Полное собрание сочинений. Том 19. Про братьев меньших - Василий Песков

Уязвимы и более крупные самолеты. В 1972 году огромный ДС-10 сумел аварийно приземлиться на третьем хвостовом двигателе – два боковых вышли из строя от попадания птиц. В том же году «Боинг-747», взлетев в Стамбуле, вынужден был развернуться над морем и немедленно сесть – заглохли от попадания птиц оба боковых двигателя.

Перечислять подобные случаи можно было бы бесконечно. Моя папка с надписью «Птицы и самолет» за тридцать лет распухла от газетных вырезок о происшествиях в небе.

Какие птицы чаще всего становятся невольными виновниками аварий? На первом месте чайки – 53 процента всех случаев, потом чибисы – 13 процентов (в Западной Европе зимой эти птицы собираются в огромные стаи), далее идут скворцы, ласточки, голуби, часто упоминаются гуси, утки, в отдельных случаях – ястребы, лебеди, пеликаны (западноевропейские данные). У нас виновниками аварий часто становятся утки, чайки, вороны, грачи, дрозды.

На большой высоте столкновения редки. В Грузии самолету Ан-24 на высоте три с половиной километра «повезло» встретить дрозда-дерябу. Рекордная высота столкновения с птицей (грифом) – одиннадцать тысяч метров. Подавляющее число всех аварий происходит вблизи от земли на высоте от ста до тысячи метров и, как правило, вблизи аэродромов при посадке и взлете.

Аэродромы, расположенные у побережья (из-за чаек), а также на путях сезонных птичьих миграций, наиболее «птицеопасны». Но и само летное поле притягательно для пернатых. Открытое пространство воспринимается ими как безопасная зона. (К самолетам птицы привыкают и перестают их бояться. В укромных местах долго стоящих на приколе машин нередко обнаруживают гнезда.) Над бетоном взлетных полос в потоке теплого воздуха носится мошкара, после дождей на бетон выползают дождевые черви. Все это птиц привлекает. А если поблизости находятся свалки – обеспечены тучи пернатых.

Проблема столкновения с птицами оказалась настолько серьезной, что во всех странах стали срочно искать способы ее разрешенья. Как водится, вначале попробовали птиц извести. Но истребленных, например, чаек быстро замещали другие. Стали птиц отпугивать, отваживать от аэродромов. Ликвидация свалок вблизи летных полей сейчас стала правилом. Что касается отпугивания, то было опробовано множество средств – от обычных чучел и сигнальных ракет до электрических импульсов. Кое-где завели специальную ястребиную службу – хищных тренированных птиц время от времени выпускали навести «шорох». И это давало хорошие результаты. Но способ дорог и хлопотлив. Более простым средством оказалось проигрывание записанных на пленку криков тревоги чаек, скворцов, ворон и грачей. Диспетчер, наблюдая с вышки за взлетной полосой и за экраном локатора, включает тот голос, который нужен. В Дании в районе военного аэродрома Вэрлесе, зная повадки лебедей избегать мест, занятых для гнездовий сородичами, пустили на воду из пластика сделанных птиц, и пролетающие лебеди в этих местах перестали задерживаться. Помогли авиаторам орнитологи, составившие графики сезонных полетов птиц с указаньем путей их миграций. Теперь при выборе места для аэродрома учитывают не только близость селений, розу ветров, рельеф местности, но обязательно и вековые птичьи дороги.

Более трех сотен научных учреждений в сорока двух странах мира ищут способы избегать столкновений птиц и летательных аппаратов. На многих больших аэродромах есть специальные службы по отпугиванию птиц. И все же столкновенья случаются. Птицы невольно заставляют людей платить высокую цену за вторженье в давно освоенное ими жизненное пространство.

• Фото из архива В. Пескова. 21 апреля 1995 г.

Папа – нянька

Произвести потомство и вырастить его – одна из самых главных задач всего сущего на земле. Нередко, отложив оплодотворенные яички, родители на этом заботы свои заканчивают. Загляните сейчас в прогретую воду пруда, вы увидите тысячи черных точек с хвостиками. Это головастики, вылупившиеся из лягушачьей икры. Они предоставлены сами себе. И какое-то их количество обязательно выживет, превратится в лягушек.

Похожая картина у большинства рыб. Родительские заботы о потомстве восполняются численностью икринок. Рекордсмены по этой части – треска и рыба-луна, которая мечет до тридцати миллионов икринок. Но есть рыбки, которые мечут всего три-четыре десятка яичек. Этот клад без заботы родителей пропадет. И забота обязательно есть. Что же говорить о пяти-шести малышах или же об одном – око родителей тут всегда рядом.

