Приключения Кавалера и Клея - Майкл Чабон

— Не «Пикант».

— Пожалуй, так лучше.

Анаполь почесал указательным пальцем свой раздвоенный подбородок.

— «Эмпайр Комикс».

— И ее премьерным изданием… — Сэмми поднял лист кальки с рисунка Джо, — станет комикс «Человек в маске».

— А я думал, это будет называться «Радостные зуммеры» или «Атас-подушка».

— Вы так хотите это назвать?

— Я хочу продавать новинки, — сказал Анаполь. — Я хочу распродать радиоприемники.

— Тогда «Удивительный миниатюрный радиокомикс», — выдал Джо, явно находясь под впечатлением, что такое название звучит просто отлично.

— Это мне нравится, — сказал Анаполь. Затем он надел очки и наклонился, изучая обложку. — Он светловолосый. Это правильно. Он кого-то бьет. Это хорошо. Как его зовут?

— Его зовут Эскапист.

— Эскапист. — Он нахмурился. — Он бьет Гитлера.

— Ага, как вам такое?

Анаполь хмыкнул. Взял первую страницу за краешек, прочел две первых панели истории, затем просмотрел остальное. В темпе одолел две следующих страницы. Затем сдался.

— Знаете, мне просто терпения не хватает всякой ерундой заниматься, — сказал крупнейший оптовый торговец стрекочущими заводными жвалами на северо-востоке, откладывая страницы в сторону. — Мне это не нравится. Я этого не понимаю.

— Что вы имеете в виду? Как вы можете этого не понимать? Он сверхчеловек, мастер эскейпа, самовысвобождения. Никакие наручники не могут его сдержать. Любой замок бессилен. Он приходит на выручку тем, кто томится в цепях тирании и несправедливости. Гудини, но с примесью Робин Гуда и чуточку Альберта Швейцера.

— Между прочим, — сказал Анаполь, — я вижу, что у вас есть для этого дела сноровка. Но я не говорю, что это хорошо. — Тут крупные черты его удрученной физиономии напряглись, и вид у босса Сэмми стал такой, словно его мутит от скверного завтрака. «Он чует деньги», — подумал Сэмми. — В пятницу Джек разговаривал со своим дистрибьютором, «Сиборд Ньюс». Выясняется, что «Сиборд» тоже ищет Супермена. И мы не первые, от кого они об этом услышали. — Анаполь щелкнул пальцем по переключателю, который давал ему связь с секретаршей. — Мне нужен Джек. — Он взял трубку. — Все пытаются влезть в эту ерундовину с костюмированным персонажем. Мы должны запрыгнуть туда раньше, чем лопнет пузырь.

— У меня уже семь парней в сборе, босс, — сказал Сэмми. — Включая Фрэнка Панталеоне, который только что продал полосу «Кинг Фичерз». — Это была почти правда. — И здесь Джо. Вы сами видите, как он может работать. Как насчет той обложки?

— Бить Адольфа Гитлера, — пробормотал Анаполь, с сомнением наклоняя голову. — Насчет этого я просто не знаю. Алло, Джек? Ага. Хорошо. Ладно. — Он повесил трубку. — По-моему, Супермен в политику не вмешивается. Хотя лично я был бы не против, если бы кто-то и впрямь начистил Гитлеру рыло.

— В этом-то вся и суть, босс, — сказал Сэмми. — Уйма людей была бы не против. Когда они это увидят…

Анаполь махнул рукой, уклоняясь от полемики.

— Не знаю, не знаю. Присядь. И кончай болтать. Почему ты не можешь вести себя тихо и спокойно, как этот вот твой кузен?

— Вы сами меня попросили…

— А теперь я прошу тебя заткнуться. Вот зачем у радио есть выключатель. Ладно. — Анаполь вытянул ящик своего стола и достал оттуда коробку для сигар с увлажнителем. — Вы славно справились. Возьмите по сигаре. — Сэмми и Джо взяли себе по штуке, и Анаполь поджег двадцати центовые «лонздейлы» серебристой зажигалкой «зиппо», презентованной ему по общей подписке членами Международного общества любителей Шимановски. — Присядьте. — Они сели. — Посмотрим, что скажет Джордж.

Сэмми откинулся на спинку стула, выпуская тщеславное облако голубоватого дыма с ласточкиным хвостом. Затем он вдруг подался вперед.

— Джордж? Какой Джордж? Ведь не Джордж Дизи?

— Нет, Джордж Вашингтон. А ты как думал? Конечно, Джордж Дизи. Ведь он редактор, разве не так?

— Но я думал… вы сказали… — Протест Сэмми оказался прерван приступом надрывного кашля. Он вскочил, оперся о стол Анаполя и попытался совладать со спазмом у себя в легких. Джо похлопал его по спине. — Мистер Анаполь… я думал, я буду редактором.

