что не умею сочинять приятные мелодии, что это дело Пола, а я вхожу в прямой рок-н-ролл. Но, когда я думаю о некоторых своих песнях, например, In my life или из более ранних, This Boy, то прихожу к выводу, что они также мелодичны, как и лучшие песни Пола. Пол много учился, играл на многих инструментах. Он, бывало, говорил: "Почему бы тебе не изменить это место? Эту ноту ты уже 50 раз использовал". Потому что я хватал ноту, совал ее в песню и был доволен. И потом моя роль часто заключалась в том, что именно я решал, куда пойдет дальше моя песня, для которой у Пола было только начало. Во многих песнях средний квадрат, то есть мост, принадлежит мне.

В: Например?

Л: Возьмем Michelle. Мы с ним жили в какой-то гостинице, и вот однажды входит он, что-то напевая. Это были первые аккорды "Мишелл" (поет первый куплет). Он говорит: "Ну, а что дальше?" В то время я увлекался певицей блюзов Ниной Симонэ, много слушал ее, и вот вспомнил, как в одной песне она тянет: Это навело меня на мысль придумать что-нибудь в этом роде для среднего квадрата Мишелл (поет).

В: А какие различия были в смысле текстов?

Л: Мне всегда было легче писать тексты, хотя Пол тоже способный текстовик, только он не считает себя таковым. И поэтому не старается. Вместо того, чтобы принять на себя всю ответственность он старается уклониться от нее. Hey Jude - вот отличный текст. Здесь нет моего вклада. И в других его песнях есть отличные строчки, которые показывают его потенциальные возможности как текстовика. Только он редко доводит это до конца. Но в ранние годы мы не обращали внимания на текст, достаточно было, чтобы песня имела хоть какое-то подобие темы: она любит тебя, она любит его, они все любят друг друга. Нам было важно общее звучание и изюминка в песне. Да и сейчас я считаю это самым главным, хотя стараюсь, чтобы текст был осмысленным сам по себе, без мелодии, взятой вне песни.

В: Какой текст, например, вы с Полом написали вместе?

Л: Например, We Can Work It Out. Пол сделал первую часть, я средний квадрат. Если Пол пишет: "Мы можем все уладить" - очень оптимистично, то я нетерпеливо перебиваю его: "Жизнь слишком коротка, мой друг, чтобы тратить ее на ссоры по пустякам"...

- 11

В: Пол рассказывает, а Джон философствует.

Л: Именно. Но я всегда был таким до Битлов и после Битлз. Я всегда спрашивал, почему люди совершают те или иные поступки и почему общество такое, какое оно есть. Я не довольствуюсь тем, что лежит на поверхности, мне нужно копнуть глубоко.

В: Когда ты рассказываешь о том, как вы вместе работали над текстом одной песни, например, We Can Work It Out, то возникает мысль, что ты сотрудничал с Полом теснее, чем это раньше признавал. Разве ты не говорил, что большинство своих песен вы написали порознь, хотя и ставили на них ваши имена вместе?

Л: Да, но я говорил неправду (Смеется). Я это говорил, когда был зол и мне казалось, что мы все делали порознь. На самом деле многие песни мы сочиняли вместе.

В: Но многие все-таки написаны отдельно?

Л: Много и таких. Например, "Сержант Пеппер" - это идея Пола. Я вспоминаю, что он долго с ней носился, а потом вдруг позвал меня на студию и сказал, что пора написать несколько песен. Он дал срок всего 10 дней и за это время я написал "Lucy in the Sky with Diamond" и "Day in the life". Мы мало общались тогда, а потом стали еще меньше общаться. Вот почему меня все это раздражало. Но теперь я понимаю, что это было просто продолжение старой игры в соперничество.