Главный хранитель и воспитатель молодняка – мама. В некоторых случаях отцом откровенно пренебрегают. Есть пауки, у которых самка после спариванья пожирает самца – чего добру пропадать! В других случаях самец, исполнив предназначенье свое, удаляется, до потомства ему нет дела. Не знают своих отцов оленята, зубрята, козлята, лосята, зайчата. А в некоторых случаях малышам надо отца опасаться. Медведи, например, весной за малышами охотятся, и нужен серьезный характер мамаши – уберечь крошек. Но эволюция снабдила программой нужных действий и самих малышей. При опасности они немедленно взбираются на деревья, причем на тонкие, куда каннибал папа забраться не может.

Но это случай из крайних. Чаще всего родители вместе воспитывают потомство. Хороший пример – волчья семья. Волчица ревниво следит за выводком, и волк-отец к логову может приблизиться только с ее разрешенья. Но он всегда рядом – носит еду, бывает, отрыгивает ее детишкам из своего желудка, и вместе с матерью учит волчат премудростям жизни.

У птиц чаще всего оба родителя кормят птенцов – лето короткое, и надо возможно скорее поднять малышей на крыло. Когда самка сидит на яйцах, самец – рядом, подает голос, всячески обозначает свое присутствие, а в некоторых случаях и кормит самку. Так бывает у воронов, кладущих яйца в гнездо еще при морозах. А у клестов, выводящих птенцов зимой, самка, сев на гнездо, не слетает с него до тех пор, пока птенчики не оперятся. Дело самца – обеспечить всю семью кормом. Его, правда, вдоволь (еловые или сосновые семена). Из-за обилия этого корма клесты и выводят птенцов зимой.

Обилие корма иногда побуждает самцов «жить на два дома» – кормить птенцов в двух гнездах, не вызывая ревности самок. Такое поведение замечено у скворцов, а для зимородков, как недавно установили орнитологи Окского заповедника, это является нормой. Рыба – продукт калорийный, зимородок добывает ее без труда – почему бы не завести вторую семью.

Любопытно поведение петухов в отряде куриных птиц. Тетерева и глухари, справив в апреле шумные свадьбы, семейных забот не знают. В одиночестве тихо сидят тетерки и глухарки на яйцах. И в одиночку выхаживают, водят птенцов – петухи были бы им только помехой. У куропаток иначе. Куропач бдительно сторожит самку на гнезде и когда она водит птенцов. Так заведено у наших серых куропаток, так же ведут себя белые куропатки. На Аляске по каменистому руслу полярной речушки я крался с фотокамерой к выводку, который уводила от меня куропатка. Мне ничто не мешало, надо было только соблюдать осторожность и набраться терпенья, ожидая, когда малыши вместе с мамой окажутся в поле зрения объектива. И вдруг кто-то плюхнулся возле меня, забил крыльями по воде. Это был куропач-папа, сопровождавший выводок и отвлекавший от него все видимые опасности.

И есть в природе порядок, когда роль мамы выполняет папаша. Нашу беседу мы начали с рыб. Так вот, есть среди них малютка – семь сантиметров – колюшка. В нерест самцы этой рыбки одеваются в яркий пурпурный наряд и проделывают перед избранной самкой танец любви, завлекая ее в загодя приготовленные чертоги, представляющие собой ямку в песке, прикрытую чем-то вроде травяного тоннеля – шалашика. Ухажер всеми средствами старается заманить подружку в тоннель и там оставить икру. Далее у рыбки-мамы никаких забот нет – плыви куда хочешь. Зато папа исключительно озабочен. Ему кажется, что икры маловато, он заманивает в чертог еще одну, а то и двух носительниц икры. Полив их кладки молоками, папа-колюшка не только стережет икру от врагов, но, заплывая в шалашик, плавниками вентилирует воду – насыщает икряную колыбель кислородом. А когда из икринок появляются малыши-колюшки, папа три-четыре недели служит им нянькой – не дает разбежаться и потеряться, строптивых хватает ртом, водворяет в нужное место. Так при малом числе икринок род колюшек не пресекается, процветает.

Есть и еще пример такого же рода. По рисункам все знают морского конька. Это занятное существо – ни рыба ни мясо, неважно плавает, но умеет цепляться в воде за растения и изменяет окраску, как хамелеон. Но, главное, когда приходит пора нереститься, папа-конек выпячивает на животе нечто вроде приемных камер. Самка ссыпает туда икру, и она тотчас обволакивается телом конька, и папа становится как бы беременным. Икринки в полости рыбки, пронизанной кровеносными сосудами, хорошо снабжаются кислородом и всем, что надо им для развития. И вот приходит время разрешиться коньку потомством. Возможно, это единственный случай в природе, когда мужская особь знает муки деторожденья. Конек напрягается, ухватившись хвостиком за растенье, корчится до тех пор, пока кожа на животе не лопнет и на свет божий не появятся очень похожие на папу ребятки.