Чужое сердце - Ирина Градова

Следователь не обманул и действительно явился, причем в самый неподходящий момент: только что закончилась третья операция, и я мечтала о том, чтобы немного отдохнуть и перекусить.

– Вы – Агния Смольская? – спросил высокий, полный молодой мужчина в штатском и при галстуке. Галстук абсолютно не подходил к костюму и явно был куплен на распродаже, так как ни один здравомыслящий человек не приобрел бы предмет одежды столь кричащей расцветки. Возможно, покупка сделана женой или подругой парня? Никогда не понимала женщин, любящих, чтобы их партнеры выглядели смешно и глупо: они покупают им трусы с сердечками и галстуки с попугаями, да еще и заставляют все это носить, а когда те отказываются, обижаются!

– Да, – обреченно вздохнула я.

– Меня зовут Алексей Васильевич Ставропольский, я следователь прокуратуры.

– Очень приятно, – вежливо сказала я, хотя вовсе не испытывала подобных чувств. – Чем могу вам помочь?

– Можете, Агния Кирилловна, можете, – усмехнулся мужчина, и мне показалось, что в его голосе прозвучала угроза. – Речь пойдет о вашей пациентке, Ларисе Лицкявичус. Она пропала.

– Вы ошибаетесь, Алексей Васильевич, – покачала я головой. – Лариса Лицкявичус не моя пациентка.

– Но ведь вы принимали участие в ее операции?

– Ну, не я одна.

– Но вы одна работаете вместе с ее отцом, Андреем Лицкявичусом, – не слишком вежливо перебил меня следователь. – Да, не удивляйтесь, я навел справки и знаю, что вы являетесь действующим членом ОМР.

– Что вы хотите сказать?

– Только то, что вы наверняка знаете больше, чем говорите.

– Вы снова ошибаетесь – мне известно не больше вашего. Ночью, когда пропала Лариса, меня даже не было в больнице.

– Я не говорил, что она сбежала именно ночью, – заметил следователь, и в его глазах я заметила хищный блеск, как у охотника, напавшего на след дичи.

– Да об этом вся больница гудит! – тут же нашлась я. – Вы же не в первый раз здесь появляетесь, верно?

Сообразив, что угрозами он ничего не добьется, Ставропольский решил изменить тактику.

– Послушайте, Агния Кирилловна, – мягко и вкрадчиво заговорил он, – вы знаете, почему нам так важно разыскать Ларису?

– Понятия не имею, – солгала я. Пусть лучше он считает, что Лицкявичус мне ничего не рассказывал – в конце концов, он всего лишь мой начальник и не обязан отчитываться перед подчиненными.

– Лариса – очень важный свидетель по делу о наркотрафике, но она легко может лишиться этого статуса, перейдя в категорию разыскиваемых преступников. Если же она добровольно согласится сотрудничать, то мы...

– Послушайте, Алексей Васильевич, – прервала я следователя, – зачем вы мне все это говорите? Я уже сказала, что незнакома с Ларисой. Я знаю, что она дочь моего босса, но это действительно все! Вам придется искать ее без моего участия, ведь это ваша работа, а не моя. А сейчас извините, но через полчаса у меня операция, и я должна немного отдохнуть.

– Вы предпочли бы разговаривать в моем кабинете? – жестко спросил Ставропольский. Я видела, что он здорово разозлился из-за моей несговорчивости.

– А вы предпочли бы говорить с моим адвокатом? – нагло глядя ему в глаза, ответила я вопросом на вопрос.

Я блефовала. У меня никогда не было адвоката, я даже не знала лично ни одного представителя этой профессии, но просто не видела другой возможности отделаться от неприятного парня. Он упустил Ларису и теперь пытается сорвать зло, запугивая меня, – ну уж нет, это у него не получится! В конце концов, у меня есть спасательный круг – Карпухин. Конечно, мне не хочется лишний раз его беспокоить, но если другого выхода нет, то придется это сделать.

– Вы утверждаете, что не имеете отношения к побегу Лицкявичус, – прошипел следователь, – а ведете себя так, будто именно вы его организовали!

– А вот это вам придется доказать, – парировала я. – Прошу прощения – время не ждет.

Пока я на подкашивающихся ногах шла в сторону ординаторской, мне все время казалось, что Ставропольский меня остановит. Что, если он решит меня арестовать? Однажды я уже провела несколько мучительных часов в КПЗ и повторения этого печального опыта вовсе не желала. Однако ничего не произошло, и я, открыв дверь, вошла и привалилась к стене. Коллеги, как назло, находившиеся в ординаторской в полном составе, смотрели на меня с удивлением и беспокойством.

Я уже одевалась в гардеробе, когда зазвонил мобильник. Я схватилась за него в надежде, что это перезванивает Лицкявичус, но, к моему удивлению, это оказался Павел Кобзев.

