Том десятый. Выпуск II - Агата Кристи

– Как можно так не считаться с людьми? – вставила Дженнифер. – Дурацкое положение.

– До сих пор нам запрещено уезжать из дому, – продолжал Персиваль. – И все же в своем кругу мы должны обсудить планы на будущее. Что скажешь ты, Элейн? Ты ведь собираешься замуж… забыл, как его зовут… за Джералда Райта, так? Когда вы хотите пожениться?

– Чем быстрее, тем лучше, – ответила Элейн.

Персиваль нахмурился.

– То есть через полгода?

– Нет, раньше. Почему мы должны ждать полгода?

– Чтобы соблюсти приличия, – объяснил Персиваль.

– Чепуха, – возразила Элейн. – Месяц. Больше мы ждать не намерены.

– Что ж, тебе решать, – сказал Персиваль. – А когда поженитесь, что думаете делать дальше? Или планов нет?

– Мы хотим открыть школу.

Персиваль покачал головой.

– В наши дни это рискованно. Где найти обслуживающий персонал? Где найти толковых учителей? Идея, безусловно, хорошая, дело благое. Но на твоем месте, Элейн, я бы как следует подумал.

– Мы уже подумали. Джералд считает, что будущее нашей страны зависит от того, какое образование получат дети.

– Послезавтра я встречаюсь с мистером Биллингсли, – сообщил Персиваль. – Будем обсуждать разные финансовые вопросы. Он считает, что деньги, которые оставил тебе отец, есть смысл положить в банк на длительный срок, а доверительный собственник – ты и твои дети. В наши дни это самое надежное.

– Нет, – отказалась Элейн. – Деньги нам понадобятся сейчас, чтобы открыть школу. Мы уже нашли подходящий дом, он сейчас сдается. В Корнуолле. Прекрасная земля и отличный дом. Мы хотим пристроить к нему несколько крыльев.

– Ты хочешь сказать… что собираешься забрать из дела все деньги? Знаешь, Элейн, я не думаю, что это разумно.

– А я считаю, что разумнее их забрать, – осталась при своем мнении Элейн. – Дело-то трещит по швам. Ты, Валь, сам говорил, когда отец еще был жив, что положение в фирме хуже некуда.

– Всякое приходится говорить, – высказался Персиваль неопределенно, – но пойми, Элейн, взять весь свой капитал и вбухать его в покупку, оборудование и оснащение школы – чистое безумие. Если дело не выгорит, что будет? Ты остаешься без единого пенни.

– Выгорит, – продолжала упрямиться Элейн.

– А я – за тебя. – Это Ланс, полуразвалившись в кресле, выступил с поддержкой. – Рискни, Элейн. Лично я считаю, что школа эта будет чертовски странной, но ведь именно этого ты хочешь – ты и Джералд. Если даже потеряешь деньги, у тебя, по крайней мере, останется чувство удовлетворения – ты поступила так, как захотела.

– Что еще от тебя можно ждать, Ланс, – кисло заметил Персиваль.

– Знаю, знаю, – согласился Ланс. – Я мот, транжира и блудный сын. Но, Перси, старина, я все же считаю, что жизнь дала мне больше радостей, чем тебе.

– Смотря что считать радостями, – кисло заметил Персиваль. – Кстати, самое время поговорить и о твоих планах, Ланс. Ты, видимо, отправишься назад в Кению… или в Канаду? Или совершишь восхождение на Эверест? Или еще что-нибудь не менее потрясающее?

– С чего ты это взял? – спросил Ланс.

– Ну, домашняя жизнь в Англии тебя никогда не привлекала.

– С возрастом люди меняются, – сказал Ланс, – Возникает тяга к оседлому образу жизни. Представь себе, дружище Перси, что я жду не дождусь, когда смогу ступить на стезю бизнесмена, трезвого человека дела.

– Не хочешь ли ты сказать…

– Именно, старина, я хочу стать совладельцем фирмы, вместе с тобой. – Ланс расплылся в улыбке. – Ты, разумеется, будешь старшим партнером. Тебе – львиная доля. Я всего лишь очень младший партнер. Но какими-то акциями я владею, и это дает мне право участвовать в управлении фирмой, верно?

– Ну… да… конечно, если ты этого желаешь. Но смею тебя уверить, мой дорогой, что тебе это быстро наскучит.

– Посмотрим. Не думаю, что мне это наскучит.

Персиваль нахмурился.

– Ты что, Ланс, серьезно собираешься заняться делами фирмы?

– Да, хочу приобщиться к семейному пирогу. Именно это.

Персиваль покачал головой.

– Дела у нас, знаешь ли, обстоят не лучшим образом. Ты скоро это поймешь. В лучшем случае мы сможем выделить Элейн ее долю, если она на этом настаивает.

– Видишь, Элейн, – обратился к сестре Ланс. – Ты проявила мудрость, когда настаивала. Хватай свои деньги, пока есть что хватать.

– Перестань, Ланс, – рассердился Персиваль. – От этих твоих шуток дурно пахнет.

