Детектив и политика - Устинов Питер

— Думаешь, я сейчас прострелю тебе голову? — медленно выговорила она. — Нет, это слишком хорошо для тебя… Coulan set mama'on![23]

И она перевела автомат на стрельбу одиночными выстрелами.

Малько подумал, что ослышался. Из висящего в вестибюле маленького динамика только что с ужасающей отчетливостью донеслись последние слова Симоны. Телохранители Жакмеля Люк и Тома не обратили на это никакого внимания: они понимали только по-креольски. Малько добежал по коридору до студии и начал трясти запертую дверь. Сквозь стекло он увидел стоящих лицом друг к другу Жакмеля и Симону. Она встретила его взгляд и грустно улыбнулась.

— Откройте! — крикнул он.

Без Жакмеля осуществить операцию "Вон-Вон" было невозможно.

Глядя на автомат в руках Симоны, Малько лихорадочно размышлял. Он, разумеется, мог застрелить ее прямо через стекло. Но и это обрекало операцию на провал: для того чтобы корабли двинулись к Порт-о-Пренсу, необходимо было два обращения по радио: Жакмеля и Симоны.

Звукоизоляция студии смягчила грохот выстрела. Оторопевший Малько увидел, как Жакмель подносит руки к животу и складывается пополам.

Первая пуля пробуравила Жакмелю низ живота. От невыносимой боли он издал резкий крик и съежился, как полуразрубленный червяк. Симона смотрела на него с пугающим хладнокровием. Целых три года она мечтала об этой минуте. Жакмель был теперь только стонущей бесформенной массой у ее ног. Обеими руками он пытался остановить хлещущую из него кровь. При первой же попытке немного изменить позу его пронизала такая острая боль, что он по-звериному завыл. В его глазах уже была смерть.

Симона опустила автомат и выстрелила еще раз, метя ему чуть выше пояса. От едкого запаха пороха у нее на глазах выступили слезы, но руки твердо сжимали оружие. Ей хотелось, чтобы это мгновение продолжалось бесконечно долго, чтобы Жакмель мучился до дня Страшного суда. Неожиданно для себя самой она стала молиться: "Боже, сделай так, чтобы он умер не сразу!" Но обе пули произвели в организме Жакмеля слишком большие разрушения, и он потерял слишком много крови. Сделав сверхчеловеческое усилие, он попробовал встать — и не смог. Вся нижняя часть тела у него была как свинцовая: вторая пуля перебила позвонки. Симона увидела, что глаза у него начали стекленеть. Поняв, что все почти кончено и через несколько секунд он будет для нее недосягаем, она приблизила дуло автомата в его лбу, чтобы он увидел, откуда придет смерть, и медленно нажала на спуск. Кровь вперемешку с мозгом забрызгала студию и попала Симоне на платье. Верхняя часть головы Жакмеля разлетелась на куски. Симона уронила автомат на пол, опустошенная и удовлетворенная одновременно. И ясно сознающая, что она полностью сорвала операцию "Вон-Вон": как и многочисленные радиослушатели, организаторы планируемой высадки только что услышали на своих кораблях прямую трансляцию убийства Габриэля Жакмеля.

Симона машинально смахнула носовым платком кусочки мозга со своего платья и отперла дверь.

Малько едва не отшатнулся, увидев ее безумный взгляд. Симона показала ему носовой платок, на котором налипли сероватые комочки.

— Смотрите, — отстраненно сказала она, — смотрите: вот мозг этого чудовища!

Стекла задрожали от ударной волны далекого взрыва: выполняя приказ Жакмеля, его люди взорвали передатчик "Радио-Метрополь". Немного придя в себя, Малько потряс Симону за плечи.

Люк и Тома по-прежнему держали сотрудников радиостанции на прицеле. Те были сильно напуганы: почти все они понимали по-французски и, благодаря динамику в вестибюле, узнали о том, что произошло в студии.

Малько был мрачнее тучи. Провалиться, находясь так близко к цели! Симона отомстила за свое ужасное унижение, но на операции "Вон-Вон" был поставлен крест. Решительно, ЦРУ не везло с организацией морских десантов в Карибском регионе!

— Надо уходить, — сказал Малько. — И быстро: скоро здесь будут тонтон-макуты.

