Бездыханные ІІІ (СИ) - Айзель Кон

— Я совершенно не помню своего детства, особенно когда еще не жила с бабушкой. Лишь некоторые моменты, но этот к ним не относиться, — ровным тоном произнесла я. Но все же слова матери понемногу разрушали стену моего равнодушия.

— Эм…  хорошо, — мои резкие слова лишили мать былой уверенности, но все же она продолжила. — В общем, ранение оказалось не серьезным — никакой угрозы жизни. Но все же оно принесло значительные последствия. Папа долго не мог говорить, а когда смог…

Я краем уха услышала хриплый вздох со стороны отца.

— Мой голос изменился не в лучшую сторону, — тихо проговорил он, слабо улыбнувшись.

Я удивленно подняла брови. И правда, в его голосе я услышала отчетливую, неприятно давящую на слух, хрипоту. Это пробудило во мне одно расплывчатое воспоминание.

— Хм…  — протянула я, нахмурив брови и призадумавшись, — Да…  я припоминаю что-то такое. Когда папа вернулся от бабушки…  то есть, из больницы, как уже выяснилось, то у него был такой голос. Я, помниться, в первый раз даже заплакала, когда он заговорил со мной. Ты, кажется, сказала, что он подхватил простуду.

— Да! — мама облегченно улыбнулась, — ты помнишь! Но, — её улыбка исчезла, — если бы это было самым худшим…  Когда отец очнулся в больнице, после той попытки ограбления, его сразу же настигли репортеры местного канала. Они считали благородным поступком выйти в праздник на службу, да еще и защитить банк от вооруженных грабителей. Папу тогда показывали по телевизору, но ты спала, когда шел репортаж, поэтому и не видела. Через неделю по тем же новостям мы узнали, что тот парень с пистолетом умер от гематомы, возникшей от удара, когда его толкнул твой отец. Естественно это не было умышленным преступлением, а всего лишь самозащитой, поэтому никто не обвинил папу в убийстве. Ну, мы так думали…  Этот парень оказался сыном какого известного политика и, понятное дело, в новостях это не упоминалось. Все же наличие сына-преступника не очень позитивно сказалось бы на его репутации. Но все же это был его единственный ребенок и, естественно, этого человека не слишком интересовало, кто прав, а кто виноват. Оказалось, что у него имеются некие связи на стороне, поэтому мы даже сначала не поняли, кто есть причиной всех наших последующих бед…

— Так что же случилось? — не сдержавшись, спросила я.

Мама тяжело вздохнула, перед тем, как ответить.

— Сначала отца уволили с работы. Это было очень странно, ведь после того случая начальство обещало ему повышение за храбрость. Но потом они вдруг ни с того, ни с сего взяли и заявили, что он уволен. Сколько папа не добивался правды, никто так и не сказал, что этому причиной, лишь посоветовали молча собрать вещи и поскорее найти новое место; ему даже написали отличные рекомендации и провернули все так, будто он уволился по собственному желанию, чтобы не было потом ненужных вопросов у новых работодателей. В общем, все было настолько странно, что мы по началу решили ничего не предпринимать и делать так, как говорят. Но потом оказалось, что ситуация намного хуже, чем можно было предположить. Не прошло и недели, как отца уволили с новой работы, хотя на собеседовании расхваливали во всю, даже на специфику его голоса не обращали внимания. Когда папу и с третьей работы уволили, мы в серьез запаниковали. А незадолго после этого, вечером, когда мы спокойно сидели и смотрели телевизор, и ты почти заснула возле меня, в окно прямо позади нас кто-то кинул большой камень. Слава богу, что он никого не ударил, но я так испугалась, когда на тебя упали осколки! — у матери на глаза навернулись слезы. — Камень был завернут в бумагу, и на ней писало что-то вроде: «Ты поплатишься, и вся твоя семья!», или как-то по-другому, я не помню уже. Но факт оставался фактом — нам грозила опасность, и весьма серьезная, ведь злоумышленники знали, где мы живем. Да и ты в то время так некстати подхватила ветрянку в детском саду, поэтому мы были в отчаянии. Как только наступило утро, я вместе с тобой поехала к бабушке, а папа поехал в полицию, чтобы написать заявление о покушении, но толку от этого не было. После долгого разговора мы решили, что лучше будет вообще уехать из города; найти квартирку где-то на севере штата и переждать — может, все пройдет и тот человек оставит нас в покое. Квартира нашлась на удивление быстро и, как только мы решили её взять, случился еще один инцидент: когда я с папой выходила из дома, где размещалась наше будущее жилье, нас чуть не сбила машина. И это было не случайно, судя по тому, как она во второй раз норовилась на нас наехать, когда мы отскочили на тротуар. Тогда стало понятно, что здесь нам не спрятаться. Тогда бабушка предложила нам переехать к ней, но мы боялись, что если так сделаем, то и она окажется в опасности.