– Действительно, Ланс, надо все-таки думать, когда говоришь, – вмешалась Дженнифер.

Сидя в сторонке около окна, Пэт разглядывала их одного за другим. Если Ланс имел в виду это, говоря, что прижмет Персивалю хвост, он явно преуспевал. Подчеркнутая безмятежность Персиваля, несомненно, была поколеблена. Он снова сердито огрызнулся:

– Ты это все серьезно, Ланс?

– Серьезнее некуда.

– Пойми, ничего у тебя не выйдет. Ты скоро насытишься этим по горло.

– Не волнуйся. Представляешь, как это разнообразит мою жизнь? Контора в городе, машинистки носятся взад и вперед. Секретаршу возьмем только блондинку, как мисс Гросвенор… ведь ее фамилия Гросвенор? Небось ты на нее уже накинул уздечку? Ничего, найду себе другую, такую же. «Да, мистер Ланселот, нет, мистер Ланселот. Ваш чай, мистер Ланселот».

– Не валяй дурака, – огрызнулся Персиваль.

– Почему ты так сердишься, мой дорогой брат? Разве ты не будешь счастлив переложить на мои плечи часть твоих городских забот?

– У тебя же ни на йоту нет представления, в какой мы сидим трясине.

– Это точно. Вот ты меня и научишь, как из нее выбраться.

– Во-первых, ты должен понять, что последние полгода… больше, целый год отец был совершенно другим человеком. Он творил одну жуткую глупость за другой, в смысле финансов. Продавал хорошие акции, покупал какие-то авантюрные. Иногда буквально вышвыривал деньги на ветер. Тратил, можно сказать, удовольствия ради.

– Чего уж там, – вставил Ланс. – Семья только выиграла от того, что у него в чае оказался токсин.

– Формулировка довольно скверная, но по сути ты абсолютно прав. Это во многом спасло нас от банкротства. Но нужно действовать крайне сдержанно и какое-то время вести себя очень осторожно.

Ланс покачал головой:

– Я с тобой не согласен. На осторожности далеко не уедешь. Нужно рисковать, наносить удары. Замахнуться на что-то серьезное.

– Не согласен, – сказал Перси. – Осторожность и экономия – вот наш девиз.

– Только не мой, – отозвался Ланс.

– Помни, ты всего лишь младший партнер, – попробовал поставить брата на место Персиваль.

– Хорошо, хорошо. Но все же какое-то право голоса я имею.

Персиваль взбудораженно зашагал по комнате.

– Нет, Ланс, так не пойдет. Я тебя люблю и все такое…

– Неужели? – отозвался Ланс, но Персиваль пропустил реплику мимо ушей.

– …но, честно говоря, я не думаю, что мы можем скакать в одной упряжке. Уж слишком разные у нас взгляды.

– Может, это наше преимущество, – предположил Ланс.

– Единственный разумный выход, – продолжал Персиваль, – расторгнуть наше партнерство.

– Ты предлагаешь откупить у меня мою долю, так?

– Мой дорогой мальчик, при том, как по-разному мы смотрим на мир, это единственный разумный выход.

– Если тебе трудно выплатить Элейн ее часть наследства, как, хотел бы я знать, ты собираешься рассчитаться со мной?

– Ну, я не имел в виду наличные, – объяснил Персиваль. – Мы можем… как-то поделить наши владения.

– Тебе, разумеется, идут бумаги гарантированные, а мне – так, что-нибудь с барского стола? Что-нибудь рискованное и сомнительное?

– По-моему, тебе по вкусу именно такое, – заметил Персиваль.

Ланс расплылся в широкой улыбке.

– В каком-то смысле ты прав, старина Перси. Но я не могу полностью потакать своим прихотям. Мне теперь надо думать о Пэт.

Братья посмотрели на нее. Пэт раскрыла было рот, но тут же его закрыла. Она не знала, что за игру вел Ланс, но поняла – в любом случае ей лучше не вмешиваться. У Ланса явно было что-то на уме, но чего он хотел добиться, она пока не понимала.

– Давай, Перси, перечисляй, что там у тебя есть, – сказал Ланс, смеясь. – «Призрачные алмазные копи», «Недосягаемые рубины», «Нефтяные концессии», в которых нет нефти. Неужели ты считаешь, что я такой дурак, каким кажусь?

Персиваль сказал:

– Разумеется, некоторые из этих владений весьма рискованные, но помни, в один прекрасный день они могут принести колоссальный доход.

– Видишь, ты уже запел по-другому. – Ланс ухмыльнулся. – Собираешься предложить мне последние отцовские безумные приобретения вместе с шахтой «Дрозды» и прочим хламом. Кстати, инспектор тебя об этих «Дроздах» не расспрашивал?

Персиваль нахмурился.

– Да, спрашивал. Не представляю, зачем они ему понадобились. Мне почти нечего было ему рассказать. Мы ведь с тобой тогда были детьми. Помню смутно, что отец туда уезжал, а потом вернулся, потому что вся затея лопнула.