Хозяин Пророчества - Николай Бородин
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Ширш проследил за указующими жестами шамана и с должным почтением воззрился на сложный узор на полу. Камешки, редчайшие ребристые косточки тварей, живущих в большой соленой воде, кости предков и врагов — все это, разбрасываемое лапой говорящего с духами, рисовало картины будущего. Иногда более, иногда менее ясно.
Шаман с намеком проговорил:
— Думаю, тебе все равно нет смысла пытать меня в поисках ответа. К тебе гости, вождь. Важные гости. Удели им свое время, а мне отдай мое. И тогда ты получишь ответ.
Услышанное не сильно проясняло ситуацию, но Ширш отлично знал, что, если шаман не хочет продолжать разговор, лучше не усердствовать и обождать, какой бы важной ни была тема беседы. Однако кое-что следовало прояснить немедленно, да и к тому же вождь не мог удержаться от маленькой мести за свое неведение. Поэтому он, старательно сдерживая ухмылку, почти безразлично поинтересовался:
— Но что мне сказать нашему племени?
Мурен, прищурившись, глянул на собеседника в упор:
— Не торопи события. Скажи, что тотемный зверь убит пришельцем, но не говори, кто это был. Веди речь так, чтобы в происшедшем не чувствовалось какой-либо тайны — родовичи же простые кирссы, у них нет нашей с тобой мудрости и спокойствия. Незачем раньше времени будоражить их загадками. — Старый кирсс глянул вниз, на знаки, и вздохнул. — Придет время, и, возможно, их куда сильнее взбудоражат простые, но страшные истины.
Вождь наградил шамана долгим взглядом, потом молча кивнул и вышел. После полутьмы, царившей в шатре, неяркий пасмурный день заставил кирсса недовольно зашипеть и зажмуриться, давая глазам привыкнуть к свету. Слегка приоткрыв веки, вождь увидел обеспокоенную толпу, как по волшебству перебравшуюся к шатру говорящего с духами. Вождь уже почти придумал, что сказать своим соплеменникам, когда его глаз выхватил из толпы кирссов осторожно пробивающегося вперед сокольничего, птицы которого приносили все вести. Обрадовавшись возможности немного оттянуть объяснение, Ширш спросил кирсса, что же случилось.
— Вождь, прибыл вестник от Краг-зула из племени заров. Он хочет видеть тебя, вождь. Как можно скорее.
Ширш кивком поблагодарил сокольничего, затем перевел взор на толпу, которая совсем затихла. Потом, убедившись, что все внимание приковано к нему, заговорил.
— Слушайте меня, все кирссы. Тем, кого здесь сейчас нет, вы скажете все сами — время сейчас дорого. Тотемный зверь убит в бою пришельцем. — По толпе пронесся мгновенный ропот, тут же погасший, стоило только Ширшу вскинуть лапу с намотанной на кулак черной цепью. — Убийца нашел свою судьбу на острие моего копья. Дух нашего зверя живет здесь, в этом камне, — и в сердце каждого кирсса. Я говорил с шаманом, и он уже ищет новое пристанище для нашего тотемного зверя. Пока же я должен отбыть, чтобы поговорить со своим братом-вождем Краг-зулом. Да хранят нас предки!
Кирссы-кошатники успели вычесать и напоить ездового кота вождя за то краткое время, пока его хозяин был в становище, но путь предстоял неблизкий, а времени было мало. Кирсс потрепал зверя по ушам и оставил его отдыхать после бешеной утренней скачки. Кот, конечно, смотрел на хозяина большими обиженными глазами, но они оба знали, что в итоге так будет лучше. Так что Ширш взял себе другого зверя, выносливого и свежего, и пару охотников для должного сопровождения. Раненный черной тварью кирсс тоже остался в становище набираться сил.
А затем, не теряя зря времени, вождь направился в сторону Черных гор, в ту часть Степи, где кочевали племена заров.
В Степь зары ушли только после проигранной ими Войны. Память их предков была связана с далекими нынче северными Лугами за Великой Стеной. Но в отличие от ящеров кочевые племена кирссов из Лугов возвращались. Когда-то давно многие, многие роды ушли на юг, на вечнозеленые травы, сохранив память о своих степных сородичах лишь в сказаниях шаманов, хранителей памяти.
Уходили же они все, ища спасения от людей. Странные твари, те самые, с тонкими шкурами и без шерсти или чешуи, люди появились с юга, прорвавшись через стену великих непролазных лесов.
Кто уж начал Войну, Ширш не знал, с момента ее окончания у кирссов сменилось шесть поколений, да и его собственный род никогда не покидал обетованную Степь. Однако выиграли ее чужаки. Многие из них носили две шкуры — не для того, чтобы выделить свой статус, как вождь кирссов, с этой целью единственный облаченный в безрукавку. Эти вторые шкуры, тонкие, прочные, как камень, и поразительно блестящие, служили людям броней — и отлично служили. Но зато человек в такой шкуре был тяжел, медлителен и неповоротлив — казалось бы, отличная цель для охотников и разведчиков.
Но люди владели магией. Маги обладали самыми разными силами, с легкостью повелевая мощью природы, хотя память духов, сила предков была им недоступна. И поначалу шаманы сражались с ними на равных, чуть ли не превосходя. И не о них вспоминали говорящие с духами, когда крепче стискивали свои посохи или перепроверяли амулеты.
Были среди повелителей магии восемь чудовищ, люди звали их древними магами. И это воистину были зюры среди степных сурков. Один из них в решающей схватке в одиночку одолел тотемного зверя заров — великого и могучего дракона. Вся мощь громадного летучего змея, вся сила, вся гордость, надежно защищавшая его от магии, — все это оказалось ничем против страшного чародея. Верховный шаман заров, сражавшийся вместе с тотемным зверем, тоже пал в бою.
И из поколения в поколение шаманы передавали имя этой ужасающей твари — Радимир Оцелот.
Но и этого было мало, на помощь людям пришли карлики из Дырявых гор. Если Черные горы мрачно вздымались на востоке, то Дырявые высились на западе, и люди невесть когда умудрились договориться с их обитателями, добившись еще и численного преимущества.
После того великого сражения Война пошла на убыль — кирссы и зары, осознав свое неизбежное поражение, пожертвовали своей гордостью и решили спасать свои жизни. Так что они двинулись на север и сокрылись в Степи. Некоторые роды, желая отгородиться от людей как можно лучше, даже обогнули Преграду — громадный разлом, что ограничивал притязания людей на востоке. Скалы этого рубежа внизу подмывали волны большой соленой воды, и за ней племена наконец-то ощутили себя в безопасности.
Люди, видимо удовлетворившись, остановились. Некоторое время зары, горя жаждой мести, совершали набеги, но затем гладкокожие, положив немало лет, пота и даже крови, отгородились от Степи цепью укреплений, дабы защитить свою страну с севера, и вцепились в рубеж железными челюстями. Впрочем, они все делали именно так — и заслуживали хоть некоторого, пусть и невольного уважения как могучие враги.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});