Потсдамская конференция. Как решалась послевоенная судьба Германии и других стран Европы - Герберт Фейс
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Комментарий Лихи отражает имевшие место расхождения в военной стратегии: «Действия Черчилля, согласившегося с выводом наших войск, были совершенно неожиданными. Его принятие решения президента после настойчивых британских требований, чтобы мы оставались в советской зоне оккупации, говорило мне о том, что, возможно, великий англичанин уже не столь физически здоров, как прежде. Это было не в его характере и противоречило его прежним поступкам, он не привык так легко сдаваться, даже когда был явно не прав, так же как и в данном случае».
Трумэн принял предложение Черчилля. Послание Сталину было отправлено. Черчилль дал знать Маршаллу, что готов отдать соответствующий приказ Монтгомери.
Сталин озадачил и Трумэна, и Черчилля своей просьбой отложить все предлагаемые мероприятия до 1 июля. Он объяснял это тем, что Жуков нужен в Москве для подготовки парада и поэтому не вернется в Берлин до конца месяца. Он также заметил мимоходом, что Берлин еще не очищен от мин. Были ли это реальные причины, или же требовалось время незаметно вывезти «военные трофеи» из Восточной Германии и Берлина? Сталин также подчеркнул, что демаркация границ зон оккупации в Австрии не может начаться, пока Жуков не вернется в Берлин. И если американское и британское правительства хотят начать перемещение своих войск в обеих странах одновременно, то им лучше поторопиться и заключить соглашение с советским правительством о зонах оккупации в Австрии (включая и ту зону, в которой должны были быть размещены французские войска) и о секторах в Вене. Было очевидным, что Сталин был готов бороться за допуск советских войск в Вену.
Объединенный комитет начальников штабов издал приказы для Эйзенхауэра и Монтгомери быть готовым к передислокации войск из советской зоны оккупации в Германии и для Александера о передислокации его войск в британскую зону в Австрии. Начало перемещения войск было намечено на 1 июля.
План для Германии выполнялся согласно принятому графику. Все американские и британские войска были отведены в свои зоны оккупации, а их гарнизоны размещены в их секторах в Берлине к 4 июля. Но ввод войск в зоны оккупации в Австрии был отложен.
На следующий день после отправки послания Сталину Эйзенхауэр попросил генерала Дина дать разрешение на отправку в Берлин большой группы работников для подготовки конференции и проведения консультаций с представителями Жукова. Перед ней стояли две задачи: обговорить условия для проживания и работы американской делегации во время конференции и подготовить вступление американских войск в Берлин, обеспечить их снабжение и безопасность. Британская миссия имела те же задачи. Советское Верховное командование ответило, что не имеет никакого смысла этой группе работников приезжать в Берлин вплоть до конца июня, так как только Жуков мог исполнить их требования.
Однако Эйзенхауэр вежливо возразил: на подготовку как встречи, так и ввода войск в Берлин осталось столь мало времени, что проведение всех этих мероприятий стоит под вопросом. Послов Гарримана и К. Керра в Москве попросили обратиться в советское Министерство иностранных дел. Вышинский выступил с заявлением, что нет повода для беспокойства, так как подготовка к конференции резко ускорится после возвращения Жукова в Берлин. Гарриман выразил сомнение в этом. Если не удастся немедленно направить в Берлин дипломатических работников для начала подготовки к конференции, предупредил он, то в таком случае президент сочтет необходимым отложить ее проведение. 21 июня пришло сообщение, что его просьба была удовлетворена и что советское командование в Берлине окажет содействие в подготовке конференции. Однако в ответе Вышинского Гарриману содержался открытый упрек. Он утверждал, что «советское правительство ни в коей мере не собирается ограничивать свободу американской прессы. Однако оно считает необходимым привлечь внимание американского правительства к тому факту, что в Советском Союзе имеется своя пресса, которая в состоянии дать соответствующий ответ такому роду заявлений прессы Америки».
Американские и британские представители были приняты русскими в Берлине. У них не возникло никаких проблем при создании необходимых условий для работы ее участников и в принятии необходимых мер безопасности. Были отданы распоряжения для размещения военных гарнизонов союзников, которое должно было начаться в первых числах июля. Однако никто не взял на себя ответственность проведения переговоров об организации свободных путей доступа в Берлин с запада. Этот вопрос так и остался нерешенным после того, как были подписаны другие соглашения по Германии. Берлин оказался в полной изоляции в глубине советской зоны оккупации.
Объединенный комитет начальников штабов продолжал считать поддержание свободных коридоров доступа в Берлин чисто военной задачей. По ним шло снабжение гарнизонов союзников всем необходимым. Они не смогли предвидеть, что западным союзникам также придется поставлять в город продовольствие, уголь и прочее сырье для обеспечения жизнедеятельности немецких граждан города. Поэтому-то и не было поддержано предложение политика-республиканца Уайнанта о включении в соглашение о зонах оккупации, разработанное европейской консультативной комиссией, особого положения о подъездных путях в город. Было решено, что будет целесообразнее подождать до окончания войны, чтобы понять, какими автомобильными и железнодорожными путями и с какой интенсивностью движения можно будет воспользоваться. Обладая столь надежной информацией, военное командование после взятия Берлина сможет, как оно считало, наладить поставки по отдельным транспортным путям.
Трумэн, как уже говорилось, включил в принятый план о перемещении войск в Германию и Австрию, который он предложил Сталину 14 июня, требование о «предоставлении свободного доступа из Франкфурта и Бремена в Берлин вооруженным силам США по воздушным маршрутам, железнодорожным и автомобильным путям». Черчилль выступил с подобным обращением разблокировать транспортные пути из британской зоны оккупации. Сталин, отложивший переговоры до июля, не ответил на эти предложения, заставив союзников предположить, что выполнение подобных договоренностей будет считаться само собой разумеющимся.
В своей объемной директиве, направленной 25 июня Эйзенхауэру, касавшейся передислокации американских и британских войск в соответствующие зоны оккупации в Германии и Австрии и в секторы в Берлине, Маршалл высказался в том смысле, что не было необходимости в конкретных отсылках на право транзита в Берлин и Вену. Договоренности должны были быть достигнуты в процессе переговоров с советскими командующими; при этом было бы желательным, чтобы генерал Дин имел подтверждение от штаба советских войск.
25 июня Вышинский заявил Гарриману, а двумя днями позднее Антонов — Дину, что Жуков уполномочен обсуждать вопросы свободного доступа союзных войск в Берлин с
