Убийство на Вулкане - Лорра Джин

Дверь распахнулась, и кто-то еще затопал босыми ногами по комнате, направляясь к стене с датчиками. Сарек остался стоять на том же месте. Он знал что техники регулярно приходят снимать показания приборов. Любая задержка в этом деле могла дать целителю повод отменить все привилегии, касающиеся посещений, которые он сам считал не вписывающимися ни в какую логику. Вошедший, тем не менее, после осмотра датчиков не удалился. Вместо этого он приблизился к Сареку и остановился рядом с ним. Только тут Сарек обнаружил, что пришел самеорел!

Они были примерно одного возраста, но Сорел всегда выглядел моложе Сарека. Целители подвергались более жесткому контролю по сравнению с другими жителями Вулкана. Это делалось из необходимости, так как они обладали особенной силой и имели дело с пораженным мозгом и больными телами.

Ростом Сорел не отличался от Сарека, но был гораздо худее его. Прямых черных волос его коснулась первая седина, в то время как Сарек был совершенно седым уже много лет. Но Сорела делали непостижимым его глаза.

Радужная оболочка их была настолько темной, что сливалась со зрачками, отчего по выражению глаз ничего нельзя было прочесть. Глядя на лицо Сорела, напрочь лишенное эмоций, Сарек думал, что общается с компьютером, да к тому же не одобряющим его действий.

Сарек ждал, пока Сорел начнет разговор. Если в состоянии Аманды наблюдались изменения, Сорел должен был сказать ему об этом. В противном случае нет смысла спрашивать. Выдержав паузу, Сорел вдруг сказал:

– Сарек, я должен извиниться. Сарек вздрогнул и выждал, прежде чем ответить безразличным тоном:

– Тебе не за что извиняться, Сорел.

– Я даже не сделал попытки понять твою просьбу по поводу исключительного права на посещение жены. Просто оттого, что в этом нет логики. Теперь… моя жена находится в стазе.

– ТЗан? Я и не знал, что она больна.

– Прошлой ночью произошел несчастный случай. Она устраняла неисправность в стимуляторе нервной деятельности, тот замкнул, и она получила обширное повреждение мозга. Мы опасаемся, что даже стазокамера не будет гарантировать регенерации.

– Кто ее наблюдает?

– Корриган.

Разумеется, партнер Серела, доктор-землянин, прибывший на Вулкан с первыми учеными Земли по приглашению Академии… Человек, нашедший здесь свой дом, как и другие немногочисленные представители той планеты. Сорел и Корриган вместе работали, чтобы заставить Спока вернуться к жизни, и с тех пор их партнерские отношения стали еще более глубокими. На Вулкане их считали лучшим медицинским тандемом.

Сорел продолжал:

– Даниель не спрашивал меня – он просто ввел код моего голоса в автоматическую систему открывания двери стазокамеры ТЗан. Я не думал, что смогу совершить что-либо, не поддающееся логике… и уже навещал ее утром.

Полагая, что целитель чувствует смущение от признания в этом эмоциональном поступке, Сарек высказал предположение:

– Естественно, ты ведь хотел засвидетельствовать работу доктора Корригана.

В уголках рта Сорела появилась слабая, кривая улыбка. Сарек впервые видел Сорела улыбающимся.

– Нет, Сарек. Я смотрел на показания Датчиков и ничего не понимал. Я ходил в камеру затем, зачем ходишь и ты: побыть с женой, поглядеть на нее.

Завидую тебе, потому что ты знаешь, после выхода из стаза твой Жена будет здорова.

– Если состояние ТЗан будет неудовлетворительным, Корриган найдет способ улучшить его. Таковы земляне. Когда будут исчерпаны все логические средства, они пойдут против логики, пока не добьются успеха. Сорел нахмурился, посмотрел на дрейфующую Аманду и вновь перевел взгляд на Сарека.

– Иногда я задаюсь вопросом: не изменила ли тебя совместная жизнь с землянкой? И все же не припомню, чтобы Аманда шла против логики, в то время как ты…

Сарек ожидал, что ему напомнят, как глупо, – хотя ни один вулканец и не употребил бы этого слова, – он поступил, согласившись вылететь для выполнения миссии на Бабель. И это после двух-то инфарктов!

Но вместо этого Сорел заметил:

– Я слышал, студенты за глаза называют тебя чем-то вроде… комедианта. – Сорелу пришлось употребить итальянское слово, ибо в словаре Вулкана такой термин отсутствовал.

– Со студентами из других миров приходится применять методику, отличную от той, которой успешно пользуются при обучении вулканцев.

– Но Аманде все же удается успешно учить местных студентов.

– Не сомневаюсь. Однако тебе известен один неразумный поступок Аманды.