Мама опустила голову, на секунду замолчав, но мне не терпелось узнать самое главное.

— Так что же, — начала я подгонять её, не скрывая любопытства, — что же вы решили?

Краем глаза я заметила, как отец так же понуро опускает голову, как и мать.

Наконец-то, недолго помолчав, мама неуверенно заговорила:

— Мне написала одна моя хорошая подруга. Я как-то обмолвилась в разговоре с ней о нашей проблеме и вот она пишет, что нашла отличное решение. Рядом с её квартирой есть великолепное общежитие, где часто живут семьи, которые пока не нашли постоянного жилья. И цена была приемлема, не смотря на наше финансовое положение из-за потери отцом роботы. Вот только это было довольно серьезное решение, так как моя подруга…  жила в Австралии. А это значило, что мы должны будем переехать не просто в другой город или штат, а на другой материк. Но и другого выхода мы пока не находили…  и…  фактически была угроза нашей жизни…  так что…

— Вы согласились, — умозаключила я.

— Да, — почти неслышно прошептала мама.

— И почему же меня с собой не взяли?

— Мы…  мы не думали, что проживем там так долго. Да и решение это, и переезд дались нам не так легко, как ты думаешь. Сначала надо было собрать нужные документы, решить вопросы с нашим домом. Так же мы боялись, что нам не удастся достать билеты и нормально выехать из страны, ведь кто знает, на что тот человек способен. Когда уже все нужные бумаги и билеты были у нас на руках, постал вопрос о тебе. Ты была слишком маленькой для такого переезда и должна была через несколько месяцев пойти во второй класс…  Тем более жизнь в тесном общежитии для ребенка была бы сильным стрессом. Бабушка говорила, что лучше тебе будет остаться тут, пока мы там не найдем нормальное жилье. Я сначала даже слушать её не хотела, но с каждым днем понимала, что другого выхода не было. А мысль о том, что пока мы будем за границей, здесь ты остаешься в опасности, пришла к нам в голову лишь в самолете. Так что мы собрали все твои вещи и ночью отвезли тебя к бабушке, а через два часа сели в самолет. Поверь, во всей этой истории, расставание с тобой было самым сложным, через что нам пришлось пройти!

Глядя на то, как из усталых маминых глаз полились слезы, и как она в отчаянии начала заламывать руки, я почувствовала, как в груди зарождается нарастающая боль. Я попыталась заглушить её, прикусив губу и глубоко вздохнув, но человеческие способы бесполезны.

— Вы…  — комок в горле мешал нормально говорить, — все это время вы были там? Все эти годы?

Слабый кивок со стороны матери.

— Мы хотели вернуться, — заговорил вдруг отец своим непривычно хриплым голосом. Мама уже была не в состоянии что-либо сказать и лишь тихо всхлипывала, приложив ладонь ко рту, — но из-за работы не могли даже нормально вздохнуть. Общежитие действительно было неплохим, но основной проблемой были деньги. Мы ели-ели сводили концы с концами. Лишь через год нам удалось снять квартиру, а еще через три купить свою. Регулярная связь с бабушкой позволила нам узнавать все о тебе. Два раза мы пытались поговорить с тобой, но ты сразу же впадала в истерику и очень долго плакала, а когда слышала, как бабушка говорит по телефону с нами, то начинала кричать и вырывать трубку. После этого бабушка говорила с нами в тайне от тебя. Мама тогда очень сильно переживала, и мне однажды пришлось буквально вырывать из её рук чемоданы, так как она очень хотела вернуться к тебе. А потом я и она нашли работу, и все как-то само собой улеглось. Нас больше не преследовали, и на тебя с бабушкой не было никаких покушений. Время шло быстро. Был момент, когда мы две недели не звонили сюда, так как были слишком сильно загружены работой, а когда наконец-то позвонили, то трубку поднял Фред. Новость о том, что бабушка умерла, стала слишком сильным ударом для нас, не говоря уже о тебе. Денег, что мы копили на квартиру, хватало на билет домой, но Фред настаивал, чтобы мы оставались там, что он сам позаботиться о тебе. Зная характер этого пройдохи, я удивился такому внезапному порыву заботы с его стороны, но в то время у него была работа и хоть какие-то остатки человечности, поэтому мы с мамой согласились. Звонить мы не перестали, даже наоборот, чуть ли не каждый день названивали. Фред вечно отмахивался от наших вопросов и лишь говорил, что все нормально. Иногда, бывало, он не брал трубку, но в целом все было лучше, чем могло бы быть. Мы взяли с него обещание, что он не расскажет тебе о наших звонках, дабы не волновать, и, как я понял, обещание он не нарушил.