Знаменитый клиент - Артур Дойл

Конечно, она знала, зачем мы пришли. Барон Грюнер не терял времени даром и успел отравить ее сознание и настроить против нас. Я думаю, приход мисс Винтер озадачил ее, но, тем не менее, она не подала виду и знаком предложила нам сесть, как преподобная аббатиса указывает свое место двум прокаженным попрошайкам. Если вы когда-нибудь вздумаете заважничать, мой дорогой Ватсон, навестите мисс Виолетту де Мервиль.

— Ваше имя мне хорошо знакомо, мистер Холмс, — сказала она ледяным голосом. — Насколько я понимаю, вы пришли, чтобы оклеветать моего жениха, барона Грюнера. Я согласилась встретиться с вами лишь потому, что меня попросил об этом отец, и хочу предупредить вас заранее: все, что вы мне скажете, не будет иметь ни малейшего значения.

Мне было жаль ее, Ватсон. На мгновение я представил себе, что она моя собственная дочь. Вы знаете, я не часто бываю красноречив и привык работать головой, а не сердцем, но, право, я умолял ее такими теплыми словами, какие только мог отыскать в своей душе. Я обрисовал ей то ужасное положение, когда женщина начинает постигать истинный характер мужчины лишь после того, как становится его женой, когда она обречена покорно сносить ласки кровавых рук и распутных губ. Я не щадил ее, я говорил ей про стыд, ужас, душевные страдания, безнадежность такого положения, но все мои пылкие слова не окрасили ни единым оттенком ее щеки цвета слоновой кости, и ни малейшего волнения не отразилось в ее отрешенных глазах. Я вспомнил, что барон говорил мне о гипнозе. В самом деле, можно было подумать, что эта девушка парила над землей, одержимая какой-то восторженной мечтой. В ее ответе все еще не было ничего определенного.

— Я терпеливо слушала вас, мистер Холмс, — сказала она, — но как я и говорила, вам не удалось меня переубедить. Я отдаю себе отчет, что мой жених Адельберт провел бурную жизнь и, случалось, навлекал на себя и ожесточенную ненависть, и самую несправедливую клевету. Вы лишь последний из многих, кто пытается опорочить его передо мной. Возможно, вы желаете мне добра, хотя я думаю, что вы попросту платный агент, которому все равно, на кого работать. В любом случае, я хочу, чтобы вы поняли раз и навсегда: я люблю его, и он любит меня, и мнение всего света значит для меня не больше, чем щебет птиц за окном. Если его благородной душе в какой-то момент и пришлось упасть, то, может быть, я специально ниспослана ему, чтобы поднять ее до истинной, недосягаемой высоты. Однако, — тут она посмотрела на мою спутницу — мне не совсем ясно, кто эта молодая леди?

Я уже готов был ответить, как мисс Винтер ворвалась в наш разговор, словно вихрь. Если вы когда-нибудь видели, как соприкасаются лед и пламень, то вы можете себе представить этих двух женщин.

— Я скажу вам, кто я такая, — воскликнула она, подпрыгнув на своем стуле. Вспышка гнева искривила ее губы. — Я его последняя любовница. Я одна из сотен, которых он соблазнил, обесчестил и выбросил на мусорную свалку, и с вами он сделает то же самое. Да только ваша-то свалка больше походит на могилу и, может, это к лучшему. Я говорю вам, вам, глупая женщина, что если вы выйдете за него замуж, то он погубит вас, разобьет сердце или свернет шею — одно из двух. Я говорю это не из любви к вам, потому что мне совершенно наплевать, что с вами будет, но из ненависти к нему, из желания досадить ему и сделать с ним то же, что он сделал со мной. И не смотрите на меня так, моя милочка, может быть, для вас это закончится еще хуже, чем для меня.

— Я предпочла бы не обсуждать подобные вещи, — сказала холодно мисс де Мервиль. — Хочу, чтобы вы знали, что мне известно о тех трех случаях в жизни Адельберта, когда он запутался в своих отношениях с женщинами, но я искренне верю его чистосердечному раскаянию.

— Три случая! — закричала мисс Винтер, — Дурочка! Невообразимая дурочка!

— Мистер Холмс, прошу вас, закончим наш разговор, — произнес ледяной голос. — Я подчинилась воле моего отца и встретилась с вами, но не заставляйте меня выслушивать бредни этой особы.

Мисс Винтер рванулась вперед, готовая разразиться проклятиями, и, если бы я не схватил ее за запястье, она вцепилась бы в волосы доведенной до безрассудства леди. Я потащил ее к двери и с облегчением вздохнул, когда усадил ее в кэб, радуясь, что мне удалось избежать скандала. Мисс Винтер была вне себя от бешенства. В какой-то степени и я был взбешен, Ватсон, поскольку испытал неописуемую досаду от спокойного равнодушия и надменной вежливости женщины, которую мы пытались спасти. Теперь вы знаете, как обстоит дело, и, очевидно, я должен продумать наши дальнейшие действия, раз первый шаг оказался неудачным. Я буду держать с вами связь, возможно, вам придется принять участие в игре, хотя не исключено, что в следующем акте спектакля задавать тон будем уже не мы.

