Бастард Ивана Грозного 2 - Михаил Васильевич Шелест
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
По Луге до устья с грузом никто не ходил, ибо нечего там было делать, а вот в Норову по Россони хаживали постоянно, ибо иного пути в Ивангород летом почитай и не было. Дорога по болотам была, но сколько на ней сгинуло товара, который дьяки отправляли и списывали с регулярным постоянством, уже и считать перестали.
Можно было и от Яма по дороге груз довести, но тогда и цена его значительно вырастет.
Однако прямо напротив истока Россони на правом берегу Луги сплавщики обнаружили небольшое, землянок в десять, поселение.
Санька, как всегда плёлся в хвосте каравана и встречи местных с лесорубами не видел, но отметил на лицах мужиков радушие.
— Как тут? — Спросил Санька Федота.
— Всё ладно. Мужики сейчас сами плотину вскроют и наши брёвна по одному пропустят вниз.
— Плотину?
— Ну да. Не залом — это, а плотина для перепуска воды в Норову. Чтобы пороги скрыть. Но всё одно, правильно, что мы тебя послушали. По одному бревну сподручнее, чем ежели б скопились они там, у дырки, да и затор учинили. Помогли нам мужички брёвна поймать.
Как оказалось, на этом низком берегу землянки, по причине периодической подтопляемости, были временным жилищем косарей. А посёлок находился на другом берегу Луги и вдоль берегов Россони. И был посёлок по здешним меркам очень приличным, домов в восемьдесят. Пороги на Россони присутствовали и иногда она пересыхала, потому работал «волок» в котором участвовали все жители Большого Кузёмкино.
По Луге сплавляли лес постоянно и Кузёмкино было отстроено капитально не чахлыми домишками, а добротными бревенчатыми усадьбами. Видно было, что село не бедствовало. К усадьбам примыкали покосы, разделённые водосточными осушительными каналами втекавшими в Россонь. Через каналы были перекинуты прочные мостки.
Осмотрев село, лесорубы вернулись к реке и решили осмотреть плотину. Надо сказать, что в нижнем течении Луга расширилась до двухсот метров и что там внизу должна быть за плотина Санька недоумевал. Но всё оказалось банально простым.
Примерно в пяти километрах от Россони показался остров. Река с обеих сторон его обтекавшая застопорилась древним дровяным заломом кое где искусственно засыпанным песком и камнями, а где и просто намытыми рекой. В левой протоке залом имел два шлюза. Один (двойной) для прохода судов, а в другом было установлено рыбочерпальное колесо.
Принцип его работы был прост. Под напором падающей со шлюза воды колесо вращалось и зачерпывало ковшами воду, а вместе с водой подплывшую к шлюзу рыбу, идущую на нерест. Ковши имели огромный размер, но напора воды хватало для подъема, так как ковши имели двусторонние объемы. Из одного рыба высыпалась в жёлоб, в другой наливалась вода, уравновешивая нагрузку.
Санька заворожённо смотрел, как рыба сыпалась в деревянный жёлоб и скатывалась сначала в большой чан с водой, а из него уплывала в реку. Несколько мужиков с помощью небольших багров отбирали «молочников», как называли тут самцов стерляди, для себя. И Санька понял, что основная функция колеса, это не лов рыбы, а переправка её через плотину.
От простоты добычи рыбы на пропитание Санька ошалел.
Вернувшись в село лесорубы разбрелись по беднейшим домам, где им, за мзду малую, дали пристанище и ночлег. Санька попал в дом молодой вдовицы с двумя малыми ребятишками, которые уже спали за ширмой на полатях. Вероятно, так случилось нечаянно, но кто знает? Народ здесь привык ловить судьбу за хвост. Иначе не выживешь. И все вокруг всё понимали, что вдовицу в жёны никто не возьмёт, а вот на временной основе, глядишь, что и перепадёт детишкам на молочишко.
Санька ночью не блудовал, а отлично выспался и потому был бодр и готов к дальнейшему пути. Однако товарищи его выглядели помятыми и желанием куда-то двигаться не пылали. В конце концов это не его задание было доставить лес в устье Луги и Санька решил тоже расслабиться.
Вернувшись к вдовице, Санька застал её за уборкой, а именно за мойкой полов. Детей в хате не было. Увидев вошедшего гостя, Варвара хмуро окинула его взглядом, не поднимая головы от пола.
— Уходишь? — Бросила она и продолжила шоркать из стороны в сторону по полу тряпкой.
Бёдра хозяйки колыхались на противотакте так заманчиво, что Санька и не заметил, как шагнул к ней и взялся за них руками. Не мог он себе позволить упустить такую красоту.
— Нет, пока. Ещё на сутки остаёмся.
Варвара замерла, почувствовав его плоть, и, оперев руки в колени, затихла.
Санька одной рукой скинул порты и приподнял заправленный за пояс подол, оголив упругие ягодицы, потом слегка присел, ввёл свой напрягшийся уд в горячее лоно и притянул Варвару за бёдра к себе.
Он не торопился, но действовал напористо, и вскоре женщина под ним стала встречать его тело с напряжением и усилием. Потом Санька почувствовал, как его уд несколько раз сжало, Варвара дрогнула телом, и он, «отпустив вожжи» с нежным рычанием: «Вар-вар-вар-варрра!» выбросил своё семя.
Потом он поднял её на руки. Варвара стыдливо спрятала своё лицо на его мощном плече. Санька шагнул из портов к уже застеленной лежанке и осторожно положил на неё Варвару.
— Дверь прикрой, срамник. Робяты могут вернуться.
* * *
Лесорубы задержались в Большом Кузёмкино ещё на два дня.
Узнав о том, что Санька, хоть и молод, но уже тоже вдовец, селяне прониклись к ним в Варварой искренним одобрением. Глядишь и останется мужик в посёлке. А такие большие и крепкие руки и плечи, как у Саньки упускать было грешно. Вот и принялись селяне Варвару хвалить.
Санька в тот же день скосил всю траву на Варькином покосе. А покос тот ограничивался примерно сотней соток. Примерно пятьдесят больших шагов на двести. Гектар, короче. Ну правильно, коровёнку только с гектара и можно прокормить.
Мужик Варькин потоп в море, куда селяне ходили за сельдью, около года назад и косить траву она в этом году не хотела. Подкашивала слегка, но больше думала о том, кому бы покос отдать за треть сена. А тут привалило бабе счастья.
Саньке понравилось в Кузёмках. Он промерил глубины за островом и принял решение порт ставить там.
Глава 3
О том, что на Луге поставят морской торговый порт, староста поселения Кузёмок знал давно. Идея эта вынашивалась ещё
