Дважды не живут - Владимир Тучков
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Дед, – изумился Танцор, – это как это? Это ты, че ли, с дамой?
– А ты думал, у тебя одного, что ли, машинка работает? – возмутился незваный гость. – Это Люся.
Люся отцепилась от своего дружка и протянула Танцору руку для поцелуя. Но тут ее здорово мотнуло, и она боднула симпатичного юношу, слегка двоящегося, головой в живот.
Вскоре выяснилось, что Дед и Люся познакомились в клубе ОГИ, куда доцентша кафедры сравнительного изучения литератур РГГУ пришла с тремя занудными заокеанскими коллегами. Дед, представившийся последним битником и продемонстрировавший незаурядное знание и тончайшее чувствование культуры разбитого американского поколения, произвел на Люсю очень благоприятное впечатление.
Далее, по ходу застолья, это впечатление быстро переросло в искреннюю симпатию, а затем и в обожание, характерное для слепой влюбленности.
В конце концов Люся решила, во-первых, писать по Деду докторскую диссертацию. Что-то типа «Поведенческий дискурс необитничества в условиях маргинального творческого менталитета». Во-вторых, окончательно порвать с постылым мужем и связать свою судьбу с настоящим мужчиной, каковым ей под воздействием алкогольной интоксикации виделся Дед.
Танцор достал из холодильника початую бутылку финской клюквенной водки, дал выпить мятущейся Люсе полстакана и уложил ее, уже совершенно успокоившуюся, спать. Деду же сказал: «Никуда твоя телка от тебя не денется. Завтра с ней будешь заниматься хоть сексом, хоть диссертацией. А сейчас перейдем к делу».
– Ты помнишь, – спросила у Деда Стрелка, – что ты нам наговорил в прошлый раз? Когда у Следопыта собирались.
– А что такого-то?
– Ну, например, что у Председателя есть специальные перчатки с отпечатками пальцев Весельчака. Что Председатель хочет спереть под шумок все трейдовские деньги. Помнишь?
– Нет, японский городовой, – изумился Дед, – ничего такого я не говорил! Помню, как Следопыт рисовал какие-то кружочки. Говорили, кто за кем охотится. А потом отрубился. Все-таки литр вискаря – это в моем возрасте многовато.
– Так, – сказал Танцор, – точно, медиум. Деду пересказали его же выступление у Следопыта. Вначале он сокрушенно покачал головой. А потом признался, что, да, иногда это с ним бывает. Иногда бывают озарения. Например, сегодня, когда ломился на сервер своего главного врага, Билла Гейтса, – вдруг перед глазами вспыхнул яркий свет. И ослепленный, ничего не видящий Дед постучал пальцами по каким-то клавишам и вошел в систему. Ну и, ясное дело, стер сотню гигабайтов информации, а на морде вывесил крупный FUCK. Но так, чтобы вдугаря пьяным – это с ним впервые.
– Так, давай, – сказал Деду вкрадчиво Танцор, – заправляйся. Есть важное дело. – И придвинул бутылку.
– Нет, – поблагодарил Дед, – у меня свое. – И достал из кармана трехсотграммовую фляжку. – Я только американское пью, чтобы этому шакалу Гейтсу меньше досталось. Так в чем дело-то? – спросил он, громко глотнув сорокатрехградусную жидкость.
– Да не вполне понятно, что надо дальше делать. Чику мы замочили. Кого теперь? Котляра? Или сразу Председателя? А может, теперь надо с другой стороны начинать? Валить Весельчака?
Дед молчал. Потом пошел в комнату посмотреть на спящую Люсю. Вернулся. Глотнул три раза. Понюхал бутерброд. Еще глотнул. Глаза его уже блестели. Но пока еще не безумным блеском.
Прошло пять минут. Дед заговорил.
Мочить надо, и как можно скорей. Председателя. Потому что ему уже надоело ловить живую улику похищения банковской информации – Танцора. Он считает, что война с челябинской бандой – этого вполне достаточно для того, чтобы спрятать концы в воду. Однако три дня еще было, потому что майор Завьялов навел Председателя на страничку, которую повесила в Сети Стрелка.
Но дня через три он достанет перчатки и лэптоп и ограбит Трейд. Зачем этому нужно было помешать. Дед не знал. Точнее, сказал: «Я этого не вижу». Однако помешать необходимо.
Танцор и Стрелка переглянулись. Было не вполне понятно, зачем им теперь этот шакал Председатель. Если он оставил их в покое.
– Дед, а может, на хрен его. Председателя? – робко спросила Стрелка.
– Нет! – закричал медиум. И врезал по столу кулаком. Так, что за стеной спросонья ойкнула Люся. – Надо мочить! Потому что тут такая хренотень начнется, что мне даже страшно сейчас смотреть! Мочить!
Влил в себя остатки виски и мирно захрапел. Как в молодости, после попойки по случаю Дня радио, когда с друзьями отмечали выданную профсоюзом двадцатирублевую премию.
Танцор со Стрелкой подняли уставшее от долгой советской жизни тело, совсем легенькое, отчего у Стрелки жалостливо защипало в носу. Дотащили до кровати. Бережно раздели и положили рядом с Люсей.
Как-никак первая брачная ночь. Святое.
А сами пошли в соседнюю комнату, потихоньку погасив свет.
Утром Люся довольно долго вспоминала, что же это за седовласый джентльмен, с которым она делит брачное ложе. Что же это за такой уголок Москвы. И как она сюда попала. И кто эти милые хозяева. И отчего так раскалывается тыква.
Затем вспомнила, что через полчаса должна читать лекцию по французскому куртуазному роману, взяла у Деда денег на тачку и была такова. Через десять минут слинял и слегка опохмелившийся Дед, у которого вдруг появилась какая-то идея по поводу окончательного разорения Билла Гейтса.
Танцор вызвонил Следопыта. Тот прилетел со скоростью пневматической почты. Началось заседание военного совета.
За основополагающую аксиому всеми было принято, что необходимо как можно скорее замочить Председателя. Надо было разработать четкий тактический план, поскольку работа предстояла очень непростая.
– С кондачка тут ничего не получится, – начал Следопыт. – Это не какой-нибудь Чика. И даже не Котляр. Председателя, когда он за пределами банка или дома, все время охраняют пять мордоворотов. Один – это его водитель. Спереди и сзади его «Мере» ведут по трассе два джипа, в каждом по два быка. Дома в специальной привратницкой постоянно дежурят двое, понятно как вооруженные.
– Значит, валить будем в банке, – пугающе спокойно сказал Танцор. – Где меньше всего ожидают.
– Но ведь ты же понимаешь, что у них там целая рота убийц дежурит? – попыталась образумить Танцора Стрелка. – Из тебя же, блин, сделают ночное звездное небо! В смысле – дуршлаг.
– Почему из меня? – столь же спокойно ответил Танцор. – Почему я туда должен идти? Почему не Следопыт? Не ты, в конце концов?
Следопыт, заметив, как Стрелка посмотрела на стоящие у входа свои уникальные ботинки, как приподнялась со стула, решил разрядить обстановку:
– Ладно, пошутили и хватит.