Ссыльнопоселенец - Владимир Стрельников
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— А нужно? — Я удивился. Какая информация, для чего она мне?
— Нужно. Тут старые уставы, справочники, Наставления по стрелковому делу, ремонту, руководства службы. Понадобиться, поверь мне. Плюс старые охотничьи, туристические, рыболовные справочники. Даже пару энциклопедий домашнего хозяйства и три кулинарные книги конца девятнадцатого начала двадцатого веков есть. Качай, не спрашивай. Тебе точно понадобиться! — Киборг раздраженно сверкнул оранжевым.
Ну, надо так надо, у меня в имплантах места еще навалом. И потому я подключил тюремный коннектор к разъему.
Еще через месяц
— Матвей Игнатьев признан виновным в умышленном убийстве во всех пяти эпизодах. Приговаривается к двум пожизненным срокам. Приговор может быть обжалован в течении месяца в общем порядке. — Судья, строгая женщина лет сорока-пятидесяти, ударила молотком по столу. — Вопросы есть, осужденный?
— Нет, ваша честь. — Ну, чего то такого я и ждал. И адвокат спокойно собирает бумаги. Нет, он подаст апелляцию, но толку от нее точно не будет. Так что для меня он мало чего может сделать. Нет, вру. Я ему верю, и потому оставил ему право распоряжаться теми деньгами, которые получил продажу дома и реализацию акций и всего остального. Что у меня было. Точнее, я сразу перевел все на счет Лары, а стряпчего сделал ее попечителем. А то у меня все исками отсудили бы, а так я гол, как сокол.
Еще через месяц
— Мистер Матвеев, вам отказано в пересмотре приговора. Приговор вступает в законную силу. — Сидящий за столом представитель закона встал, и неторопливо вышел на середину кабинета, остановившись рядом со мной. Ну, в принципе рисковый мужик. Или провоцирует? Я хоть и в кандалах, и два вертухая рядом, но ведь все равно рискует. — У нас есть предложение. Мы готовы заменить ваше тюремное заключение пожизненной ссылкой на одной из колонизируемых планет. Предлагаем один раз. Планета кислородная, терроформированная. Вы будете там сами по себе, никаких представителей системы исполнения наказаний. Никаких ограничений в передвижении по поверхности планеты. Никаких ограничений в поступках. Никакой защиты со стороны государства. Сможете — выживете. Согласны?
— Да! — Я согласился прежде, чем он закончил свою речь. Вот о чем говорил Васильич!
— Тогда, через пять часов вы вылетаете на борту корабли системы исполнения наказаний. У вас есть час, чтобы отправить письма родным и близким. Прощайте. — Чиновник, потеряв ко мне интерес, вернулся за свой стол.
— Пошел, — Меня толкнули дубинкой в плечо. — Шевелись, парень, у тебя мало времени.
Вертухаи довели меня до моей одиночки, и, уже разворачиваясь, оба, почти одновременно, бросили:
— Удачи!
* * *Ох ты млядь, как же болит голова…
Я с трудом приподнял руку, и прижал ее к макушке черепа, пытаясь унять пульсирующую боль. Ну, еще бы, кто-нибудь хоть сомневался, что ссыльным нормально анабиоз проведут? Нет, конечно, все останутся живы и здоровы, но вот последствия. Последствия потом долго еще сказываться будут. И головная боль — просто реакция мозга на разную скорость восприятия потоков из самого мозга, нейросети и имплантов памяти.
Перед глазами низкий серый потолок с лампой в зарешеченном абажуре, практически такой же, как в моей бывшей капральской каюте на Луне, и серая же стена. Чуть повернул глаза, я увидел и вторую стену, такую же серую. Потолок, похоже, стальной, виден сварной шов, уж это я точно могу отличить. Да и стены тоже. И где это я сейчас? То, что не в космическом корабле, ясно, но где именно?
Порывшись в голове, я обнаружил полнейший голяк с подключениями сети. Точнее, все доступы сети были заблокированы. При том импланты памяти нормально работали, но даже самые простейшие функции нейросети, такие, как определители сторон света и часы не функционировали. Везде „доступ воспрещен“. Кстати, коннектор-то на руке мой, старый. Не тюремный. Но тоже заблокирован, снять не могу. Получается, мое местоположение отслеживается, за мной ведется контроль вплоть до записей разговоров, и я ничего не могу с этим сделать, снять во время активной работы коннектор — верный путь к сбою нейросети и вероятной на сто процентов шизофрении. И то в лучшем случае. Гуманисты, мать их…
Медленно, опираясь рукой на лежанку, я сел на жестком ложе, а точнее, узкой койке с ограждением в головах и ногах. Корабельная, что ли? Когда я служил, у нас было нечто подобное. Проходил как-то практику на кораблях ВМФ Земли, древних, практически антикварных. Держат их и как память, ну и морпех просто должен хоть пару раз, но высадиться с борта морского военного корабля. Мало ли что? Разумеется, эти корабли в основном как музеи работают десять месяцев в году, водят на них школьников из тех учебных заведений, которые в верхней зоне расположены. А на два месяца они только флотские.
Оббежав глазами узкую каюту, я в первую очередь остановился на аккуратно сложенных на низкой скамье возле стены напротив вещах. Хотя, наверное, правильнее будет сказать — сложенных на банке, раз уж это корабль. Точно, давно забытые ощущения — мелкая вибрация, едва заметная, едва слышный, низкий, на уровне инфразвука, шум, передающийся из машинного отделения. Шорох воды, трущейся об борт. И все же, где я? Попытавшись встать, я вынужден был усесться обратно из-за закружившейся головы. Подождав, пока стены каюты не перестанут кружиться перед глазами, я снова попытался встать, на этот раз более успешно, и, держась рукой за переборку, шагнул в крохотной раковине со сверкающим хромом краном. Дешевеньким, кстати, простейший кран-смеситель, даже намека на температурные датчики нет, максимум возможностей для импровизации. И только глотнув затхлой воды, явно давненько в цистерны набрали, я понял, какая гадость до сих пор у меня во рту была. Такого даже с самого жуткого похмелья не бывает, просто чудовищная какая-то химия. Прямо под умывальником, кстати, и стульчак расположен, тоже вроде как стальной. Если холодно будет, можно и жопу отморозить. Да, хорошо, что не холодно, одет то я в добротную байковую рубаху, и такие же кальсоны. Афигеть! Натуральная ткань! Это что за цирк, одеть ссыльного в белье из натуральной хлопковой ткани, она же диких денег на Земле стоит? Впрочем, попробуем насладиться этим, по крайней мере, по сравнению с кислотной тюремной робой — красота! Серые, мягкие, хорошо и по размеру сшитые, явно на меня подобранные. Сдуреть, кальсоны, про них память у меня только в импланте, как раз в тех сайтах, что Васильич мне сбросил. Похоже, старый киборг знает об этой планете намного больше, чем мелькает в новостях. Глянув на закрепленное над умывальником саморезами зеркало из полированного куска нержавейки, углядел хмурого, небритого типа, с низкими надбровными дугами и небольшими глазами под ними. Ну да, за образчик мужской красоты я никогда не проходил, скорее на неандертальца похож, и волосат почти так же, Лара все смеялась…
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});