Василий Теркин. Стихотворения. Поэмы - Александр Твардовский

В бане

На околице войны —В глубине Германии —Баня! Что там СандуныС остальными банями!На чужбине отчий дом —Баня натуральная.По порядку поведемНашу речь похвальную.Дом ли, замок, все равно,Дело безобманное:Банный пар занес окноПеленой туманною.Стулья графские стоятВдоль стены в предбаннике.Снял подштанники солдат,Докурил без паники.Докурил, рубаху с плечТащит через голову.Про солдата в бане речь, —Поглядим на голого.Невысок, да грудь впередИ в кости надежен.Телом бел, – который годЗагорал в одеже.И хоть нет сейчас на немФорменных регалий,Что знаком солдат с огнем,Сразу б угадали.Подивились бы спроста,Что остался целым.Припечатана звездаНа живом, на белом.Неровна, зато красна,Впрямь под стать награде,Пусть не спереди она, —На лопатке сзади.С головы до ног мелькомОсмотреть атлета:Там еще рубец стручком,Там иная мета.Знаки, точно письменаПамятной страницы.Тут и Ельня, и Десна,И родная сторонаВ строку с заграницей.Столько верст и столько вех,Не забыть иную.Но разделся человек,Так идет в парную,Он идет, но как идет,Проследим сторонкой:Так ступает, точно ледПод ногами тонкий;Будто делает с трудомШаг – и непременно:– Ух, ты! – крякает, притомЩурится блаженно.Говор, плеск, веселый гул,Капли с потных сводов…Ищет, руки протянув,Прежде пар, чем воду.Пар бодает в потолок,Ну-ка, с ходу на полок!В жизни мирной или бранной,У любого рубежа,Благодарны ласке баннойНаше тело и душа.Ничего, что ты природойСамый русский человек,А берешь для бани водуИз чужих, далеких рек.Много хуже для здоровья,По зиме ли, по весне,Возле речек ПодмосковьяМыться в бане на войне.– Ну-ка ты, псковской, елецкийИль еще какой земляк,Зачерпни воды немецкойДа уважь, плесни черпак.Не жалей, добавь на пфенниг,А теперь погладить швыДайте, хлопцы, русский веник,Даже если он с Литвы.Честь и слава помпохозу,Снаряжавшему обоз,Что советскую березуАж за Кенигсберг завез.Эй, славяне, что с Кубани,С Дона, с Волги, с Иртыша,Занимай высоты в бане,Закрепляйся не спеша!До того, друзья, отличноТак-то всласть, не торопясь,Парить веником привычнымЗаграничный пот и грязь.Пар на славу, молодецкий,Мокрым доскам горячо.Ну-ка, где ты, друг елецкий,Кинь гвардейскую еще!Кинь еще, а мы освоимС прежней дачей заодно.Вот теперь спасибо, воин,Отдыхай. Теперь – оно!Кто не нашей подготовки,Того с полу на полокНе встянуть и на веревке, —Разве только через блок.Тут любой старик любитель,Сунься только, как ни рьян,Больше двух минут не житель,А и житель – не родитель,Потому не даст семян.Нет, куда, куда, куда там,Хоть кому, кому, комуБраться париться с солдатом, —Даже черту самому.Пусть он жиловатый парень,Да такими вряд ли он,Как солдат, жарами жаренИ морозами печен.Пусть он, в общем, тертый малый,Хоть, понятно, черта нет,Да поди сюда, пожалуй,Так узнаешь, где тот свет.На полке, полке, что тесанМастерами на войне,Ходит веник жарким чесомПо малиновой спине.Человек поет и стонет,Просит:– Гуще нагнетай. —Стонет, стонет, а не донят:– Дай! Дай! Дай! Дай!Не допариться в охоту,В меру тела для бойца —Все равно, что немца с ходуНе доделать до конца.Нет, тесни его, чтоб вскореОпрокинуть навзничь в море,А который на земле —Истолочь живьем в «котле».И за всю войну впервые —Немца нет перед тобой.В честь победы огневыеГрянут следом за Москвой.Грянет залп многоголосый,Заглушая шум волны.И пошли стволы, колесаНа другой конец войны.С песней тронулись колонныНе в последний ли поход?И ладонью запыленнойСам солдат слезу утрет.Кто-то свистнет, гикнет кто-то,Грусть растает, как дымок,И война – не та работа,Если праздник недалек.И война – не та работа,Ясно даже простаку,Если по три самолетаВ помощь придано штыку.И не те как будто люди,И во всем иная стать,Если танков и орудий —Сверх того, что негде стать.Сила силе доказала:Сила силе – не ровня.Есть металл прочней металла,Есть огонь страшней огня!Бьют Берлину у заставыСудный час часы Москвы…А покамест суд да справа —Пропотел солдат на славу,Кость прогрел, разгладил швы,Новый с ног до головы —И слезай, кончай забаву…А внизу – иной уют,В душевой и ваннойЗавершает голый людБанный труд желанный.Тот упарился, а тотБорется с истомой.Номер первый спину третНомеру второму.Тот, механик и знаток,У светца хлопочет,Тот макушку мылит впрок,Тот мозоли мочит;Тот платочек носовой,Свой трофей карманный,Моет мыльною водой,Дармовою банной.Ну, а наш слегка остылИ – конец лежанке.В шайке пену нарастил,Обработал фронт и тыл,Не забыл про фланги.Быстро сладил с остальным,Обдался и вылез.И невольно вслед за нимВсе поторопились.Не затем, чтоб он стоялВыше в смысле чина,А затем, что жизни далНа полке мужчина.Любит русский человекПраздник силы всякий,Оттого и хлеще всехОн в труде и драке.И в привычке у негоИздавна, извечноЗа лихое удальствоУважать сердечно.И с почтеньем все глядят,Как опять без паникиНе спеша надел солдатНовые подштанники.Не спеша надел штаныИ почти что новые,С точки зренья старшины,Сапоги кирзовые.В гимнастерку влез солдат,А на гимнастерке —Ордена, медали в рядЖарким пламенем горят…– Закупил их, что ли, брат,Разом в военторге?Тот стоит во всей красе,Занят самокруткой.– Это что! Еще не все, —Метит шуткой в шутку.– Любо-дорого. А где жТе, мол, остальные?..– Где последний свой рубежДержит немец ныне.И едва простился он,Как бойцы в восторгеВслед вздохнули:– Ну, силен!– Все равно, что Теркин.

