Неизменный жребий - Лесли Ламберт

— И что между вами было?

— В том-то и дело, что ничего. То есть… мы просто обменялись телефонами, вот и все. Но она так мне и не позвонила. Корнелия, почему ты не хочешь понять, что Трейси мне больше не интересна?

— Да потому что она слишком красивая, вот почему!

Клиффорд засмеялся:

— Во-первых, красота — это еще не все! Во-вторых, Корнелия, ты тоже очень красивая девушка. Неужели никто тебе об этом не рассказывал?

— Может быть, есть еще и «в-третьих»? — Корнелия заметно смутилась.

— Да. Есть. Похоже, все, что нужно Трейси, это проходы в самые модные ночные клубы. Чтобы кто-то угощал ее там и отвозил домой. Если это все, что ей нужно от мужчин… от новых знакомых… мне такие взаимоотношения неинтересны.

— Ха! Однако если бы она поманила тебя, твой интерес тут же проснулся бы снова!

— Не проснулся бы.

— Почему ты так в этом уверен?

— Потому, что в женщине мне важна не только внешность… И потому, что мне давно уже нравится совсем другая женщина.

Корнелия затаила дыхание.

Она находилась так близко от Клиффорда… Воротничок его рубашки был расстегнут, под ним виднелось слегка загорелое тело. Сейчас, ночью, запах его парфюма почти не чувствовался. Зато от него пахло чем-то родным и одновременно с этим — обжигающим. Запах его кожи, чуть обветренные губы, пробившаяся после утреннего бритья щетина…

Никогда еще он не выглядел таким привлекательным для нее.

Никогда еще он не находился так близко.

Никогда еще они не оставались наедине…

Конечно, это было в салоне. Но там была работа, ее профессиональные обязанности, и все было совсем иначе… А здесь, сейчас — ночь, и он привез ее домой, и никто не сможет их побеспокоить…

Если, конечно, никто не примется названивать ей на мобильный телефон.

Никогда еще Клиффорд, будучи так близко к ней, не казался таким далеким.

В сущности, что она о нем знает?

— Эта женщина совсем другая. Домашняя, уютная, нежная… Она заваривает невероятный чай с мятой и имбирем. Путает свое лицо с палитрой художника. Она ищет себя, не сдаваясь под грузом претензий своей семьи… Она очень необычна. Серьезно, Корнелия, я никогда и ни с кем не знакомился при более необычных обстоятельствах.

— А…

— Хочешь правду? Впервые я пришел к тебе в салон по чистой случайности. Корнелия, я не собирался ничего спрашивать ни у тебя, ни у карт… Но тогда лил сильный дождь. Мне некуда было деться.

— На соседней улице есть прекрасная кондитерская.

— Но откуда мне было об этом знать? Я спасался бегством от дождя. Что-то в тебе и твоем салоне зацепило меня… И, если совсем честно, я задавал вопрос о Трейси. Она дала мне свой номер телефона, записанный на подставке для пивной кружки. Я потерял его. Не знал, как ее найти, встречу ли я ее снова. И надо ли встречать? Я задал вопрос картам Таро, не формулируя его вслух. Дальнейшее ты знаешь. И, Корнелия, твои Таро ведь оказались правы! Я вновь столкнулся с Трейси, но теперь она мало волнует меня. Теперь у меня есть ты.

— А если она позвонит тебе? Ты ведь оставил ей свою визитную карточку!

Клиффорд пожал плечами:

— Пусть звонит. Какое это будет иметь значение?

— Так вот что означала пустая карта… — медленно проговорила Корнелия. — Что ничего быть не могло.

— Да какая разница! По-моему, это уже совершенно не важно. Я благодарен и сломавшейся машине, и дождю, что он загнал меня к тебе. По-моему, ты попросту не о том думаешь. Корнелия.

— А о чем же мне думать?

— Я бы предпочел, чтобы ты вообще не думала, — серьезно сказал Клиффорд, взял лицо Корнелии в свои ладони, склонился к нему… и ощутил, как сильно она дрожит. — Ты замерзла? — с удивлением спросил он.

— Не знаю. Да, наверное. Немного… Костюм оказался тоньше, чем мне думалось вначале. И к ночи похолодало… А еще это шампанское…

— Идем.

— Куда?!

— Тебе надо умыться.

— Я сама, — воспротивилась было Корнелия, но Клиффорд был непреклонен.

Он решительно подхватил девушку на руки и опустил ее уже на пол в ванной.

— Что ты делаешь?

Корнелия отбивалась… впрочем, не слишком сильно.

— Разденешься сама или тебе помочь? — уточнил Клиффорд, открывая кран с горячей водой на полную мощность.

— Я приму душ, когда ты уйдешь!

— Ясно, — вздохнул он и приступил к расстегиванию пуговиц на ее жакете.

— Прекрати!

На пол соскользнул топик на тонких бретельках. Оставшись в бюстгальтере, Корнелия инстинктивно прикрыла грудь руками.

Клиффорд опустился перед Корнелией на одно колено и крайне осторожно, один за другим снял с нее чулки.

— Ну, ты забираешься в ванну сама или тебе продолжать помогать?

Она не ответила. Она смотрела на него, и ее глаза были широко раскрыты не то от ужаса, не то от восхищения.

— И этот макияж, — добавил Клиффорд, — кто же учил тебя краситься?

Размашистым движением он вытряхнул на ватный диск несколько капель лосьона для умывания. Очень бережно протер нежную кожу Корнелии.

— Ай! Глаза щиплет!

— Ты знаешь, что выглядишь совершенно обворожительной без этой своей боевой раскраски племени сиу?

— Правда? — прошептала Корнелия.

— Именно, — кивнул Клиффорд, — такая нежная кожа, чувственные губы, такие мягкие, пастельные краски…

Губами он осторожно провел по шее Корнелии, почувствовал, как у нее перехватило дыхание, как она вздрогнула.

Но она не собиралась отстраняться.

Одной рукой он обнял ее за талию, пальцы другой запустил в шелковистые светлые волосы. Наконец он прильнул губами к ее губам…