Тафгай - Владислав Викторович Порошин
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Я выложил на лёд перед собой четыре шайбы, поднял руку дав понять Валере, дескать — будь готов. Он тоже отсалютовал мне. И метров с двенадцати первый диск из спрессованной резины я залепил, красивым кистевым броском точно под перекладину. Валера махнул блином пытаясь отбить шайбу в сторону, но зацепил её лишь по касательной, поэтому черная как смоль шайба стукнулась в железную перекладину и шлёпнулась за линией ворот.
Второй бросок я выполнил в правый от себя угол, стараясь попасть в мёртвую зону под вратарской ловушкой. Отец большого семейства упал на колени, сдвинув весь свой корпус так, чтобы отбить шайбу хоть какой-нибудь частью тела. Но скорость полёта черного диска была слишком высокой, и он тоже влетел в сетку.
— Развлекаетесь? — Услышал я низкий с хрипотцой голос из-за спины.
— Виктор Сергеевич, моё вам почтение, — к невысокому коренастому мужику в хоккейной вратарской форме подрулил физорг Самсонов.
— Сам Коноваленко, — шепнул мне в ухо Казимир Петрович.
— Похож, — ответил так же тихо я. — Виктор Сергеевич, может, попробуете на себе новую вратарскую маску? — Обратился я к легенде горьковского, да и советского хоккея.
— Чё за хреновина? — Улыбнулся он и подъехал к нашим воротам, где Валера уже отстегнул новенький, сделанный по последнему слову хоккейной науки, шлем. — Любопытно, — взял он его в руки и повертел.
— Товарищ Коноваленко, — продолжал я наседать на легенду. — Надевайте смелее, сейчас я вам щёлкну пару раз, и сами все узнаете. Новинка в игре уже побывала, отзывы — превосходные.
— Что-то я тебя парень не припомню, ты за кого раньше играл-то? — Ухмыльнулся вратарь сборной СССР.
Я посмотрел с надеждой на физорга Самсонова и на других мужиков из команды.
— Да ни за кого он не играл! — Сдал меня с потрохами Данилыч. — Молодой ещё — мозгов нет, лезет поперёк отцов. Вы ему Виктор Сергеевич покажите наше настоящее мастерство.
— Давай Сергеич! Покажи класс! — Крикнул кто-то с трибуны.
На нашу половину поля тут же съехались игроки команды кузнечного цеха и судья предстоящего матча. Валера помог вратарю сборной правильно затянуть ремни на новом по конструкции вратарском шлеме. Я прокатился до ворот и выгреб из них свои чёрные резиновый шайбы. Затем вернулся на дистанцию примерно метров десять — одиннадцать. И приготовился к конкурсу по забиванию голов. Коноваленко тоже встал в стойку и замер.
— Мужики, время уже, — сказал судья Владимир Кудряшов, показав на наручные часы.
— Я быстро, — пробурчал я и бабахнул мощным щелчком по первой шайбе.
Виктор Коноваленко от неожиданности первую шайбу прозевал. Не знал, что у меня кроме хорошего кистевого броска ещё и пушечный щелчок. Я тут же зарядил по второй шайбе, которую вратарь клюшкой отбил в левый угол. Зато третий чёрный диск вонзился точно под правую крестовину. И наконец, четвёртым щелчком я разбил вдребезги новенький крюк своей личной клюшки «ЭФСИ». Шайба же медленно поскользила по льду прямо во вратаря сборной СССР.
— Египетская сила! — Хлопнул себя по ноге разочарованный физорг Самсонов. — Ты чем Иван сейчас играть собрался?!
— У нас же есть ещё одна, — растерянно пробормотал я, так как — дурак! Кто же нашими отечественными клюшками в здравом уме щёлкает по шайбе?
— Последняя! — Погрозил мне кулаком физорг.
«Хорошо, что всё клюшки заранее загнул, и у всех кроме Казимира левый хват», — подумал я. А Коноваленко за это время стянул шлем и вернул его Валере.
— Сила — есть, класса — нет, — хмыкнул вратарь «Торпедо» мне. — Ну а масочка так — ничего. Нужно будет Александру Тихоновичу показать.
— Команды на вбрасывание! Лишние с поля! — Гаркнул судья Кудряшов, которому этот концерт надоел. — У меня кроме вас ещё пять игр впереди.
Само собой не пойти навстречу пожеланиям главного человека на ледовом поле мы не могли. Поэтому Данилыч и Дмитрий Игоревич заняли место на скамейке запасных, а я выехал в центральный круг вбрасывания. Слева в нападении Кирилл, справа — Мефодий, в защите пара тихоходов Казимир Петрович и физорг Самсонов. На трибунах я увидел: принцессу Снегирёву, которая меня игнорировала, Ольгу Борисовну, которая наоборот смотрела во все свои коровьи глаза, а вот Светки не было, или она пряталась где-то среди разношёрстных зрителей. Зато у бортика в первом ряду появились новые болельщицы из соседнего женского общежития.
«Это Нюрка, это Лариска, это Таня, это Нелька, — тяжело вздохнул голос в голове. — И остальные тоже девушки хорошие».
— Команды готовы? Вратари шлемы закрепили? — Спросил на всякий случай судья и бросил шайбу на лёд.
Вторая игра пошла совсем по другому сценарию. Первые минуты не удавалось организовать ни одной нормальной атаки, ни нам, ни им. Наверное, большое стечение народа, наложило дополнительную ответственность на моих неискушённых тихоходных хоккеистов. Лишь ближе к третьей минуте мне удался слаломный проход в зону литейщиков и кузнецов, после чего я выкатил шайбу левому нападающему Кириллу. Парню лишь оставалось точно бросить с четырёх метров мимо растерявшегося вратаря. Но бывший ТПУшник смазал. Шайба по касательной зацепила перекладину и улетела в заградительную сетку. Судья показал вбрасывание в левом кругу зоны атаки.
— Эй, студенчество давай на лавку! — Крикнул и перелез через борт, набравшийся «спортивной злости» Данилыч.
— Кирилл, отдохни минуту, — махнул рукой я. — Остынь.
Студент, за которого болела какая-то подружка на трибуне, печально покатил на замену.
— Мужики, — сказал я тихо команде, прикрыв рукой рот. — Сейчас после вбрасывания полезу на пятак, просто накиньте шайбу на меня. Сюрприз будет.
— О чём речь, исполню в лучшем виде, — рапортнул за всех Данилыч.
Я встал на точку, дождался, когда черный резиновый диск брякнется об лёд и резко выгреб его на своего защитника Казимира.
— Пас! Пас! Пас! — Заблажил Данилыч.
Казимир пульнул на него, а я в это время ворвался на самый пятачок перед воротами мастеров литейно-кузнечного дела. Двинул одному, дал в корпус другому. Третьего просто оттеснил плечом. Но несносный ветеран завозился с шайбой и вместо хоть какого-нибудь навеса на меня, махнул
