Безбашенные - Стив Паркер

Воздух завибрировал от мощного воя. Пилоты приступили к прогреву корабельных двигателей. С громким металлическим стоном массивные ворота трюма медленно открылись, и из внешнего пространства внутрь ангара хлынул оранжевый свет огромной планеты. После семи долгих и трудных месяцев на борту «Руки сияния» их бронетанковый полк вновь возвращался на войну.

Глава 2

«Твердый грунт под ногами», — размышлял сержант Оскар Андреас Вульфе. Будь там хоть все зеленокожие галактики, ему хотелось снова оказаться на добром твердом грунте. Было бы здорово почувствовать пыль и камни под каблуками ботинок — впервые за долгое время. Его уже тошнило от жизни на этом чертовом корабле, от лабиринта мрачных коридоров и воздуха, который бесконечно очищался регенерационными системами. Мечтая о дюнах, горах и широких равнинах, он вместе с ротой поднимался по трапу посадочного бота, который должен был доставить их на поверхность планеты.

Перелет с Палмероса в подсектор Голгофы был самым длинным варп-путешествием в карьере Оскара, и от долгого напряжения он успел здорово разозлиться — впрочем, как и другие гвардейцы. Это путешествие показалось ему особенно трудным. Варп-перелеты никогда не походили на веселые пикники. Но тут добавилась новая проблема. Его разум по-прежнему боролся с воспоминаниями о последних днях на Палмеросе — с воспоминаниями, от которых он часто просыпался в холодном поту, сжимая пальцами скомканную простыню и повторяя имя мертвого товарища.

Он подозревал, что членов его экипажа это беспокоило больше, чем могло показаться. Они спали вместе с ним в одном кубрике и часто вскакивали от его громких стонов и криков. Иногда, глядя в глаза товарищей, он чувствовал утрату уважения с их стороны, хотя раньше вера подчиненных в него была непоколебимой. И Вульфе гадал, насколько хуже пойдут дела, если он расскажет им правду о том, что видел в каньоне в день эвакуации? Наверное, они вообще разочаруются в нем. Ведь это беда, когда твой командир видит призраков. Те, кто признавался в подобных видениях, обычно пропадали без вести или изгонялись из частей, находившихся под юрисдикцией имперского корпуса. Оскар сообщил о призраке только одному человеку — исповеднику Фридриху. И он пока решил ограничиться той частной беседой. Их исповедник, даже упившись в хлам, как это часто бывало, умел хранить тайны солдат. Такому человеку можно было довериться.

Вульфе заставил себя подумать о чем-нибудь хорошем. Как приятно будет видеть небо над головой, а не металлические щербатые переборки, увитые влажными трубами и переплетенными кабелями. Трудно представить, каким будет это небо. Впрочем, после долгого ожидания хотелось одного: чтобы оно было широким и бескрайним — любого цвета, кроме матовой серости корабельных стен.

Следуя за бойцами другого экипажа, Оскар провел своих парней через один из грузовых трюмов посадочного бота. Они, повернув головы, поглядывали на стоявшие там танки и полугусеничные бронетранспортеры. За танками, едва различимые в густой тени, располагались ротные грузовики с горючим и припасами. Все машины были накрыты тяжелым коричневым брезентом, поверх которого змеились толстые стальные тросы, прикрепленные болтами к выступам на палубе. Несмотря на брезент, скрывавший машины, Вульфе без труда отыскал свой танк. Он назывался «Последние молитвы-II» и базировался на типовой марсианской альфа-модели. По этой причине танк был несколько длиннее остальных «Леманов Руссов». Старую «девочку» покрывали вмятины и рубцы — по мнению Вульфе, она претендовала на звание самого древнего и потрепанного танка из всех, что он видел. Ее бронированные плиты были склепаны вместе, а не состыкованы в соответствии со стандартным шаблоном. Башня со строго вертикальными поверхностями как будто умоляла пробить ее кумулятивными снарядами или противотанковыми гранатами. Вульфе ни секунды не сомневался в том, что он со всем экипажем погибнет в первом же бою. Чертова машина абсолютно не походила на свою предшественницу, и Оскар проклинал ее за это. Он помнил, как, увидев в первый раз такую старую развалину, подумал, что ван Дрой решил наказать его за какую-то провинность. Раньше ему казалось, что их отношения с лейтенантом были исключительно хорошими. Но теперь у него появились сомнения. Особенно после того, как другие сержанты, пользуясь случаем, начали глумиться над ним, еще сильнее ухудшая ситуацию.

— Теперь ты не сможешь обгонять нас, как прежде, верно, Оскар? — говорили они. — Дай знать, если тебе понадобится помощь. Мы подтолкнем тебя на дюну.