От автора

«Светит месяц, ночь ясна,Чарка выпита до дна…»Теркин, Теркин, в самом деле,Час настал, войне отбой.И как будто устарелиТотчас оба мы с тобой.И как будто оглушенныйВ наступившей тишине,Смолкнул я, певец смущенный,Петь привыкший на войне.В том беды особой нету:Песня, стало быть, допета.Песня новая нужна,Дайте срок, придет она.Я сказать хотел иное,Мой читатель, друг и брат,Как всегда, перед тобоюЯ, должно быть, виноват.Больше б мог, да было к спеху,Тем, однако, дорожи,Что, случалось, врал для смеху,Никогда не лгал для лжи.И, по совести, пороюСам вздохнул не раз, не два,Повторив слова героя,То есть Теркина слова!«Я не то еще сказал бы, —Про себя поберегу.Я не так еще сыграл бы, —Жаль, что лучше не могу».И хотя иные вещиВ годы мира у певцаВыйдут, может быть, похлещеЭтой книги про бойца, —Мне она всех прочих болеДорога, родна до слез,Как тот сын, что рос не в холе,А в годину бед и гроз…С первых дней годины горькой,В тяжкий час земли родной,Не шутя, Василий Теркин,Подружились мы с тобой.Я забыть того не вправе,Чем твоей обязан славе,Чем и где помог ты мне,Повстречавшись на войне.От Москвы, от СталинградаНеизменно ты со мной —Боль моя, моя отрада,Отдых мой и подвиг мой!Эти строки и страницы —Дней и верст особый счет,Как от западной границыДо своей родной столицы,И от той родной столицыВспять до западной границы,А от западной границыВплоть до вражеской столицыМы свой делали поход.Смыли весны горький пепелОчагов, что грели нас.С кем я не был, с кем я не пилВ первый раз, в последний раз…С кем я только не был друженС первой встречи близ огня.Скольким душам был я нужен,Без которых нет меня.Скольких их на свете нету,Что прочли тебя, поэт,Словно бедной книге этойМного, много, много лет.И сказать, помыслив здраво:Что ей будущая слава!Что ей критик, умник тот,Что читает без улыбки,Ищет, нет ли где ошибки, —Горе, если не найдет.Не о том с надеждой сладкойЯ мечтал, когда украдкойНа войне, под кровлей шаткой,По дорогам, где пришлось,Без отлучки от колес,В дождь, укрывшись плащ-палаткой,Иль зубами сняв перчаткуНа ветру, в лютой мороз,Заносил в свою тетрадкуСтроки, жившие вразброс.Я мечтал о сущем чуде:Чтоб от выдумки моейНа войне живущим людямБыло, может быть, теплей,Чтобы радостью нежданнойУ бойца согрелась грудь,Как от той гармошки драной,Что случится где-нибудь.Толку нет, что, может статься,У гармошки за душойВесь запас, что на два танца, —Разворот зато большой.И теперь, как смолкли пушки,Предположим наугад,Пусть нас где-нибудь в пивнушкеВспомнит после третьей кружкиС рукавом пустым солдат;Пусть в какой-нибудь каптеркеУ кухонного крыльцаСкажут в шутку: «Эй ты, Теркин!»Про какого-то бойца;Пусть о Теркине почтенныйСкажет важно генерал, —Он-то скажет непременно, —Что медаль ему вручал;Пусть читатель вероятныйСкажет с книжкою в руке:– Вот стихи, а все понятно,Все на русском языке…Я доволен был бы, право,И – не гордый человек —Ни на чью иную славуНе сменю того вовек.Повесть памятной годины,Эту книгу про бойца,Я и начал с серединыИ закончил без концаС мыслью, может, дерзновеннойПосвятить любимый трудПавшим памяти священной,Всем друзьям поры военной,Всем сердцам, чей дорог суд.

1941–1945