Звериный футбол - Роман Тус

Вечерело! А мы на «полюбившемся» иностранном монстре убегали в сторону от огней Зальцбурга и поднимались по серпантину в горы. Мимо проносились пронзительно правильные, точно рассчитанные, чистенькие деревни. Кое–где еще стояли как вкопанные, не загнанные в хлева, блестяще- чистые, упитанные коровы. Хотя нет, хлева у нас. У них тут мотели для коров. Красивую и правильно оформленную местность довершало ощущение, что мы в гостях. А дома лучше!

— Я есть хочу, я пить хочу — заныла Лида.

— Цыц, доехать ещё надо — напомнил я бедолагам. Они послушно замолкли, перекрестились и нахохлились как американская индюшка перед днём благодарения.

При въезде на очередную гору автобус плавно повернул налево. «Шлосс гольф хотел» вырастал перед нами. Наверху торжественно висел греческий флаг. Больно надо. Не хотим мы в этот отель. Тут уже греки «куролесят». Однако наше разочарование сменилось вздохом облегчения, ибо водитель проехал мимо и углубился в лес.

— Правильно лучше в лесу жить, чем с греками — заявил Леонид.

Ответить я не успел, поскольку америкашки замерли в изумлении. Вот ведь впечатлительные товарищи. Хорошо, что не из Японии, а то давно бы уже бегали толпой по очаровательным окрестностям с фотоаппаратами наголо. А вид открылся и прямо замечательный.

На площадке с подсветкой располагалось здание в виде замка с пристройкой. По виду старенькое, а внизу вдоль фасада белело озеро. Может Швейцария уже. Лепота, — подумал я, толкая «америкашек» в бок и закрывая им рты. Однако у нас под Челябинском не хуже, своя есть уральская Швейцария.

Быстро разгрузившись и сухо попрощавшись с водителем шайтан–коробки мы отправились на ресепшн, где уже качал права «депутат», точнее не он, а… ну вы сами поняли кто. Прослушав курс лекции на русском языке, администраторы, мы, горничные и портье переглянулись и классифицировали говорившую как изрядную кретинку. Причем по ходу все захотели её убить. Когда больных удалось отправить в «люкс» наша троица быстро, без излишних требований, забрала ключи от номеров и отправилась их осматривать.

Кровать исполинских размеров, встроенный плазменный телевизор, ванна с акустической системой и декоративный балкон с видом на озеро вернули мне расположение духа утраченное во время поездки. Слева от кровати висела картина, судя под надписи Кристофера Любинецки 1659 года, с изображением какого–то шталмейстера. Кто это такой, предполагаю что водитель гужевой повозки из прошлого, брат нашего сегодняшнего водителя. Изучив картину вдоль и поперек, я пришел к выводу, что она настоящая. Сразу в голове зароились нехорошие мысли. Куда это я попал, мне бы попроще чего. Но организм измученный переездом требовал отдыха. Набрав ванну и включив радио, да в ванной радио, на котором зазвучало что–то из, сами догадайтесь кого, правильно дедушки Вольфганга, я залег на отдых. Хорошо тут…

Поход в нирвану был безжалостным образом прерван стуком в дверь. Таких друзей… и в музей. У входа в лежбище стояли мои кореша, светя своими «американскими» мордами. Удивление моя комната у них не вызвала. Еще бы состоятельные детишки, состоятельных родителей с Рублевки и не такое видели. Тем не менее на их безапелляционное предложение совершить пешую прогулку вдоль озера я ответил согласием, Моцарта послушал, в ванне полежал, надо бы и прогуляться.

Куда идем мы с пятачком большой, большой секрет. Спустившись по тропинке вниз к озеру нам открылся вид на ряд домиков (бунгало) прямо с выходом на пляж. Слева от них располагалась зона с баром и мостками у воды. Далее, согласно указателями, заботливо переведёнными нашим гидом в юбке, должна находиться рыбная ферма. Вот туда–то мы и направились.

Справа по ходу движения был обнаружен рыбный магазин от фермы. Продажа вяленой, сушеной и прочей рыбки шла бойко. Помимо гостей отеля к магазину часто подъезжали и местные жители. Подводя итоги этой нехитрой умственной операции становится ясно, что рыбка хорошая. А пиво, обнаруженное тут же, окончательно определило наше вечернее местоположение в шезлонгах с видом на озеро.

Деревенский хлеб в пол локтя, домашний хрен, копчёная рыбка и хорошее немецкое пиво умиротворяют русского человека. Лениво переговариваясь по поводу обитания в этом озере Лохнесского, а точнее Фушл — Шлосского чудовища, попивая в сумерках тёмное пиво и закусывая божественно приготовленной рыбой, мы пришли к мнению, что в принципе ночь с данными съестными и питейными запасами можно провести здесь. В отель идти не хотелось. Но его величество футбол дорогие друзья поднимет даже с кладбища. Начинался очередной игровой телевизионный вечер, стал накрапывать дождик. Вздыхая, как выброшенные на берег киты, все разбрелись по своим номерам.

