Народ - Терри Пратчетт

Она очень вежливо задала эти вопросы архиепископу. По мнению Дафны, бабушка была совершенно неправа, когда, раскричавшись, словно рассерженный бабуин, за ухо выволокла её из собора.

Но она продолжала вслушиваться, ожидая голоса, шёпота, хотя бы слова, которое намекнуло бы ей, что во всём случившемся есть хоть какой-то смысл. Она просто хотела… разобраться.

Дафна подняла взгляд вверх, к скрытой в тени крыше хижины.

- Я услышала вас, потому что слушала, - сказала она.

- Ну так слушай нас, девочка, которая слышит тех, у кого нет голоса.

- Кто же вы?

- Мы Прабабки.

- О Прабабках мне никто никогда не говорил!

- А как ты думаешь, откуда появлялись маленькие прадеды? У каждого мужчины есть мать, и у каждой матери тоже. Мы рожали маленьких прадедов, кормили их своим молоком, подтирали им попы и осушали их слёзы. Мы учили их есть и показывали им хорошую пищу, чтобы они выросли сильными. Мы учили их жить, напевая им детские песенки. А потом мы отдавали их Прадедам, которые учили их, как убивать сыновей других матерей. Тех, кто убивал лучше всех, после смерти засушивали на песке и прятали в пещеру. А мы отправлялись в тёмные воды, но часть нас оставалась здесь, где мы рождались и рожали сами, и, часто, умирали тоже.

- Прадеды всё время орут на Мау!

- Они лишь эхо в пещере. Они повторяют боевые кличи своей молодости, снова и снова, как говорящая птица. Они не плохие люди. Мы любили их как сыновей, мужей и отцов, но старики часто не понимают, что происходит, а мёртвые не замечают, что мир вокруг переворачивается. Мир должен перевернуться. Скажи Мау – он должен откатить камень.

И голоса исчезли. Дафна ощутила, как они покидают её разум.

"Это, - подумала Дафна, - просто невозможно". А потом подумала: "Было невозможно. Они настоящие, и они всё ещё здесь. Это их я почувствовала, когда родился Мигай. Я ощутила Женскую половину как живую, и она помогала мне. Наверное, некоторые слова настолько стары, что понятны всем".

Медленно вернулся свет, поначалу сероватый, словно на рассвете. Дафна услышала шорох, обернулась и увидела девочку, которая стояла в дверях и смотрела на неё с ужасом. Дафна не могла припомнить имени девочки, потому что та появилась на острове всего несколько дней назад. Уже собравшись её прогнать, Дафна вспомнила, что девочка прибыла с другими беженцами, но никто из них не был её родственником. Она чуть не накричала на сироту.

Двигаясь очень медленно, Дафна пригнулась и распахнула объятья. Девочка выглядела так, словно вот-вот убежит.

- Как тебя зовут?

Девочка уставилась в пол и пробормотала что-то вроде "Блиби".

- Чудесное имя, - сказал Дафна, и нежно притянула девочку к себе. Маленькое тельце сотрясли рыдания, и Дафна мысленно сделала пометку – надо будет рассказать о девочке Кэйл. Новые люди теперь прибывали ежедневно, и те, кто сам нуждался в помощи, помогали другим. Вроде бы ерунда, но когда удовлетворены базовые потребности в еде и убежище, на первый план выходят другие важные вещи, которые частенько ускользают из виду, когда все заняты борьбой за выживание.

- Умеешь готовить, Блиби? – спросила она.

Неуверенный кивок.

- Хорошо! Отлично. Присматривай за юношей. Он был сильно болен. Мясо в горшке будет готово, когда солнце поднимется над деревьями на ширину ладони. Мне надо сходить взглянуть на камень. Покорми Мау, когда он проснётся. И кстати, сама не забудь поесть.

"Чем я закончу? – думала она, выходя с Женской половины. – Я спала в одной комнате с молодым человеком без присутствия настоящей дуэньи (считается ли миссис Буль за таковую?), готовила пиво, разгуливаю здесь, будучи практически голой, и позволяю богам говорить моим голосом, словно я какой-то греческий Пузийский Оракул, хотя голоса Прабабок вряд ли можно считать за голоса богов, да и Оракул был на самом деле Дельфийским, если подумать как следует. И вообще, строго говоря, я за Мау просто ухаживала, как сестра милосердия за больным, так что это, наверное допустимо…"

Она прервала свои мысли и осмотрелась. Да кому какое дело? Кто на этом острове волнуется из-за такой ерунды? А если так, перед кем она извиняется? Зачем придумывает оправдания?

"Пусть откатит камень"? Почему все чего-то от него требуют? О камне она слышала. Он располагался в маленькой долине, куда женщинам вход был заказан.

