Временные трудности - Кузнецова

Хань всегда подозревал, пусть и не признавался даже самому себе, что его слабое тело — это неспроста. Наверняка он обладает редкой конституцией Несокрушимого Клинка, или же конфигурацией меридианов Бессмертного Пурпурного Феникса, а то и вовсе сразу кровью Яшмового Предка-Дракона и Сапфирового Божественного Цилиня, исконных врагов, чья бесконечная битва и являлась причиной плохого здоровья Ханя.

Не вызывало удивления то, что доктора, которых приводила матушка, лишь констатировали слабое сердце. Да, они были прекрасными уважаемыми специалистами, но для того, чтобы видеть не только на поверхности, но и заглянуть глубоко внутрь, в саму причину недуга, нужен был настоящий эксперт. Просто так встретить подобного эксперта не получилось бы и у самого Императора — те вели отшельнический образ жизни, постигая тайны подлунного мира. Поэтому даже могучий и прославленный генерал Гуанг Нао мог надеяться только на удачу. На его, Ханя Нао, удачу, благодаря которой сейчас и произойдёт судьбоносная встреча.

Хань прекрасно представлял, что будет дальше. Седобородый старец с длинными волосами, одетый в белоснежные одеяния, бросит на него пристальный пронзительный взгляд, а потом несколькими стремительными движениями пальцев пронзит акупунктурные точки, открывая в меридианах Ханя правильный ток ци. Он научит его особой тайной технике дыхания, благодаря которой кровь божественных зверей-предков в его теле прекратит свой извечный конфликт и начнёт течь в устойчивой гармонии, делая его теперь не слабее, а многократно сильнее.

Хань знал, что для обретения могущества придётся пойти на большие жертвы. Он не собирался сдаваться — ради силы и своего будущего он готов принимать ванны даже с самыми вонючими алхимическими отварами, глотать горькие пилюли (которые придётся заедать чем-то вкусным) и надолго неподвижно замирать на кушетке, циркулируя ци.

— Я готов, отец! — встав и мужественно выпятив живот, сказал Хань. И впервые за долгое время в глазах генерала мелькнуло что-то похожее на одобрение.

— Ещё бы, попробовал бы ты быть не готовым, — беззлобно проворчал генерал. — Радуйся, твой учитель — самый молодой практик ци в Империи, получивший знак грандмастера!

Хань нахмурился. Слово «молодой» плохо сочеталось с образом таинственного наставника. Впрочем, с другой стороны, для мастера ци — тем более грандмастера, мастера мастеров! — возраст в сотню лет был самым расцветом юности. Случаи, когда учитель героя выглядел как юноша, в свитках и кристаллах тоже встречались, пусть и гораздо реже. Длинные волосы, скрепленные на макушке нефритовой заколкой, не по годам мудрые пронзительные глаза и развевающиеся шёлковые одежды — образ будущего наставника словно сам возник перед глазами. Хань предпочёл бы старца, желающего передать ему все свои тайные знания и техники, но юноша — тоже хорошо.

— Отец, скажите, а насколько хорош мой учитель? Я видел в кристаллах, как Бао Сяо своим мечом смог разру…

— Лучше! — мгновенно перебил его папа. — Этот Бао Сяо — жалкий неумеха по сравнению с твоим будущим наставником!

Хань уважительно склонил голову. Он-то прекрасно представлял, на что способен Бао Сяо, превзойти его являлось невероятным достижением. Впрочем, улыбнулся он, скрывая улыбку, глупо было бы ожидать, что Гуанг Нао, прославленный полководец и великий воин, назначит в учителя своему сыну какого-то деревенского увальня!

Глава 2, в которой герой делает шаг к мечте

— Таким как я тебе, конечно, не стать никогда, — раздался негромкий, чуть насмешливый голос. — Впрочем, это лишь временные трудности!

Хань, услышав за спиной эти слова, от возмущения едва не подпрыгнул. Он ещё не видел говорившего, но с внезапной нефритовой ясностью понял, что этот человек ему уж точно не понравится. И дело даже не в том, что Ханю пришлось поспешно проследовать из трапезной прямиком в малую приёмную, которая располагалась в совсем другом крыле особняка. Нет, это было само собой разумеющимся — не может же младший наследник дома Нао встречать гостя во внутренних покоях или, ха-ха, в своей спальне. И не столько в том, что этот невежда употребил слова сразу двоих совершенно разных персонажей. Хотя о том, что Стремительному Клинку Бао Сяо не стать таким как он, говорил коварный и безжалостный злодей Дариуш Аль-Цап, а вот фраза о временных трудностях являлась любимой присказкой никогда не сдающегося и не страшащегося неурядиц Ледяного Ворона Лю Минфэя. Соответственно, использовать эти фразы одновременно являлось свидетельством предельно дурного тона.

Хань собирался обставить встречу с будущим наставником самым достойным образом. Он, как и положено настоящему Нао, стоял в приёмной спиной ко входу, сохраняя задумчивую и расслабленную позу, взглядом мудреца разглядывая висящие на стенах гравюры, которые, разумеется, не шли ни в какое сравнение с глубокомысленными философскими изречениями, украшающими стены его спальни.

Стоило бы только прибыть учителю, и слуга провозгласил бы его появление, как Хань неторопливо, с благородной выдержанностью повернулся бы, окинул бы гостя внимательным взглядом, тем самым показывая, что каким бы прославленным тот ни был, но и с домом Нао следует считаться очень серьёзно. И это стало бы началом гармоничных отношений учитель-ученик, основанных на достоинстве и взаимном уважении.

А этот грубиян, без спросу заговоривший первым, мгновенно всё испортил!

Хань обернулся, с неудовольствием отметив, что его новый учитель пришёл не в сопровождении слуг, а его привели, словно самого почётного гостя, не только отец Гуанг, но и матушка Лихуа. И на их фоне гость смотрелся словно жалкий воробей рядом с двумя ослепительными фениксами!

Выглядел этот учитель смехотворно. Вместо ожидаемых шёлковых одеяний он был облачён в какую-то кожаную усеянную заклёпками куртку, перетянутую широкими ремнями, и в просторные кожаные штаны. Вместо шёлковых расшитых бисером туфель с загнутыми носками он носил ботинки, словно какой-то простолюдин или солдат. Одеянием он походил на одного из варваров-наемников или шэньцзы из отрядов отца. Даже слуги в доме Нао выглядели получше, чем этот «учитель»! Они хотя бы носили шёлк! Единственное украшение — белая нефритовая табличка на поясе — при всей своей незамысловатой простоте и то выглядела нелепо, словно павлинье перо на вороне!

Не менее разочаровывала и внешность. Вместо аристократической элегантной бледности лицо покрывал совершенно вульгарный загар, который тот даже не попытался скрыть с помощью рисовой пудры. Волосы вместо положенной сложной причёски были острижены коротко, лишь чуть ниже плеч, и стянуты в хвост простым шнурком.

Руки, выглядывающие из коротких рукавов куртки, оказались низменно крепкими и мускулистыми, нарушающими все каноны тонкости и изящества, ожидаемыми от благородного учителя. Вместо меча с нефритовой рукоятью на поясе из-за его спины торчала какая-то палка, подозрительно напоминающая те, которыми крестьяне в поместье что-то там колотили в