Бенгальские рубины - Лайза Бингхем

Элоис продолжала гладить тигрицу по животу.

– С годами она научилась выбирать людей, которым можно доверять, – произнес Слейтер.

По тону его слов Элоис догадалась, что сказанное относится не только к тигрице.

– Она доверяет тебе, Элоис.

– И тебе тоже.

– Ты думаешь, она не сможет причинить тебе ничего плохого?

– До тех пор, пока я могу угадывать ее настроение.

– А что ты думаешь насчет меня? Элоис помедлила с ответом.

– Мне придется научиться и этому.

Тигрица, очевидно, уловив, что на нее уже не обращают внимания, зевнула и встала на ноги. Слейтер закрыл за ней дверь и повернулся к Элоис.

Пламя единственной свечи, стоявшей рядом с кроватью, слабо озаряло его лицо.

– Почему у тебя такие черные глаза и волосы? Откуда столь необычный цвет?

– Моя мать была француженкой.

– А-а… – Элоис нервно теребила кружево на манжете. – Ты тоскуешь по ней?

– По матери?

– Да.

– Она умерла, когда я был младенцем.

– Понимаю. Пустая беседа не могла разрядить неловкого напряжения, возникшего между ними. Но Элоис все же предпочитала тишине бессмысленный обмен словами.

– А я скучаю по своей матери.

Она сказала это без всякого умысла, но эти слова неожиданно подействовали на Слейтера. Он притих и глубоко задумался.

– В таком случае, тебе известно, что такое тоска, – проговорил он.

– Ты единственный человек, который интересуется, знакомо ли мне это чувство.

Внезапно нехорошая догадка пришла ей в голову.

– Ты знал мою мать… близко?

– Я знал ее очень хорошо.

– Насколько хорошо? – Ее пальцы задрожали, и она сцепила руки вместе. – Ты говорил, что был на моем дне рождения. Почему?

Элоис знала, что Слейтер догадывается, к чему она клонит. Неужели он был любовником ее матери?

Глава 16

– Насколько близка была ваша дружба, Слейтер?

Он обнял ее за плечи.

– Ты слишком далеко зашла в своих догадках, Элоис.

Слейтер потрогал маленькую морщинку между ее бровями.

– Я не похожа на мать, – резко проговорила девушка. Ее охватило чувство утраты. Слейтер женился на ней вовсе не из-за тех причин, в которых старался убедить ее. Не из желания помочь, защищать ее, заботиться о ней. Ему нужна была замена. Призрак ее матери.

– Да, ты – не она. Элоис притихла.

– Она была нежной, милой, тонкой и характер у нее был совсем другой. Я не могу отрицать, что любил твою мать, но только как друга. Очень близкого и дорогого друга. Как сестру. Встретив тебя на побережье, я подумал, что вижу призрак твоей матери. Но теперь я понял, что ты совсем другой человек. Ты – Элоис. Джин бы очень гордилась тобой. Такой, какой ты стала.

Он задумчиво погладил ее по щеке.

– Успокойся, я женился на тебе вовсе не потому, что ты похожа на свою мать.

– Тогда почему? – Ты хочешь отомстить моему отцу. За что?

– Оливер Кроуфорд украл часть моей юности и твоей тоже.

Он отвернулся, давая понять, что желает изменить тему разговора.

– У тебя был очень долгий и трудный день. – Он указал рукой на поднос, стоящий на столике. – Ты не голодна?

Элоис не хотелось сейчас возвращаться к прошлому. Когда-нибудь она узнает все. И это будет скоро.

– Нет, спасибо.

Элоис покачала головой, затем произнесла:

– Я хочу только одного.

– Слушаю.

– Чтобы между нами не было больше закрытых дверей. Я вышла за тебя замуж, чтобы стать твоей помощницей, другом. Ты хочешь, чтобы я доверяла тебе, теперь я прошу твоего доверия.

Он опустил голову.

– Очень хорошо. Я даю тебе слово. – Он тихо приблизился к ней. – Но что ты дашь мне взамен, Элоис?

– Я знаю, что должно произойти этой ночью, произнесла она смело.

– Неужели?

– Ты будешь доволен.

– А ты, Элоис?

Она смущенно взглянула на него.

– Разве ты не хочешь разделить удовольствие со мной?

Она не понимала, что Слейтер имеет в виду. Элоис считала, что для женщины в этом не может быть ничего приятного.

Это всего лишь ее обязанность – таков закон природы. Разве не так?

– Возможно, ты знаешь еще далеко не все. Тебе многое предстоит узнать сегодня ночью.

Он наклонился и поцеловал ее. Поцелуй был таким нежным и сладким, что Элоис закрыла глаза и почувствовала, что у нее перехватило дыхание.

– Успокойся, милая. – Он провел губами по ее щеке, виску, уху. Эта ночь будет нашей, и еще много, много ночей. Ты научишься наслаждаться ими. Я обещаю тебе это. Но сначала я должен сделать тебе подарок.

Элоис удивленно взглянула на Слейтера. Он достал из-под рубашки плоскую коробочку, перевязанную черной бархатной лентой.

– Подарок?

– Есть такой обычай – обмениваться подарками в первую брачную ночь.

Элоис теребила в руках бархатную ленту, руки ее дрожали.

– Но у меня ничего нет для тебя.

– Напротив.

Он опять дотронулся до ее лица, провел пальцем по вырезу ее платья, ты делаешь мне великолепный подарок. Самое дорогое, что может женщина даровать мужчине. Открой-ка эту коробочку, дорогая. Я дарю тебе его в честь такого события. Ты взяла не только мое имя, но и все, чем я владею. Мой дом, мою судьбу…

– А твое сердце? – непроизвольно вырвалось у нее.

Он пристально посмотрел на нее, затем произнес:

– Многие считают, что у меня нет сердца.

– Это правда?

– До сих пор я никому не позволял его обнаружить.

Он взял ее за руку.

– Но ты можешь попробовать.

– А если я найду его?

– Тогда оно будет твоим.

Она положила коробочку на столик рядом с кроватью и нежно коснулась губами его подбородка.

– Спасибо, Слейтер. За все, что ты сделал для меня.

Ее благодарность смутила его, и Слейтер отошел к окну.

– Тебе понравилось твое свадебное платье?

Она потрогала изящные кружева и повернулась к нему, чтобы он смог увидеть ее в полный рост.

– Оно очень красивое, не правда ли?

Он следил за нею восхищенными, горящими глазами.

– Ты прекрасна.

Он сжал ее в объятиях, его руки скользнули по спине Элоис и остановились на тонкой талии.

– Это платье – лишь обрамление, оправа прекрасного бриллианта.

Сердце Элоис растаяло от такого неожиданного комплимента.

Слейтер прижал ее к себе еще крепче и начал нежно целовать. – Ты не пожалеешь, что доверилась мне, Элоис. Он принял развязывать кружевной бант на ее талии. – Я сделаю все, чтобы ты была счастлива.

Она хотела было что-то сказать, но Слейтер прижал свои губы к ее устам сначала мягко, потом все сильнее, настойчивее.

И она отвечала ему, разве могла не ответить?

– Скольким женщинам ты говорил эти слова прежде? – нечаянно сорвалось с ее губ.

Лицо Слейтера помрачнело, он задумался.