Наследница первой очереди - Лилия Фандеева

– Ты держала меня на такой дистанции, что я и не думал воспользоваться твоим состоянием. У тебя были моменты проявить свою симпатию ко мне. Почему только сейчас?

– Ваш отъезд. Вы не оставили мне выбора.

– Ты хочешь, чтобы мы остались?

– Хочу.

– Примешь нас в семью по-настоящему?

– Вы сами хотели, чтобы фиктивный брак стал настоящим. Или уже не хотите? Я делаю вам предложение.

– Я его принимаю, но с одним условием: ты называешь меня по имени, – он обнял Полину и прижал к своей груди. – Я тебя очень люблю. Постарайся уснуть, а я тебя покараулю.

– Вы решили жить вместе, и мы теперь никуда не уезжаем? – обрадовано спросила Арина, застав утром их спящими в одной постели. – А брата или сестру вы мне подарите? Не сейчас, а к школе?

– Мы подумаем, а ты готовь завтрак, – улыбнулся отец.

– Митя, я могу подать документы на удочерение Арины. Она растёт, а в свидетельстве у неё значится мама, которой нет.

– Конечно, можешь. Ты Ольге Ивановне как преподнесёшь новость?

– Тебе 39, мне 28, по документам мы женаты. Какие нужны объяснения? Но ты должен знать две вещи: я не смогу простить унижения и неверность. Это информация к размышлению.

Приезд Ольги Ивановны, которая как будто помолодела и посвежела, разрядил обстановку в квартире. Она словно была готова к тому, что Полина и Дмитрий начнут жить семьёй.

– Дочка, ты его особо не прессуй, чтобы не сбежал раньше времени, – шутя, говорила она Полине. – А ты, Митя, обидишь дочь, и наша дружба закончится. Не уживётесь, расстаньтесь мирно, без взаимных упрёков. Полина молода, но ты мудрый воин. Какая она не есть, она моя дочь, – украдкой говорила она Дмитрию.

За завтраком Полина рассказала матери о переоформлении документов, сдаче квартиры деда и раздачи вещей отца. О делах в клинике, связанных с набором персонала и заказе оборудования.

– У нас всё замечательно. Правда, ещё два дня назад, Подольские собирались съехать, пришлось мне самой проявить инициативу.

– Живи сердцем, дочка. Жизнь такая короткая, что нужно каждый день проживать, а не прозябать. Мы все совершаем ошибки, главное научиться их исправлять вовремя. Кто сказал, что Митя не тот, кто тебе нужен?

– Расскажи как ваши дела? Как отдохнули?

– Ты знаешь, Полинка, я не была так счастлива с тех самых пор, как вернулась из Парижа. Я и подумать не могла, что так можно жить. Никуда не спешить, просыпаться и слышать ласковые слова, по вечерам сидеть, обнявшись, смотреть на закат и молчать. Это молчание дороже тысячи слов. Мне как будто не 50, а 30 и впереди у меня много хорошего. Думала выйти на работу, но Костя против этого. Считает, что тридцать лет стажа мне для пенсии достаточно. Я плохо понимаю, что я буду делать целыми днями в квартире одна. А пока каждый день нахожусь в тонусе. Диана не даёт расслабиться. Наносит визиты, звонит по пустякам и не хочет понять, что отец развёлся за год, до того как я приехала.

– Диана ревнует, мама. Не будь тебя, она «доставала» другую. Она вообще немного странная, если не сказать большего. Соколов пытался нас как-то подружить, и она делала всё для того, чтобы отец поверил в дружбу, которой не было. При этом выставляла ему меня не в лучшем виде. Не обращай внимания на её выпадки, так ей быстрее надоест, – она обняла мать – Мам, а квартира большая? Далеко от клиники?

– Ты помнишь, где находится твой университет? Это и наша станция метро. Теперь представь себе район университета и парка Берёзовая роща. Вот в этом районе мы и живём по улице Микояна. Дом 2006 года постройки, а квартира двухкомнатная на четвёртом этаже из четырнадцати, куплена Костей после развода. Есть подземная парковка, огороженная территория, въезд по пропускам. А так ничего необычного. Кухня 12 кв.м. и две комнаты. Хороший ремонт, добротная мебель. До клиники 20 минут на машине. Район тихий и уютный.

– Мам, а замуж он тебя не зовёт?

– Зовёт, Полина. У него вообще планы грандиозные. Думает через пару лет выйти на пенсию и начать путешествовать.

– Неужели бросит своё дело?

– Я не уверена в этом, но он настроен именно так.

– А я за тебя рада, мам. Это так здорово, когда тебя любят и ценят.

– Как ты думаешь, мне грозит отработка в две недели или уволят сразу?

– Думаю, уволят. Без тебя справлялись месяц. Подольский пойдёт на приём, потом в ассистенты. Ординатора взяли. Алёхин справляется с кадрами. Что сама скажешь об увольнении?

– Ничего. Земля слухами полнится, да и Вера Ивановна сама постарается не упустить повод посплетничать. «Муж умер полтора месяца назад, а она под венец торопится», – это будет её первая фраза. Она забудет о том, что полгода назад говорила о его уходе ненормативной лексикой. Да, ты отвезёшь меня к нему?

– Я восьмого была у него. Навестила стариков.

– Ариша, пойдём разбирать московские и турецкие подарки, а позже мы поедем с мамой, а ты останешься с папой на пару часов. Договорились?

Через неделю Ольга Ивановна улетела. Она была уверена, что дочь не даст себя в обиду, а Митя не сможет её обидеть в силу своего характера и воспитания, но немного просчиталась.

Ещё полтора месяца семья жила дружно. Полина собрала документы для удочерения Арины, и дело оставалось за судом. На первый взгляд всё было нормально, если не считать недовольства Подольского по пустякам. Август подошёл к концу. За ужином Полина завела разговор с Дмитрием о завтрашнем дне.

– Какие у тебя планы на завтра?

– Выспаться с утра. А ты что предлагаешь?

– Надо бы Арине присмотреть и купить вещи на осень, не ждать, когда похолодает, а мы без верхней одежды. Составишь нам компанию? После детского мира можно зайти в кафе или погулять, пока ещё сухо и тепло.

– Поля, ну что я забыл в детском мире? Ты всё равно купишь то, что выберет дочь. Я там зачем?

– За компанию.

– Кофе и мороженое я могу дома выпить и съесть. Ладно бы в ресторан пригласила или устроила романтический ужин, тут можно подумать.

– Я могу пригласить тебя в ресторан, но ты определи на это время Арину, или сам устрой нам романтический ужин. Ты же хотел решать всё сам. Действуй.

– Какая ты злопамятная. Не буду я руководить в мелочах. Вы собрались ехать, езжайте, но без меня.

Глава 10

Шопинг по детскому миру длился не меньше двух часов. Они не спешили