— Я никогда этого не говорил. — Анаполь сел, и пружины его стула заскрипели, как корпус попавшего в тяжелый шторм корабля. Такая его поза была скверным признаком — делами Анаполь занимался только на ногах. — И не собираюсь этого делать. И Джек не собирается. Джордж Дизи уже сорок лет в бизнесе. Он умен. В отличие от нас с тобой, он учился в университете. В Колумбийском университете, Сэмми. Он знает писателей, знает художников, знает, что такое крайние сроки, и не пускает деньги на ветер. Джек ему доверяет.

Сейчас, из такого далека, легко сказать, что Сэмми следовало это предвидеть. По сути, он был просто шокирован. Он доверял Анаполю, очень его уважал. Анаполь был первым успешным человеком, с которым Сэмми лично познакомился. Он был таким же неустанным путником, таким же властным, таким же преданным своей работе, таким же отстраненным от своей семьи человеком, каким был отец Сэмми, а потому предательство с его стороны также означало страшный удар. День за днем Сэмми выслушивал лекции Анаполя о том, чтобы брать на себя инициативу, о «науке возможности», и ему казалось, что это совпадает с его собственными представлениями о том, как устроен мир. Сэмми сомневался, что можно проявить больше инициативы или более по-научному ухватиться за возможность, чем он это сделал в последние трое суток. Сэмми хотелось заспорить, однако, лишенные центрального столпа в виде тезиса «инициатива вознаграждается», аргументы в пользу того, чтобы редактором стал он, а не безусловно квалифицированный и доказавший свою профпригодность Джордж Дизи, вдруг поразили его своей нелепостью. Сэмми скорбно осел на стуле. Его сигара потухла.

Вскоре, одетый в кукурузного цвета пиджак поверх зеленых вельветовых брюк и галстука в оранжево-зеленую клетку, в кабинет вошел Джек Ашкенази. За ним проследовал Джордж Дизи, который, похоже, пребывал в своем обычном брюзгливом настроении. Как верно упомянул Анаполь, Дизи был выпускником Колумбийского университета — 1912 года. В процессе своей карьеры Джордж Дебевуа Дизи опубликовал в «Севен Артс» подборку символистских стихов, объездил Латинскую Америку и Филиппины в качестве корреспондента «Американ» и лос-анджелесского «Экземинер», а также настрочил свыше ста пятидесяти дешевых романов под своим и доброй дюжиной чужих имен. Прежде чем он стал ответственным редактором всех изданий «Пиканта», Дизи успел состряпать более шестидесяти книжек главного бестселлера компании, «Серого Гоблина из тени», звезды «Пикант-детективов». И все же в отношении этих или других своих опытов и достижений Дизи не испытывал ни законной гордости, ни подлинного удовлетворения, ибо, когда Джорджу было девятнадцать, его боготворимый брат Малькольм женился на Онейде Шоу, любви всей жизни Дизи, и увез ее на каучуковую ферму в Бразилию, где они оба умерли от амебной дизентерии. Горестное воспоминание об этом трагическом эпизоде, пусть даже давным-давно разъеденное временем и смятое в пепельно-серый порошок у него в груди, в смысле наружности отвердело в широко известный очень мало кем любимый набор манер и поступков. Так, в этот набор входили тяжелое пьянство, чудные рабочие привычки и всеобъемлющий цинизм, а также редакторский стиль, твердо основанный на безжалостном соблюдении крайних сроков и руководстве с неизменным применением фактора внезапности, непредсказуемым и разрушительным, как удар метеорита из космоса. Выражалось это руководство в основном в издевательских и скабрезных разносах, которым Джордж Дизи подвергал своих дрожащих сотрудников. Высокий, дородный мужчина в роговых очках и обвисающих рыжеватых усах, он по-прежнему носил рубашки с тугими воротничками и жилеты с высокими пуговицами литераторов его поколения. Дизи во всеуслышанье заявлял, что презирает дешевые романы, и никогда не упускал возможности посмеяться над собой за то, что зарабатывает ими себе на жизнь. В то же самое время к работе он относился со всей серьезностью, и его романы, на каждый из которых обычно уходило по две-три недели, были написаны с несомненной живостью и немалой толикой эрудиции.

— Итак, теперь это будут комиксы, не так ли? — сказал Дизи Анаполю, обмениваясь с ним рукопожатием. — Деградация американской культуры делает еще один громадный шаг вперед. — Затем он достал трубку из заднего кармана брюк.

— Вот Сэмми Клейман и его кузен Джо Кавалер, — сказал Анаполь, кладя руку Сэмми на плечо. — Сэмми, значит, ответственный за всю эту ерундовину. Так, Сэмми?

Сэмми трясло. Зубы его стучали. Ему страшно хотелось схватить что-нибудь тяжелое и размазать мозги Анаполя по промокашке у него на столе. Еще ему хотелось зарыдать и выбежать из кабинета. Но Сэмми просто стоял и глазел на Анаполя, пока здоровяк не отвернулся.