Кокон Кастанеды - Мария Брикер

Сверху, с улицы, снова послышался утробный вой, и сердце подпрыгнуло к горлу.

– Работайте! – раздраженно скомандовала Елена Петровна.

– Успокойся, солнышко. Сейчас все сделаем. Сначала сфотографировать тело нужно в этом положении, – улыбнулся ей судмедэксперт Сергей Павлович Веснин, и Елена Петровна разозлилась еще больше. Нашел кого учить! Как будто она не знает, что делать и когда! Веснина сослуживцы величали исключительно Палычем, а Зотова про себя называла коллегу Антонимом – слишком много противоречий уживалось в его характере. Веснин походил на добродушного Карлсона – грузный толстяк, но при внешней неповоротливости и неуклюжести эксперт был легок на подъем, словно у него имелись секретная кнопочка и пропеллер. Одевался Веснин дико небрежно, но в работе был стерилен и педантичен, как хирург. Противоречивым было и отношение Зотовой к эксперту: Елена Петровна нежно его любила, но терпеть не могла, когда он начинал разговаривать с ней, как с дитем малым. Впрочем, сейчас она сама была виновата. Дала волю эмоциям, нечасто она себе подобное позволяла. Не то чтобы она бревном была бессердечным, сочувствие к жертвам Зотова проявляла всегда, но при этом хладнокровия не теряла и спокойно выполняла свою работу. А тут вдруг… сорвалась.

– Я спокойна, – буркнула Елена Петровна. – Вова, отомри и начинай фотосъемку, – обратилась она к криминалисту Владимиру Рыжову, который, так же как и оперативник Вениамин Трофимов, стоял, как изваяние, и таращился на крест.

К Трофимову, симпатичному и обаятельному молодому человеку, Зотова благоговела, ценила его за сообразительность и эрудицию. Венечка отвечал Елене Петровне взаимностью. Впрочем, следователя прокуратуры Елену Петровну Зотову любили все сотрудники уголовного розыска: сыскари чувствовали в ней родственную душу, потому что она сама пропахала опером на Петровке пятнадцать лет и ушла с оперативки только потому, что стали болеть ноги, начались проблемы со спиной и бегать по свидетелям сил уже не осталось.

Рыжову Елена Петровна тоже симпатизировала. Володя был отличным экспертом, с его помощью удалось раскрыть несколько сложных дел, но, несмотря на это, Зотова никак не могла научиться воспринимать молодого криминалиста всерьез. Владимир любил подурачиться, частенько отпускал циничные шутки, коверкал свою речь сленгом и постоянно отвлекался. Иной раз ей хотелось схватить эксперта за ухо и оттаскать, как маленького.

– Лен, иди прогуляйся минут пять, не мешай работать, – снова подал голос Палыч.

– Протокол и план тоже без меня составите? – язвительно уточнила Елена Петровна.

– Подождет твой протокол. Иди, радость моя, хозяйку уйми, воет, как бензопила.

– Да, Леночка Петровна, успокойте ее, пожалуйста, – заныл Рыжов, расчехлив наконец фотоаппарат. – Реально, блин, достала уже, сил никаких нет. А мы все сейчас сделаем. Не волнуйтесь.

– Я не волнуюсь! – гаркнула Зотова и подумала, что совсем уже коллеги обалдели, отсылают ее, следователя, чтобы она им работать не мешала. Кто здесь главный, спрашивается. – Ладно, сейчас вернусь, – хмуро согласилась Елена Петровна и вылезла из погреба, кряхтя и тихо ругая нехорошими словами крутую лестницу, ведущую наверх. А заодно и бестолковых мужиков, которым в голову не пришло, что тяжело с ее весом и больными ногами изображать из себя горную козу. Хорошо хоть брюки сегодня напялила, а не юбку. Прямо как знала. Два года в шкафу висели, мягкие, уютные, тепленькие. Невестка подарила. Елена Петровна долго не рисковала их надеть, боялась напугать коллег альпийскими округлостями своего тела, но вышло наоборот – все без исключения ей сделали комплименты. Приятно, елки-палки! Настроение поэтому было чудесным, до тех пор пока они не приехали на место происшествия…

– Расстроилась, – проводил ее взглядом Трофимов.

– Еще бы не расстроиться, похоже, начался очередной сериал, где в главной роли – маньяк. На этот раз сдвинутый на религии. Небось мессией себя мнит и мир от грешников очищает! Фильмов голливудских насмотрелся, придурок. Помните картину, где маньяк убивал за смертные грехи? Как ее? Название запамятовал. – Палыч замер с сосредоточенным лицом.

– «Семь» она называлась, – подсказал Трофимов. – С Брэдом Питтом в главной роли.

– Точно! – обрадовался судмедэксперт. – Ты, кстати, на него похож малость. На Брэда Питта, я имею в виду.

– Спасибо, а ты на Дэнни Де Вито, – вернул комплимент оперативник.

