Смерть на фуникулере - Тони Бранто
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Всё-таки я настаиваю, чтобы вы попробовали, – мадам Фабьен шелестела бумагой. – Тут наверняка вы таких ветчин не найдёте.
Карлсену по-прежнему не хотелось есть. Каннингему пришлось взять у Жоржетты свёрток.
– Ну а с этим молодым жеребчиком мне всё понятно, – прокряхтела Жоржетта с набитым ртом. – Это типичный сексуальный маньяк. Помяните моё слово, когда его имя будет во всех газетах в разделе криминальных сводок.
– Maman! Mais qu’est-ce que vous dites![27]
– Тут никаких сомнений. Он уже в десять целовался с матерью. Она, конечно, тоже хороша. Но, Антуан, ты ведь до сих пор холост, не так ли? Наверное, и мне стоило тебя хорошенько подучить, прежде чем выкидывать из гнезда…
– Maman!..
– Но ещё не поздно. Ну-ка, наклонись ко мне! Наклонись, я сказала! Что ты как рыба в ведре! М-да… Это позор! Нужно было раньше тобой заняться. Я раньше была хоть куда. Моряки бы подтвердили, но они уже все наверняка на рыбий корм пошли. Антуан, я тебе пришлю дочку мадам Колет. Ей за сорок, но она в разводе, а тебе нужно с чего-то начинать. Надеюсь, твой флагшток ещё функционирует.
Жоржетта наконец проглотила остаток своего сандвича и утёрла рот краем шали.
– Теперь об этом бесстыжем мальчике. Разумеется, это он отравил свою мать, причём бессознательно. Знаю я эти психологические импровизации. Их проводят в разных сектах, забыла, как они называются, там обучают служить и убивать. Его мозги давно уже поплыли, так что он не различает свои занятия живописью и реальную жизнь. Его тело ему не принадлежит, им всецело управляет его бог, чьё имя – Порок. Поль, вам дать соус к ветчине?
Каннингем вежливо отказался.
Карлсен категорично покачал головой, заявив:
– Но это не вяжется с теми фактами, которыми мы располагаем.
– С какими ещё фактами?
– Например, из маленького эксперимента с Коннором мы выяснили, что не Леонард насыпал веронал в бутылку.
Жоржетта долго и пристально на него смотрела, а потом спросила:
– Вы точно не хотите ветчины?
– Точно.
– Ну как знаете, – Жоржетта махнула рукой. – Только прошу не удивляться, когда вы всё-таки поймёте, что я была права.
– Насчёт ветчины?
– Я про убийцу вам толкую, юноша. Мальчик убил свою мать. А знаете почему?
Все внимательно воззрились на мадам Фабьен.
Она произнесла:
– Потому что, став мужчиной, он не смог смириться с тем, что его мать после поцелуя с ним не бросила мужа. Им управляет гнев, и когда мальчик входит в своё бессознательное состояние, он не соображает, что его иллюзорный любовный треугольник происходит между ним и его собственными родителями. Ещё Софокл об этом писал. Так-то!
– Maman, Софокл не о том писал…
– Я сказала ТАК-ТО, Антуан!
Месьё Фабьен сник.
Каннингем и Карлсен переглянулись, и Карлсен сказал:
– Я учту эту мысль в дальнейшем. А теперь давайте пригласим Мэри.
На поиски Мэри ушло некоторое время.
Каннингем обнаружил её в баре. Она читала книгу, скрывшись от всех за высокой спинкой кресла.
Войдя в кабинет, Мэри всего раз взглянула на Адама. Но она то ли не заметила на нём халата и очков для плавания, то ли ей вообще ни до чего не было дела.
Карлсен выразил ей свои соболезнования. Никакой реакции не последовало.
– Неприятно вас об этом спрашивать, мисс Робинсон, но, может быть, вам известно или вы догадываетесь, от чего умерла ваша мама?
Мэри просто ответила:
– Мне неизвестно.
– Вас, должно быть, потрясла её смерть?
– Да нет, не сказала бы.
– Значит, вы полагали, что такое может случиться?
– Да нет, не полагала. Хотя, может быть, полагала.
– Но если всё-таки предположить, от чего, по-вашему, вероятнее всего скончалась ваша мама?
Она пожала костлявыми плечами и сказала:
– Сердце, наверное.
Все ответы звучали безучастно, холодно.
– Когда вы в последний раз разговаривали с вашим отцом?
– За завтраком.
– А позже он вас не искал?
– Не знаю, может быть. Я в баре целый день сидела, никого не видела.
– Какую книгу вы читали?
Мэри достала из сумочки небольшую книжку в сафьяновом переплёте, раскрыла и показала Адаму титульный лист.
На нём было написано:
«Молодая мачеха», Шарлотта Янг.
Карлсен довольно мрачно спросил:
– Вам по душе строгая викторианская мораль?
– Да нет, просто подруга рекомендовала, – голос Мэри звучал всё так же равнодушно.
– Чем вы увлекаетесь?
– Ничем особенным.
– Как проводите свободное от учёбы время?
– Читаю, гуляю с подругами, хожу с ними в кино, кафе.
– А с молодыми людьми вы общаетесь?
– Только на занятиях.
– До того, как произошла эта трагедия, вам нравилась ваша поездка?
Мэри немного подумала и сказала:
– Сидеть дома было бы тоже скучно, но, с другой стороны, я бы лучше осталась дома одна.
– Почему?
– Никто бы не доставал.
– Вы говорите о ком-то конкретно?
– Ну да. О маме.
– Она причиняла вам беспокойство?
Девушка несколько оживилась.
– И не только мне. Она всех доставала. Уверена, что все бы предпочли остаться дома, а она бы пускай отправилась путешествовать на своём корабле и учила бы там всех, как правильно жить.
На последних словах Мэри раздражённо дёрнула плечом.
– Мисс Робинсон, значит, вы не в курсе, что вашу маму отравили?
Поколебавшись, Мэри ответила:
– Нет.
– Про веронал вы что-нибудь слышали?
– Есть такое средство от бессонницы.
– Вы знаете, кто пользуется им среди членов вашей семьи?
– В нашей семье вроде никто, а так – тётя Эмили.
Карлсен окинул её задумчивым взглядом и сказал:
– Извините, я предполагал, что мисс Нортон также входит в круг семьи.
Девушка покачала головой:
– В её мечтах, возможно.
По её лицу вдруг пробежала нервная судорога.
Карлсен продолжил:
– Вы слышали о том, что у мисс Нортон пропал веронал?
– Нет, не слышала.
– Что ж, тогда я первым сообщу вам, что вашу маму отравили вероналом, украденным из аптечки вашей тёти.
Мэри серьёзно посмотрела на него и спросила:
– И кто это сделал?
– В этом мы и разбираемся.
Мэри опустила взгляд.
– Понятно.
– Могу я попросить вас рассказать немного о ваших отношениях с матерью?
Не поднимая глаз, Мэри сказала:
– Можете. Что именно я должна рассказать?
– Вы любили вашу маму?
Возникла пауза. Девушка сидела настолько неподвижно, что было трудно предположить у неё хоть какую-то работу мысли.
Наконец она ответила, ровно, без интонаций:
– Да, я любила свою маму.
– Вы ладили?
– Ну, в общем да.
– Ругались?
– Ну… бывало.
– Расскажите, из-за чего вы поругались два дня назад в отеле «Сорока»?
Снова молчание. На этот раз Мэри явно раздумывала.
– Она лезла не в своё дело, – прозвучал ответ.
– Могу я спросить,
