Ловушка - Ли Чайлд

Мэрилин потратила довольно много времени, выбирая книги для кофейных столиков, а затем приехала девушка флорист с картонными коробками, полными цветов. Мэрилин попросила ее вымыть все вазы и оставила наедине с европейскими журналами, велев скопировать картинки из них. Когда прибыл служащий из офиса Шерил с табличкой «Продается», она отправила его поставить табличку около почтового ящика на подъезде к дому. В тот момент, когда грузчики собрались уезжать, появились садовники, и им пришлось некоторое время маневрировать на подъездной дорожке. Мэрилин провела бригадира по саду, объясняя ему, что необходимо сделать, и умчалась в дом, прежде чем взревели газонокосилки. Молодой человек, занимавшийся бассейнами, подошел к двери одновременно со службой уборки. Мэрилин пару мгновений смотрела на них, пытаясь решить, с кого начать. Затем приказала уборщику подождать и отвела юношу к бассейну, объясняя ему, чего она от него хочет. После этого она бегом вернулась в дом, чувствуя, что проголодалась, потому что пропустила ланч, но зато удовлетворенная тем, сколько полезных дел успела переделать.

Оба старика прошли в прихожую, чтобы проводить Ричера. Старик долго дышал через свои трубки, чтобы набраться сил и встать со стула, затем медленно покатил перед собой баллон, частично опираясь на него, как на палку, частично толкая перед собой, как тележку с клюшками для гольфа. Его жена шла перед ним, шелестя юбками, которые задевали за стены узкого коридора и дверные ручки. Ричер, держа под мышкой кожаную папку, следовал за ними. Пожилая женщина открыла дверной замок, а старик стоял, тяжело дыша и цепляясь за ручку тележки. Открылась дверь, и внутрь ворвался приятный свежий воздух.

— Здесь еще живет кто-нибудь из прежних друзей Виктора? — спросил Ричер.

— А это важно, майор?

Ричер пожал плечами. Он уже давно понял, что лучший способ подготовить людей к плохим известиям — это тщательно изучить ситуацию от самого начала и до конца. Они внимательнее слушают, если им кажется, что ты использовал все возможности.

— Просто я хочу побольше узнать о вашем сыне, — ответил он.

У них сделался озадаченный вид, но они были готовы обдумать вопрос Ричера, потому что он являлся их последней надеждой и в буквальном смысле держал в руках жизнь их сына.

— Наверное, Эд Стивен из скобяной лавки, — сказал наконец мистер Хоби. — Они с Виктором были закадычными друзьями с детского сада и до двенадцатого класса школы. Тридцать пять лет назад, майор. Я не понимаю, какое теперь все это может иметь значение.

Ричер кивнул, потому что теперь это действительно не имело никакого значения.

— У меня есть номер вашего телефона, — сказал он. — Я вам позвоню, как только что-нибудь выясню.

— Мы на вас надеемся, — сказала пожилая женщина.

Ричер снова кивнул.

— Было очень приятно с вами познакомиться. Спасибо за кофе и кекс. Я вам очень сочувствую.

Они ничего не ответили, потому что он произнес бессмысленные слова. Тридцать лет нестерпимой боли, а он им сочувствует? Ричер пожал дрожащие худые руки стариков, вышел на заросшую травой дорожку и, глядя прямо перед собой, вернулся к «таурусу». В руках он продолжал держать кожаную папку.

Ричер развернул машину на подъездной дорожке и, цепляясь обоими боками за разросшиеся кусты, проехал по ней, свернул направо и двинулся на юг по тихой дороге, которую оставил, чтобы отыскать дом стариков. Впереди появился город Брайтон, дорога стала шире и значительно лучше. Он миновал заправочную станцию и пожарное депо, затем муниципальный парк с площадкой для бейсбола, супермаркет с большой парковкой, банк, несколько крошечных магазинчиков с общей витриной в глубине улицы.

Парковка супермаркета, похоже, являлась географическим центром города. Ричер медленно проехал мимо и увидел детский сад, окруженный ровным строем растений в горшках под разбрызгивателем, от которого над поляной висела радуга. Дальше стоял большой сарай, выкрашенный темно-красной краской: «Скобяная лавка Стивена». Ричер съехал с дороги и припарковал «таурус» около магазина пиломатериалов, расположенного за лавкой.

В лавку вела непримечательная дверь в конце сарая, за ней открывался лабиринт проходов, забитых самыми разнообразными предметами, которые Ричеру никогда не доводилось покупать. Винты, гвозди, болты, ручные и электрические инструменты, контейнеры для мусора, почтовые ящики, листы стекла, оконные рамы, двери, банки с краской. Лабиринт вел к центру помещения, где в форме прямоугольника под яркими флуоресцентными лампами выстроились четыре прилавка. Внутри стояли мужчина и два молодых человека в джинсах, рубашках и красных полотняных передниках. Мужчина был худым и невысоким, лет пятидесяти, а юноши — явно его сыновьями, более молодыми версиями того же лица и телосложения, лет двадцати и восемнадцати.