Палыч хмыкнул: сравнение его возмутило, потому что Веснин, любуясь своим отражением, всегда улавливал свое сходство с Джеком Николсоном, а не с толстым голливудским коротышкой.

– Сколько же психов на свете? – сменил он тему. – Как их земля только носит, тварей?

– Да, тут однозначно клиника, – согласился Трофимов. – Думаете, он ее за грехи какие-то распял?

– Думать – это твоя задача, а моя – причину и время смерти установить. Володь, если ты отснял все, давай-ка действительно попробуем крест на пол положить. Намучилась девочка, бедная. Подсобите, мужики! Душа прямо не на месте, пока она в таком положении. Да, реакцию Лены можно понять.

Мужчины осторожно положили крест на пол, Палыч присел рядом с телом.

– Холодно здесь, определить время смерти сложно будет, предположительно двое суток назад она умерла. То бишь в ночь с четверга на пятницу, может, под утро. Судя по характеру ран, он живой ее пригвоздил, скот поганый!

– Почему ее криков никто не слышал? Акустика в этом погребе как в оперном театре, – усомнился Рыжов. – Глянь, Палыч. На губах помада, если бы ей рот заклеивали, то помада бы размазалась или стерлась. Следов от клейкой ленты или пластыря вокруг рта тоже нет.

– А кому слышать крики-то ее? – подал голос один из понятых, темноволосый худощавый мужчина средних лет, с лицом спившегося инженера. Вполне вменяемым лицом, с проблеском интеллекта. Второй понятой был молод, высок, нескладен, сутул и на мир смотрел пустыми голубыми глазами. – Сезон еще не начался, – объяснил темноволосый строитель. – Весной народ только по выходным сюда наведывается. В будни – редко кто. Из деревенских здесь никто не живет. Тараканиха только, бабка древняя, глухая как пробка. Козы у нее, молоко, яйца. Продает недорого, свежее все, так и питаемся. До магазина хрен дойдешь, он в пяти километрах отсюда. Сторож еще зимовал, славный дедок, да угорел спьяну в начале весны. Летом дачники приезжают, но тоже неактивно. Местечко это не особо приветливое. Вроде от Москвы недалеко, заповедник Приокский рядом, лес богатый, Ока поблизости, но дорога от шоссе такая дрянная, что проехать можно, только когда сухо. А как дождь пойдет, все – трендец, лишь на джипе или тракторе. А пешкодралом от станции далеко. Кладбище еще это… Пейзаж, прямо скажем, не располагающий к романтизму. Днем-то ничего, но как ночь наступает, так без поллитры не выживешь. Хорошо здесь исключительно любителям уединения, таким, как наш работодатель.

– А кто ваш работодатель? – спросил Трофимов.

– Писатель один, шибзданутый на всю голову. Мы дом для него перестраиваем. Хочет здесь постоянно жить и опусы строчить. Книжку нам подарил свою, так мы с Петром чуть умом не повредились, когда читали. С похмела как-то решили просветиться… Поскорей бы объект сдать да свалить отсюда от греха подальше, иначе сопьемся на хрен.

– О чем книга-то? – развеселился Владимир.

– Книга-то? – почесал затылок понятой. – Научная книга, про посвященных. А дядька этот – ученый. Так вот, он пишет, что существует старинная рукопись, спрятанная в неизвестном месте, и в ней содержатся древние знания о создании мира. Истинные знания. А посвященные являются носителями ключей-шифров. Если собрать эти ключи, то можно узнать, где хранится рукопись, и проникнуть в тайны мироздания.

– Жадные какие эти посвященные, – гоготнул криминалист. – Сидят, как наседки, на своих ключах и никому их не дают. А мы тут, понимаешь, маемся в неведении, как оно все на самом деле было! Дарвина зубрим в школе, вдохновляемся Писанием…

– Хорошо б они и дальше молчали, потому что эти древние знания очень опасны и могут привести к катастрофе, кровопролитным войнам и множествам смертей. Открывать истину людям можно только после того, как будет дан знак свыше, а до этого очень важно сохранить эти знания в тайне. Поэтому имена посвященных тоже в секрете держат. Вообще-то, время почти уже пришло, знак был дан. Так что ждите, скоро случится Апокалипсис и придет нам всем полный кирдык.

– Полный бред! Надо ж было такое придумать, мозги реально вспучило. Писателю вашему, похоже, слава Дена Брауна покоя не дает, – сообщил Владимир. – Если об этих посвященных никто не знает, откуда автор о них узнал?

– Ага, сказка о Кощее Бессмертном: смерть в яйце, яйцо в заднице у зайца, заяц в сундуке, сундук неизвестно где, – поддакнул Трофимов, оборвав дискуссию. – Хватит, может, трепаться! Без ваших посвященных тошно. – Вениамин посмотрел на разговорчивого понятого. – Что вы делали в прошлый четверг?