– В самом деле? Ну-ка просвети.

– Она вышла за меня замуж, – напомнил Сарек.

– А-а. Ну разве только это.

Сорел снова посмотрел пристально на голубую дымку.

– Ты преднамеренно провоцируешь всеобщее падение любознательности на Вулкане, Сарек. Как получилось, что ты на ней женился? Извини, можешь не отвечать.

Неловкое молчание нарушил звук открывающейся двери, за которой появился доктор Корриган. Землянин был невысоким и коренастым, всегда весел и общителен. Он даже и не пытался перенять привычки и следовать обычаям, принятым на Вулкане, но каким-то образом ему удалось крепко сдружиться с Сорелом, самым неэмоциональным вулканцем.

– Мне следовало знать, что в это время ты делаешь свой обычный обход, Сорел, – поприветствовал партнера Корриган. – Доброе утро, Сарек.

– Доброе утро, доктор Корриган. Если вам нужно проконсультироваться с Сорелом.

– В этом нет необходимости – у меня только хорошие новости. ТЗан реагирует гораздо лучше, чем мы могли предположить. Следует прогнозировать полное выздоровление. Наверное, ты и без меня в этом убедился.

– Нет, Даниель. Показания датчиков я видел. но был не в силах их проанализировать.

Сарек удивился, что целитель-вулканец проявляет эмоции перед землянином. Затем до него дошло, что за годы общей профессиональной работы Сорел и Корриган очень сблизились.

– Спасибо, Даниэль, – поблагодарил Сорел. Как долго, по твоему мнению, ТЗан будет оставаться в стазе?

– От двадцати до двадцати пяти дней. Она находится под тщательным контролем мониторов. Сейчас это всего лишь вопрос времени.

– Рад слышать об улучшении состояния ТЗан, – сказал Сарек. – Ты чувствуешь себя одиноко без нее, Сорел?

– Да, – согласился целитель, – все мои дети покинули родные пенаты, хотя Сотой живет здесь, в Академии. Моя дочь, ТМир, правда, возвращается домой вечером.

– Мой сын тоже, – заметил Сарек. – С ним двое его друзей, и я собираюсь взять их к Анджело на обед. Не желаешь присоединиться с дочерью к нам, Сорел? И вы тоже, доктор Корриган?

– Мы ожидаем нового пациента для помещения его в стаз, – сказал Корриган. – Пациент – член экипажа звездолета с серьезным повреждением мозга. Наша методика должна помочь ему.

– Да, – подтвердил Сарек, – я знаю. Именно по этой причине Спок с друзьями будет здесь. Когда вы поместите неудачливого молодого человека в стазокамеру, мы и пообедаем вместе.

– ТМир прибудет слишком поздно, – посетовал Сорел, – но я не возражаю, Сарек.

– Доктор Корриган?

– С удовольствием. И прошу, называй меня Даниэлем. Только земные пациенты называют доктором Корриганом.

По возвращении в офис Элейну Сарек не застал. Он опоздал на десять минут, и она ушла. Воистину она в большей степени вулканка, чем сами вулканцы!

Сарек устроился в кресле и вызвал голосом компьютер.

– Компьютер?

– Компьютер в рабочем режиме. Желаете продолжить работу с заложенной программой? – на экране появился код медицинской программы Академии, которую Сарек сразу же узнал. – Если да, то вставьте картридж А в дисковод С.

У Сарека такого картриджа не было. Должно быть, это один из картриджей Элейны. Но ведь ее работа не имела ничего общего с медициной!

Просматривая код, он понял, что его ассистентка изучала новую методику стаза и, несомненно, следила за прогрессом в лечении Аманды. Нет, она не была такой холодной, как казалось на первый взгляд. Будучи один он позволил себе улыбнуться сдержанности девушки, не желающей показать, что ее глубоко волнует этот вопрос. Она ведь могла прямо спросить его об Аманде. Со своей стороны, он не мог сказать Элейне, что его открытие пробудило в нем отцовские чувства по отношению к ней. Кое-что он мог все-таки себе позволить. Подумать только! Доктор Корриган неженат! А теперь, после омоложения, он совершенно здоров.

Глава 3

Леопард Маккой уже посещал однажды Вулкан и предпочел бы об этом не вспоминать. Он хорошо вспомнил и гравитацию, и жару, пока транспортер доставлял гостей в центральный транспортный терминал клиники Академии.

Потоки горячего воздуха обжигали до такой степени, что пот лился градом.

Маккоя не покидало ощущение, что его поджаривают в печи.

Кирк, следовавший за Маккоем, словно читал его мысли.

– Не помню, чтобы здесь стояла такая жара.

– Середина лета, что вы хотите? – заметил тихо Спок, сходя с платформы, чтобы поприветствовать отца.