— На чем она движется, Вульфе? На педальной тяге?

— Сколько же зубров потребуется, чтобы тащить ее по дороге?

Список неприятностей можно было продолжать до бесконечности. Оскар бросил хмурый взгляд на танк, радуясь тому, что машина была скрыта под брезентом и что ему не приходилось смотреть на ее неприглядную броню. Он быстро отвернулся.

Гвардейцы, шагавшие перед ним, — экипаж сержанта Рихтера — взбежали по узкому металлическому трапу и исчезли из виду. Опираясь о перила, Оскар направился следом за ними. Стальные ступени зазвенели под подошвами начищенных походных ботинок. Его парни шли за ним, едва не наступая на пятки. Все молчали, кроме стрелка Хольца, который чертыхался себе под нос. Вульфе не удивлялся этому. Хольц и в лучшие времена не отличался благовоспитанностью. Конечно, они выбрались из варпа живыми, и радость парней была такой же искренней, как у Оскара. Но каждый человек в полку знал, что ожидало их на Голгофе. Только безумцы и лжецы — в основном приписанные к штабу офицеры — заявляли, что у группы армий здесь имелся шанс на успех. По мнению Вульфе, операция «Гроза» больше походила на безнадежную авантюру. Полковник Виннеманн изо всех сил старался внушить им стремление к цели и чувство чести, но храбрость была лишь малой опорой в их миссии.

Планета кишела орками. «Клянусь разорванным Оком! — подумал Оскар. — Кто знает, сколько там этих мерзавцев!» Он неосознанно провел кончиком пальца по длинному горизонтальному шраму на горле. Орки! Сейчас его ненависть к ним была такой же сильной, как всегда. Фактически она стала еще сильнее.

Дверь на верхней площадке металлического трапа вела в пассажирский отсек. Это было длинное и мрачное помещение, похожее на туннель. Ширина — не больше трех метров. На полу располагались ряды крохотных оранжевых светильников. На стенах виднелись номера, нарисованные тусклой белой краской. Оскар и его экипаж нашли свои места и, втиснувшись в кресла, опустили на головы и плечи металлические крепежные рамы. Замки громко защелкнулись. Этот звук был наполнен многими смыслами и отмечал особый момент завершенности. Как только вы пристегивались, отказаться от прогулки уже было невозможно.

Лишь несколько минут оставалось до спуска на планету. Вульфе почувствовал в животе знакомое ощущение напряженности. Он осмотрелся по сторонам и приветливо кивнул сержанту Вессу.

Тот лишь недавно получил повышение. До этого он несколько лет был стрелком у Вульфе. Они остались друзьями, хотя после того, как Вессу дали шевроны, между ними безусловно возникло отчуждение. Теперь он командовал собственным экипажем, а его место у основного орудия занимал Хольц — бывший стрелок спонсона. Оскар был рад успехам друга. Многие парни в полку хотели стать командирами танков. Однако в глубине души Вульфе огорчал уход Весса. Вместе они нарубили целую кучу вражеской бронетехники.

Как только последняя группа вошла в помещение, дверь с шипением закрылась. В отсеке находилось около двухсот человек. Они были Безбашенными Госсфрида — Десятой ротой Восемьдесят первого бронетанкового полка. Лейтенант и его адъютант отсутствовали. Они должны были лететь в кабине пилотов вместе с экипажем посадочного бота. Остальные гвардейцы сидели лицом друг к другу на всем протяжении узкого и длинного отсека. Они обменивались шутками и нервозно посмеивались над новичками. Рядом с Вульфе задумчиво покачивался капрал Мецгер — водитель танка. Хольц и Сиглер (последний был заряжающим пушки) устроились на противоположных сиденьях.

Это десантирование отличалось от прошлого не только боевым заданием, но и самой малой численностью экипажа, с которой Вульфе доводилось идти в бой. Его предыдущий танк был оснащен просторными спонсонами — двумя выступавшими по бокам отсеками с тяжелыми болтерами с ленточной подачей. Они уничтожали любого врага, который был достаточно глуп, чтобы приблизиться к их «Последним молитвам». Тот прежний танк представлял собой устрашающую и абсолютно неудержимую боевую машину. Воспоминания о том, как он оставил свою «девочку» на темной автостраде за великое множество световых лет отсюда, наполняли Оскара жгучей тоской и угрызениями совести. С тех пор он ежедневно горевал о потере танка. Но какой у него тогда был выбор? Максимальной скорости оказалось недостаточно. Бросив машину на дороге, он с экипажем пересел на борт быстрой «Химеры», и скорость легкого БТР спасла их жизни. Они попали на последний орбитальный подъемник и убрались с Палмероса за несколько минут до того, как планета подверглась тотальному уничтожению.