– Слушайте, Агния, – сказал он, – никак не могу дозвониться до Андрея – вы случайно не в курсе, что происходит?

– Н-нет, – пробормотала я после секундного раздумья. Раз уж даже Павлу Лицкявичус не рассказал о дочери, то и мне не стоит об этом распространяться. – А у вас что-то срочное, Павел?

– Ну, честно говоря, да. Дело в том, что я нашел эту таинственную лаборантку, Татьяну Шанькину, – вернее, нашел место ее проживания.

– Правда? – обрадовалась я. – Вы уже успели с ней поговорить о «Шаге»?

– К сожалению, это невозможно, Агния.

– Невозможно? Почему?

– Ее нет в живых.

– Нет в живых?! – воскликнула я. Видимо, моя реплика прозвучала слишком громко, так как немногочисленные посетители гардероба начали на меня косо поглядывать, и я поспешила направиться к выходу. – Да вы что?! Как это случилось, когда?

– Несколько месяцев назад, – ответил Павел. – Где-то полгода спустя после того, как ее уволили из клиники с формулировкой «за несоответствие занимаемой должности», она попала под машину. «Скорая» успела приехать, но Шанькина умерла на операционном столе.

– А кто вам все это рассказал? – поинтересовалась я.

– Одна соседка Шанькиной оказалась очень разговорчивой. У Татьяны остались престарелая мать и девятилетняя дочка. Квартира в данный момент сдается, а родичи Шанькиной проживают в другом месте.

Я задумалась.

– Может, поговорить с мамашей покойной? – предложил Павел. – Об этом я и хотел поболтать с Андреем: похоже, все ниточки, связывающие нас с «Шагом», одна за другой обрываются.

– Нет, погодите, – сказала я. – У меня тут должна состояться одна интересная встреча. После нее я вам звякну и скажу, каковы ее результаты. Признаться, я очень рассчитываю получить полезную информацию, Павел, и тогда у нас, возможно, появятся правильные вопросы к матери Татьяны. Хотя, конечно, если вы все же сможете дозвониться до Андрея Эдуардовича, ему принимать решения, ведь босс – он.

– Если вы считаете, Агния, что стоит подождать, я так и сделаю, – сказал Павел. – Держите меня в курсе.

Часы показывали двадцать минут шестого, когда я влетела в «Чайную чашку». Я опоздала из-за страшных пробок и была уверена, что визави меня не дождалась. Тем не менее я быстро окинула взглядом небольшое помещение, ища девушку, подходящую под описание незнакомки.

– Это вы из ОМР? – раздался женский голос справа. Посмотрев на говорящую, я удивилась.

– Это вы мне звонили по поводу «Шага в будущее»?

– Я.

Незнакомка никак не походила на ту, что она сама же и описала – маленькая брюнетка в лиловом костюме лет тридцати пяти.

– Вы говорили, что будете одеты в коричневый...

– Знаю-знаю, – отмахнулась девушка. – Просто хотела сначала посмотреть, кто придет – мало ли! Присаживайтесь, – пригласила она меня за свой столик. – Здесь очень неплохой капучино.

Перед молодой женщиной стояла чашка с вышеназванным напитком и блюдечко с пирожными. Судя по субтильному телосложению, ей никогда не приходилось заботиться о фигуре, и поэтому она могла себе позволить такую роскошь.

– Меня зовут Агния Смольская, – представилась я. – А вы?..

– Галя, – ответила моя собеседница. – Степанюк. Но я надеюсь, что моя фамилия нигде не будет упомянута – вы можете мне это гарантировать?

Ее глаза с беспокойством шарили по моему лицу в попытке предугадать ответ.

– Гарантировать, к сожалению, не могу, – покачала я головой. – Но могу обещать, что без особой нужды мы этого не сделаем.

– Что ж, – вздохнула Галина, – и на том спасибо.

– Почему вы решили связаться с ОМР? – спросила я. – У вас есть информация о махинациях в «Шаге»?

Женщина отрицательно мотнула головой.

– Не о махинациях, а о Таньке Шанькиной. Мы ведь подругами были, понимаете?

– Понимаю. И что же вам о ней известно?

– Сначала вы!

В двух словах я передала ей все, что мне рассказал Павел Кобзев.

– Это правда, что ее машина сбила, – закивала Галина. – А вот то, что ее «за несоответствие» уволили, – чистой воды вранье!

– Директор клиники заявляет, что Татьяна совершила ряд ошибок, в результате чего несколько пациенток получили чужие яйцеклетки, оплодотворенные чужой спермой.

– А вы сами-то верите, что такое могло произойти? – задала вопрос Галина, вперив в меня острый взгляд. – Серьезно?