Так и случилось. Они нанесли свой удар, вернее он, ибо я никогда не смогу поверить, что леди имела к этому какое-то отношение. Думаю и теперь я мог бы показать ту самую мостовую, где стоял в тот момент, когда взгляд мой упал на рекламную афишу, и внезапная острая боль пронзила мое сердце. Это произошло два дня спустя после нашей последней встречи, между Гранд-отелем и Чаринг-Кросским вокзалом, где одноногий газетчик выставлял свой товар, на желтых страницах которого чернел зловещий заголовок:

«Разбойное нападение на Шерлока Холмса»

Некоторое время я стоял ошеломленный. То, что произошло потом, перепуталось в моей памяти: и то, как я выхватил газету, и то, как меня пытался остановить продавец, которому я даже не заплатил, и то, как я каким-то образом оказался у дверей аптеки, где наконец смог прочесть роковое сообщение. Заметка гласила:

«Мы с прискорбием узнали, что мистер Шерлок Холмс, известный частный детектив, сегодня утром стал жертвой разбойного нападения, которое имело для него опасные последствия. Мы не располагаем точными подробностями, но инцидент, по-видимому, произошел около двенадцати часов на Риджент-стрит возле Кафе-Рояль. Нападение совершили двое мужчин, вооруженных палками, и в результате нанесенных побоев мистер Холмс получил ранения, которые врачи оценивают как самые серьезные. Сначала он был доставлен в Чаринг-Кросскую лечебницу, но настоял на том, чтобы его перевезли в его квартиру на Бейкер-стрит. Злоумышленники, напавшие на мистера Холмса, производили впечатление весьма приличных джентльменов. Им удалось скрыться от глаз свидетелей в помещении Кафе-Рояль, откуда они вышли через черный ход на Гласхаус-стрит. Несомненно, они принадлежали к тому преступному братству, которому деятельность и изобретательность мистера Холмса так часто доставляет столько хлопот».

Нужно ли говорить, что, не успев дочитать заметку, я вскочил в двуколку и помчался на Бейкер-стрит. Там я застал известного хирурга сэра Лесли Оксшотта, чья небольшая карета стояла на обочине.

— Непосредственной опасности для жизни нет, — сказал он, — две рваные раны на голове и значительные побои. Пришлось наложить несколько швов. Я ввел морфий и теперь главное — покой, однако несколько минут беседы ему не повредят.

Я неслышно прошел в затемненную комнату. Раненый бодрствовал, и в его хриплом шепоте я расслышал свое имя. Штора была на три четверти приспущена, но случайный солнечный луч осветил забинтованную голову Холмса. Темно-красное пятно просочилось через белую полотняную повязку. Я сел рядом в моим другом и склонил к нему голову.

— Все в порядке, Ватсон, — еле слышно пробормотал он, — что вы так… смотрите? Я не так плох, как кажется.

— Благодарите Бога!

— Как вы знаете, я немного фехтую. Обороняясь, я применил несколько приемов, но одолеть двоих мне было не по силам.

— Что я могу сделать, Холмс? Ведь этих разбойников натравил на вас проклятый барон. Скажите только слово, и я выведу его на чистую воду.

— Дорогой Ватсон, мы ничего не сможем поделать, пока полиция не выйдет на него, но они хорошо замели следы, будьте уверены. Подождите немного, у меня есть кое-какие соображения. Первое, что нам нужно предпринять — преувеличить тяжесть моего состояния. Они придут к вам за новостями. Придумайте что-нибудь вроде контузии, бреда, — на ваш вкус. Не бойтесь переусердствовать.

— Но сэр Лесли Оксшотт?

— О, о нем не беспокойтесь. Он увидит меня в худшем состоянии. Об этом я позабочусь.

— Что-нибудь еще?

— Да. Скажите Шинвелу Джонсону, чтобы он спрятал мисс Винтер. Те красавцы теперь будут охотиться за ней. Им, конечно, известно, про нее. Если они осмелились напасть на меня, то, вполне вероятно, с ней могут обойтись не лучшим образом. Все это необходимо сделать сегодня же вечером.

— Я отправляюсь немедленно. Что еще?

— Положите на стол трубку и туфлю с табаком. Хорошо. Заходите утром, обсудим наши планы.

Я встретился с Джонсоном в тот же вечер и попросил его отвезти мисс Винтер в какой-нибудь тихий пригород, где она могла бы затаиться, пока не минует опасность.