Королевский фаворит - Поль Феваль

— Испания — с одной стороны, — шептал он, ходя все скорее и скорее, — Англия — с другой… Внутри неизбежная гражданская война, спящий король и бодрствующая измена. А королева!? Изабелла, лишенная трона?..

Эта последняя мысль заставила его нахмурить брови. Тем не менее он прибавил, как бы желая уничтожить неоспоримым аргументом мнимого противника:

— Кто знает, может быть, Франция не захочет смириться с такой обидой?

Он хотел произнести заключение, как вдруг у кельи послышались голоса и в дверь постучались.

Монах поспешно набросил на лицо капюшон и отпер дверь. Вошло человек двенадцать в различных костюмах, между которыми было несколько солдат и несколько ливрейных лакеев.

Входя в кабинет, все почтительно кланялись и становились у стены.

Первый из вошедших подошел к монаху, на нем была надета ливрея Кастельмелора.

— Граф, — сказал он, — узнал о присутствии в Лиссабоне своего брата, дона Симона, и, кажется, сильно обеспокоен этим возвращением.

— Хорошо, — отвечал монах. — Дальше!

— Это все.

Лакей Кастельмелора отошел в сторону, а его место занял рыцарь Небесного Свода.

— Сеньор, — сказал он, — капитан Макароне хочет продать Англии себя и нас.

— Что говорят ваши товарищи?

— Они спрашивают, сколько им заплатят.

— Отправляйтесь во дворец Кастельмелора, — сказал монах, — и донесите ему о заговоре.

— Что угодно еще вашему преподобию? — спросил один из вошедших, одетый в костюм крестьянина.

Монах вынул кошелек с золотом Фэнсгоу и дал крестьянину две гинеи.

— Иди в Лимуейро, — сказал он, — я просил и получил для тебя место привратника…

— Но, ваше преподобие…

— Ты будешь в среде знакомых, тюремщики и его подчиненные все вассалы Сузы. Ступай.

Крестьянин поклонился и отошел. После подходили один за одним лакеи, солдаты и буржуа. Одни были шпионы, узнававшие что происходит при дворе и в городе, другие были эмиссары, раздававшие народу помощь.

Монах не раз прибегал к помощи английского золота. Когда последний из агентов удалился, кошелек почти совсем опустел.

«Надо решиться начать действовать, — думал он, взвешивая в руке кошелек. — Мои собственные средства истощились, а англичанину может каждый день все открыться… Исполню ли я мою клятву или спасу Португалию?»

В дверь снова постучались. На этот раз это был Балтазар.

— Что нового? — спросил монах, на этот раз не взявший на себя труда закрыть лицо.

Вместо всякого ответа Балтазар подал ему письмо, запечатанное гербовой печатью Фэнсгоу и адресованное его милости лорду Георгу, герцогу Букингэму, в Лондон.

Монах схватил письмо и распечатал.

Глава XX. ПИСЬМО

Письмо лорда Фэнсгоу заключало в себе следующее:

«Дорогой лорд!

Я не могу передать вам, какое удовольствие доставило мне ваше письмо, переданное мне Смитом. Это настоящее благодеяние — думать о бедных изгнанниках, и я вам очень за это благодарен.

Из ваших слов я вижу, что его величество, король Карл, доволен моими услугами в этой отдаленной стране. Я очень рад и в то же время огорчен этим. Доволен потому, что мое единственное желание состоит в том, чтобы заслужить благоволение нашего возлюбленного государя. Огорчен потому, что это продолжает мое пребывание здесь, и я сохну от печали, мой дорогой лорд, вдали от земного рая, который называют Лондоном, на небосклоне которого ваша милость есть самая большая и сиятельная звезда, и на котором солнце представляет его величество король Карл.

Не приходило ли вам когда-нибудь желание, будучи вторым в Лондоне, сделаться где-нибудь первым? В отсутствии царя светил, первая звезда делается солнцем. Лиссабон также столичный город. Трон Португалии скоро станет свободен, неправда ли, Букингэм, вы были бы на своем месте на троне, но, может быть, вы этого не захотите?

Если вы не хотите оставлять Лондон, и если не явится кто-нибудь более достойный, то я готов пожертвовать собой. Я со слезами откажусь от надежды снова увидеть Англию. Я похороню себя заживо в Алькантаре или Хабрегасе, сожалея о Сент-Джемсе и о Виндзоре и удовольствовавшись титулом вице-короля…»

— Этот человек сумасшедший, — прошептал монах, прерывая чтение.

Стоявший перед ним Балтазар не позволил себе прибавить ни слова.

Монах снова взял письмо.

«Вот что происходит, король, дон Альфонс, сидит на своем троне, только благодаря тому, что окружающие его партии борются за влияние друг с другом, но положение его до того шатко, что довольно легкого дуновения, чтобы свалить его.

Мне нет надобности говорить, что ваш друг и слуга Ричард Фэнсгоу не станет этого делать. К чему? Его сиятельство граф Кастельмелор, ненавидящий англичан, возьмется за это. Граф, потому что у него в жилах есть частичка королевской крови, воображает себя предназначенным занять престол, оттеснив брата Альфонса, этого юного трубадура, умирающего от любви к француженке…»

— То есть королеве? — сказал монах, глядя на Балтазара.

Балтазар поклонился.

«… Этот дон Педро, — продолжал монах чтение письма, — настоящий рыцарь прежних времен. Его брат дурно обращается с ним, но он не хочет лишать брата престола, и я его одобряю, а вы милорд? Остается француженка. За нее стоит дворянство и Франция, эта отвратительная и постоянно соперничающая с нами нация…»

— Англичанин! — вскричал монах угрожающим тоном. — Он уже забыл, что Франция гостеприимно принимала у себя его короля Карла!

Дальше в письме говорилось:

«Но француженка женщина, и у нее нет советников. Мы найдем средство возвратить ее обратно во Францию.

Вот что будет: граф свергнет короля. Все остальные партии бросятся на графа, который падет под их ударами; тогда-то ваш покорный слуга выступит на сцену.

У меня есть в Лиссабоне таинственный помощник, который стоит мне очень дорого. У него нет имени и он известен лишь под названием монаха. Я подозреваю, что это какой-нибудь высший духовный сановник, который хочет отомстить за пренебрежение Альфонса к религии. Как бы то ни было, он предан мне, т. е. нам, милорд, потому что убежден, что в тот день, когда Португалия станет английской, он получит в ней высший духовный сан. При помощи этого человека я заручился поддержкой народа. Один жест моей руки возмутит Лиссабон. Как только Альфонс будет свергнут и завяжется борьба, я уничтожу победителя, и тогда: God save the king!»

— Довольно! — вскричал монах, смяв письмо. — Благодарю Создателя, что он внушил мне мысль побить этого человека его собственным оружием! Англичане властители Португалии! О! Нет, пока в моих жилах течет хоть капля крови, я буду бороться против них.