И сейчас идти туда не было никакой необходимости, но ей просто хотелось подышать свежим воздухом и совершить что-нибудь такое, эдакое, всем назло. Наверное, за камнем лежали скелеты, ну и что с того? Многие её предки, там, дома, тоже лежали в склепе, но они никогда не пытались выбраться наружу и никогда не говорили с живыми. Пусть бы только попробовали! Уж бабушка задала бы им жару! Кроме того, сейчас был ясный день, а они, конечно же, выходят только по ночам, не говоря уже о том, что полагать, будто они вообще куда-то выходят, было чистым суеверием.

Она пошла быстрее. Дорога поднималась в гору. Здешний лес был невелик, как она слышала, и тропинка шла прямо сквозь него. Ей не встретилось никаких тигров-людоедов, никаких гигантских горилл, никаких злобных ящеров из далёкого прошлого… вообще ничего интересного, честно говоря. Однако если даже небольшой лес весь перепутан, потому что растёт среди пересекающихся друг с другом маленьких долин, и каждое растение в нём яростно борется со всеми остальными за каждый бледный клочок солнечного света, и ты ничего не видишь уже в нескольких футах от себя, и даже не можешь определить своё местоположение по шуму прибоя, потому что шум прибоя слишком тихий и раздаётся со всех сторон… в этом случае лес кажется тебе очень большим, и не просто большим, а постоянно растущим во всех направлениях разом. Тут волей-неволей поверишь, что он ненавидит тебя так же сильно, как ты ненавидишь его.

Тропинка тоже мало помогала, потому что вскоре превратилась в целую сотню тропинок, постоянно петлявших и пересекавшихся друг с другом. Что-то шуршало в подлеске, а порой какие-то животные, судя по звуку, размером гораздо побольше свиньи, с шумом убегали прочь по своим неведомым дорожкам. Вокруг раздавалось непрерывное жжжж и бззззз разных насекомых, но хуже всего были огромные, величиной с ладонь, пауки, которые растягивали свои сети прямо поперёк тропинок и сидели в них, надувшись от злости. Дафна припомнила строки из книги о Великом Южном Пелагическом Океане: "за некоторыми прискорбными исключениями, чем крупнее паук, тем менее вероятно, что он ядовит". В такое верилось с трудом. На её взгляд, Прискорбные Исключения были тут повсюду, причём некоторые уже явно пустили слюнки, завидев добычу.

…Внезапно впереди показался просвет. Она чуть не бросилась туда бегом, но, к счастью, которое поначалу вовсе не казалось таковым, прямо у неё на пути оказалось очередное Прискорбное Исключение, уже готовое использовать свою паутину как трамплин для прыжка. Дафне пришлось с большой осторожностью медленно обойти его. Как выяснилось, к лучшему, потому что в конце тропы было предостаточно свежего воздуха, зато почти полностью отсутствовала твёрдая почва под ногами. Тропа выходила на маленькую полянку, где было едва достаточно места, чтобы два человека могли сидеть и любоваться горизонтом, а чуть дальше начинался склон, спускавшийся прямо к морю. Не то чтобы совсем крутой обрыв, нет – прежде чем долетишь до воды, как раз успеешь несколько раз стукнуться об камни.

Дафна воспользовалась удачным случаем сделать пару глубоких вдохов, не рискуя при этом втянуть носом муху. О, как ей хотелось разглядеть на горизонте парус. "С точки зрения драматургии, это был бы весьма удачный поворот сюжета", – подумала она. За неимением парусов, пришлось удовлетвориться рассветом. Она не боялась привидений, - ну, не сильно, -однако идея бродить по этому лесу среди ночи казалась явно не слишком удачной.

Вернуться будет несложно, верно? Всего-то и нужно каждый раз выбирать дорожку, ведущую вниз. Честно говоря, аналогичный подход - каждый раз выбирать дорожку, ведущую вверх, если она не заблокирована очередным Прискорбным Исключением, - оказался совершенно бесполезным. Но, в конце концов, логика и здравый смысл наверняка победят.

В некотором смысле, так и вышло. Пару раз сменив тропинку, она набрела на небольшую долину, скрытую между отрогами горы. И вот он, прямо впереди – камень. Тот самый, его ни с чем не спутаешь.

Там и сям в долине росли деревья, очень жалкие, полуживые. Землю под ними сплошь покрывали птичий помёт и погадки.

Прямо пред большим камнем была установлена каменная же чаша, покоившаяся на подставке из трёх булыжников. Дафна заглянула в неё с осторожным любопытством. Что уж скрывать – в таком месте и в такой чаше ожидаешь увидеть человечьи черепа. Какая-то часть мозга сразу рисует картинку: мрачная долина + полумёртвые деревья + зловещая пещера = черепА в чаше, или, как минимум, черепа на кольях. Впрочем, остальным своим мозгом Дафна вполне сознавала, что несправедлива к Мау, Кэйл и всему их Народу. В обычных повседневных разговорах островитян ни разу не упоминались человечьи кости. Что ещё важнее, их ни разу не подавали к обеду.