Симона схватила его за руку.

— Простите меня… Но он был хуже, чем оба Дювалье!

Охраняющий пленников Люк с беспокойством посмотрел на Малько.

— Скажите им, что все идет хорошо, — шепнул Малько Симоне. — И что Жакмель приказал им ждать его в "фольксвагене". Он догонит их через минуту…

Она перевела это на креольский. Люк и Тома тотчас же направились к выходу. Заложники не пошевелились: они были парализованы страхом. Выждав несколько секунд, Малько и Симона тоже пошли к выходу.

На улице Паве все было спокойно. С полными слез глазами Симона повернулась к Малько:

— Прощайте! Я знаю, что причинила вам много неприятностей. Если я останусь в живых, то буду вас помнить. Благодаря вам я смогла отомстить Жакмелю… Желаю удачи!

Не давая ему возможности ее задержать, она побежала в сторону бульвара Жан-Жак Дессалин. Без особой надежды ее вернуть Малько все-таки позвал:

— Симона! Симона!

Она обернулась, дружески помахала ему рукой и скрылась в аркадах.

Теперь каждая секунда была чревата для Малько смертельной опасностью. Он огляделся: ни одного такси. До дома Гилпатрика было больше двух миль — пешком туда не успеть. В этот момент взгляд его упал на машину, которая стояла у бензоколонки на другой стороне улицы.

Увидев пистолет, владелец старого "шевроле" посерел от страха и покорно вышел из машины. Не теряя времени на объяснения, Малько сел за руль, включил зажигание и тронулся с места настолько быстро, насколько это позволил дряхлый мотор.

В небе Порт-о-Пренса собирались свинцовые тучи. Через сто метров Малько пришлось сбавить скорость: впереди трое обнаженных по пояс гаитян толкали перед собой огромную тачку. По их торсам текли ручьи пота. Малько взял чуть левее и обогнал их. Они посмотрели на машину с полным безразличием: все трое еще не миновали стадию живой тягловой силы.

Малько прибавил газу и, с минуту на минуту ожидая увидеть в зеркале заднего вида машину тонтон-макутов, доехал до улицы Карфур. На тротуарах там и сям стояли что-то беспокойно обсуждающие группки людей. Навстречу промчался армейский джип. Во Дворце уже наверняка объявили тревогу, однако движение на улицах пока не перекрыли. Малько заметил, что, как и трое встреченных им гаитян с тачкой, он весь покрылся потом. В ближайшие несколько минут должно было решиться, удастся ли ему выжить.

— Какой провал, какой провал!

Подавленный Гилпатрик ходил взад-вперед по гостиной своего дома. Пульс Малько еще не вернулся в норму. Только Джон Райли казался таким же спокойным, как и обычно.

— Фрэнк, — сказал он, — мы не можем здесь оставаться. Дайте нам ключи от посольства. Макуты вот-вот явятся сюда. Лучше, если они свяжут наше исчезновение с гибелью Жакмеля на радиостанции.

Гилпатрик оцепенел. Вид у него был такой, словно он узрел дьявола.

— Ключи от посольства? — прохрипел он. — Но это невозможно — посол не…

— Вполне возможно, — мягко прервал его Джон Райли. — Они лежат у вас в правом кармане брюк.

Словно по волшебству в его руке появился "радом".

Гилпатрик изумленно поднял брови. Палец Джона Райли лежал на гашетке.

— Да вы с ума сошли!

— Вам лучше нас не провожать, — посоветовал Райли. — Путешествие может быть опасным.

Гилпатрик молчал. Райли подошел к нему, сунул руку в его карман и достал оттуда связку ключей.

— До свидания, Фрэнк, — сказал он. — Встретимся в посольстве в понедельник!

Малько уже открывал дверь. Они пробежали через сад и сели в машину как раз в тот момент, когда с неба упали первые капли дождя. Через несколько секунд сидевший за рулем Малько увидел перед собой плотную пелену тропического ливня. Казалось, невидимый гигант льет воду громадными ведрами. Почти вслепую Малько удалось вырулить на улицу. Одежда на немногих прохожих была насквозь мокрой. Джон Райли беспокойно заерзал.