— Эд Стивен? — спросил Ричер.

Мужчина кивнул, чуть склонил голову набок и приподнял брови, как это делает человек, который вот уже тридцать лет имеет дело с покупателями и поставщиками, без конца задающими ему самые разные вопросы.

— Могу я поговорить с вами про Виктора Хоби?

На мгновение на его лице появилось непонимание, затем он взглянул на своих сыновей, словно промчался назад, сквозь их жизни и дальше в те времена, когда он знал Виктора Хоби.

— Он погиб во Вьетнаме, так ведь? — сказал он.

— Я бы хотел о нем поговорить.

— Очередная проверка по просьбе родителей? — спросил он без всякого удивления и немного устало.

Видимо, в городе хорошо знали о проблемах семейства Хоби, их терпели, но они больше не вызывали у людей сочувствия.

— Я хочу понять, каким он был. Мне сказали, что вы его хорошо знали.

У Стивена снова сделался озадаченный вид.

— Ну да, наверное. Но мы тогда были детьми. После средней школы я видел его всего один раз.

— Расскажете мне о нем?

— Вообще-то я очень занят. Мне нужно заняться разгрузкой товара.

— Я могу вам помочь. Заодно и поговорим.

Стивен уже собрался отказаться от его помощи, потом взглянул на Ричера, оценил его размеры и улыбнулся, как рабочий, которому предложили бесплатно воспользоваться погрузчиком.

— Ладно, это во дворе, — сказал он.

Он вышел из-за прилавков и провел Ричера в заднюю дверь. Рядом с открытым сараем с железной крышей стоял на солнце запыленный пикап, загруженный мешками с цементом. Полки в открытом сарае были пустыми. Ричер снял пиджак и положил на капот грузовика.

Мешки были сделаны из плотной бумаги. Со времен своей работы в Ки-Уэсте Ричер знал, что, если ухватиться обеими руками за середину мешка, тот сложится пополам и разорвется. Нужно было взяться за угол мешка и поднять его одной рукой. Кроме того, так Ричеру не грозило запачкать новую рубашку. Мешки весили по сто фунтов, поэтому он брал по два сразу, в каждую руку, и нес, выставив перед собой, чтобы не касаться тела. Стивен наблюдал за ним так, словно попал на представление цирка.

— А вы тем временем рассказывайте мне про Виктора Хоби, — проворчал Ричер.

Стивен пожал плечами.

— А что я могу вам рассказать? Понимаете, мы были детьми. Наши отцы являлись членами торговой палаты. Его отец был печатником. А моему принадлежал этот магазин, хотя в те времена здесь торговали только пиломатериалами. В школе мы не расставались. Пошли в детский сад в один день, окончили среднюю школу тоже в один день. После этого я видел его всего один раз, когда он приезжал в отпуск из армии. Он провел во Вьетнаме год и решил снова туда вернуться.

— А каким он был человеком?

Стивен снова пожал плечами.

— Мне не хочется высказывать свое мнение по этому поводу.

— Почему? Что-нибудь нехорошее?

— Нет-нет, ничего подобного, — сказал Стивен. — Тут нечего скрывать. Он был отличным парнем. Но я сейчас выскажу мнение одного ребенка относительно другого ребенка, причем мнение тридцатилетней давности. Вы меня понимаете? Возможно, это мнение ничего не стоит.

Ричер остановился, держа перед собой мешки весом по сто фунтов, и посмотрел на Стивена. Тот стоял, опираясь о столбик, в своем красном переднике, тощий, но жилистый и сильный — так, по мнению Ричера, и должен выглядеть осторожный бизнесмен-янки из маленького городка. Человек, чье мнение может оказаться очень надежным.

— Хорошо, я это понимаю. И приму в расчет.

Стивен кивнул в ответ, словно они установили правила игры.

— Сколько вам лет?

— Тридцать восемь, — ответил Ричер.

— Из здешних мест?

Ричер покачал головой.

— На самом деле я ниоткуда.

— Ладно, в таком случае я должен вам кое-что объяснить, — сказал Стивен. — У нас очень маленький провинциальный городок, мы с Виктором родились здесь в сорок восьмом году. Нам было пятнадцать, когда застрелили Кеннеди, шестнадцать, когда появились «Битлз», и двадцать во время беспорядков в Чикаго и Лос-Анджелесе. Вы понимаете, что я хочу сказать?