Вчерашние розы - Хизер Кэлмен

— Мы берем слона, — сказал Джейк клерку, чтобы как-то сгладить положение, и кинул ему игрушку.

Служитель привык к тому, что посетители часто приходили в магазин с ребятишками, которые создавали там беспорядок. Поэтому он ловко поймал слоника и с огромным апломбом проговорил:

— И это все, сэр?

— Мы возьмем все, что вы сочтете подходящим для четырехмесячного ребенка.

Затем Джейк шепотом добавил Хелли на ухо:

— Если вы не хотите меня обесчестить прямо сейчас, прошу вас не двигаться.

У Хелли расширились глаза, и она замерла неподвижно как статуя. Джейк криво улыбнулся ей и снова обратился к служащему, который тактично рассматривал слоненка:

— И поезд. Мы возьмем поезд. Затем он шепотом спросил у Хелли:

— А что для вас, леди Миссионерка? Набор для химических экспериментов или латерна магику?

Хелли, хихикнув, покачала головой. Разочарованно вздохнув, Джейк отпустил клерка. Как только последний отправился подбирать заказанные игрушки, он тут же прямо спросил ее:

— Что бы вы хотели на Рождество, леди Миссионерка? «Тебя», — бесстыже подумала Хелли, но подавила свое желание и ответила:

— Снега. Мне как-то не по себе на Рождество без снега.

— Согласен. Я и сам еще никак не привыкну к мягкому климату Сан-Франциско.

— А вы, Джейк? Что бы вы попросили у Сайта Клауса?

Он немного подумал.

— Ключ. Ключ к разгадке убийства Сирены. Я обдумываю ее смерть и так, и этак, но не вижу никакого смысла.

— Понимаю. Мне она тоже кажется бессмысленной.

Погруженные в свои мысли, они замолчали.

Джейк попытался встать и сделал это не без труда. Когда он протянул руку Хелли, та скептически смотрела на растение.

— Ах, негодник. Это же вовсе не омела, а всего-навсего обыкновенный падуб.

Джейк преувеличенно скривился:

— Правда? А мне казалось, что это омела. — Он наклонил голову и еще раз глянул на растение.

— А знаете, леди Миссионерка, вы, кажется, правы. — И он снова поцеловал ее.

Когда Джейк наконец отпустил девушку, Хелли спросила:

— Почему вы это сделали?

— Понимаете, так как это был поцелуй омелы, я забрал его обратно. — И, засмеявшись, он отвернулся к прилавку.

Пока Джейк оплачивал покупки, Хелли прошла к выходу и стала осматривать весело оформленную дверь. Затем к ней присоединился Джейк с забытой медицинской сумкой под мышкой. Она обняла его так, что чуть не сшибла с ног, и громко чмокнула.

Джейк расплылся от удовольствия и спросил:

— И чем же я это заслужил?

Хелли улыбнулась.

— Вы стоите на нужном месте, мистер Парриш. Это — омела.

— Сисси, мне надо, чтобы вы лежали спокойно, пока я осмотрю ваше горло, — попросила Хелли.

Чтобы исследовать поврежденную кожу на шее, она откинула волосы рыдающей девушки. При легком прикосновении Хелли пострадавшая захныкала, как раненый щенок и, откинувшись на подушку, смотрела на свою спасительницу с явным отвращением.

Хелли вздохнула. Она не могла винить девушку, которую били всю жизнь и которая была вынуждена терпеть боль от унижений. До сих пор она вела себя очень тихо.

Хелли постаралась ее успокоить:

— Я не хочу делать тебе больно. Мне надо только осмотреть твою шею. Но я не могу это сделать без твоей помощи.

— Види сибя харашо и слушайся доктора, — бранила ее женщина, стоящая ни другую сторону кровати. Она была старше и одета во все черное. На ней была вдовья вуаль. Женщина нетерпеливо постукивала ногой и строго смотрела на скорчившуюся на постели фигурку.

При ее словах у Сисси по щекам скатились крупные слезы, но она повиновалась. Лицо ее поверх густого слоя пудры и румян было вымазано углем. Под глазами темные, как синяки, пятна. На щеках размазанная ярко-красная помада, которой был также измазан подбородок.

Но под всей этой краской Хелли заметила очень хорошенькую юную девушку. Даже слишком юную.

— Сколько же тебе лет, дорогая? — спросила Хелли.

— В прошлом месяце исполнилось пятнадцать.

Всего пятнадцать, и уже зрелая проститутка. От этой мысли Хелли хотелось плакать. У себя дома в больнице она видела много таких созданий. Сифилис и разбитая жизнь — вот, что их ожидало. В двадцать пять они считались уже старухами.

В то время как многие врачи отказывались лечить таких женщин, Хелли испытывала к ним сострадание. Она заботилась о них, тогда как другие закрывали на них глаза, благоволила им, тогда как другие проклинали. И, что важнее всего, никогда их не осуждала.

У Хелли перехватило дыхание, когда она увидела, что же все-таки случилось с девушкой. «Боже! Кто-то пытался ее задушить!»

Горло, словно зловещим ожерельем, было окружено черными, желтыми и багровыми пятнами.

— Она будя жить, доктор? — поинтересовалась женщина в черном.

Хелли кивнула:

— Я зашью порез на голове. Рука, кажется, не сломана. К сожалению, с ребрами повезло меньше. Я думаю, что одна из них сломана. Она избита и испытала глубокий шок. Однако через несколько недель девушка полностью поправится.

— Несколько недель? Здеся будет много разочарованных парией, Снеси — самая популярная девка в заведении. Она дествительна талантлива, если вы панимаетя, что я хотю сказать.

Хелли ее отлично понимала, и ей стоило немало усилий, чтобы не покраснеть. Глядя на Короли Ля Флюм с ее тщательно зачесанными седыми волосами и в добротном черном платье, никто бы и не подумал, что она может быть хозяйкой борделя. Ведь она выглядела ничуть не порочнее какой-нибудь бабушки во время церковной службы.

И все же что-то в том, как она смотрела на человека оценивающим взглядом серых глаз, почти не оставляло сомнений в скрывающейся за благодушной внешностью резкости ума, И сейчас эти оценивающие глаза пристально смотрели на Хелли.

— Вы толька падумайтя, сколко мы потеряем! — воскликнула она. — Вы уверены, что Сисси нада несколько недель? В конце концов она работат на спине, вы же миня понимайте.

— Хм, да. Я понимаю ее… хм… обязанности. Однако ребра должны быть перевязаны и требуют покоя, пока не заживут, если вы меня понимаете.

На лицах Корали и Сисси отразилось явное разочарование. Хелли предложила:

— Может быть, если она захочет, то сможет работать внизу за одним из игровых столов. Это ей не повредит, если она будет сидеть.

При этом предложении лицо Корали просияло.

— Отличная мысль, доктор. Парни будут смотреть на Сисси. Их так и будет подмывать, особля, когда они узнают, что не смогут ее заполучить и через недельку-другую будут готовы заплатить за нее вдвое больше.

Сисси, улыбнувшись, кивнула в знак согласия. Ей явно это пришлось по душе.

Мадам в предвкушении денег потирала руки.