После просмотра футбола захотелось перекусить и я один отправился в местный ресторан с видом на озеро. Судя по интерьеру ресторан пафосный, дорогой. Вид на озеро оказался панорамным и значительным, ресторан стильным по внешнему виду, в топку Митинский «Ананас».

Зайдя с видом Абрамовича и сев за свободный столик я щёлкнул пальцем. «Оно» появилось сразу же. Я имею ввиду не клоуна из романа Стивена Кинга, а персонажа более неприятного — местного Кухонного Распорядителя во фраке с бабочкой. При слове «сэр» я позволил себе улыбнуться и чуть не заказал овсянку. «Оно» гордо поклонилось, величаво отошло и прислало мне миловидную девушку в национальной одежде с вопросом что–то про аперитив для аппетита. А понял! Это на ход ноги перед ужином. Несите.

Пока я тужился и силился понять хитросплетения слов про местные блюда, отправив девушку за пивом, «Оно» изучало меня со стороны. Чёрт ногу сломит в этом меню. Что–то из пророщенной, не модифицированной пшеницы, что–то из мяса чего–то, что–то из кого–то для чего–то. Полное фламбе.

Познавательная книжица с офигительными названиями и ценами убивала меня наповал. Пришлось звонить дорогой жене, свободно владеющей не великим, но везде используемым. После долгих разъяснений благоверной я понял, что в данном ресторане все блюда из не модифицированных продуктов. Только свежее мясо, из только что пойманных зверьков, кормящихся эксклюзивной травой. А названия блюд типа — «Мясо птицы от Кайзера с трюфелями в соусе а ля Фламбер с ежевикой и муссом из смородины».

Я, прослушав курс лекций кухонного английского языка от жены, не стал ничего выдумывать, а просто ткнул где «meat» есть и хрен с ним. Но то, что принесли на середине большой тарелки, определенно отличалось от того витиеватого названия, которое было написано в меню как вкусом так и формой. Зато полезное, — перекрестился я.

При этом я попросил у официантки дабл виски, после пива. А чего такого подумаешь, я ещё и не так могу. И вновь заслужил укоряющий взгляд павлина–администратора. А он думал я сейчас закажу бутылочку «Шато Брие» 1972 года, с северного склона, на котором тогда не прошел град. Ага как же. У меня на майке всё написано разборчиво — «Наша Раша», чего ещё надо. А счет за «пафос» всё равно раз в десять меньше чем в Москве в ресторане «Шинок». Да чего уж там, у нас в Митино в «Баварии» и то больше «срубят». С гордо поднятой головой, напевая «врагу не сдается наш гордый варяг» я прошел мимо павлина. Спать, спать, спать, как говорил товарищ Ленин, когда его доставала товарищ Крупская.

Утро добрым не бывает, испокон веков во время отдыха русского человека. Вроде какой–то завтрак положен по турпутевке в этом пионерлагере. Очередной разгрузочный день и завтра матч с греками. Домой поедем после него или ещё шведам про Полтаву напомним, фиг его знает. Но я лично верю в седую голову Гуса, хоть ты тресни. Японцы выходили, австралийцы выходили, что мы Папуа — Новая Гвинея что ли, хотя судя по первой игре похожи однозначно. Не ту страну назвали Гондурасом.

Надо будет дома тоже себе в ванной музыку поставить. Буду на работу под «Билана» умываться, мать его…

Под бравурные марши, звучащие из приемника я привел в относительный порядок изрядно помятую морду. После выпитого и пережитого накануне она приводилась в порядок с трудом.

Но именно труд превратил обезьяну в человека, или обратно точно не помню. Одев очередную майку с символикой нашей родины, чтобы знали местные бюргеры кто к ним приехал, я отправился на завтрак.

В середине ресторана, у центрального окна с видом на озеро, уже сидели банкиры «Иерусалимской наружности» с Московской пропиской. Эдакие прожигатели жизни с месячными премиями, как вся моя зарплата лет за сто, свободно общающиеся на нескольких языках. Данные особи изучали за завтраком свежую прессу с Уолл — Стрит. А мне по хер в принципе. Да расстроился, что это не я пью «Мартель» или «Вдову Клико», и не у меня длинноногие, глупые блондинистые телки дежурят около пухлой барсетки. Хотя у меня тоже около тощей барсетки дома дежурит не менее длинноногая и по–видимому, в отличие от них, по любви найденная, жена?