Кровь предателя - Майкл Арнольд

- Проповедь для всего гарнизона. Хантер сказал нам, что кавалерия выезжает каждый день на рассвете. Мы не знаем, обрадуют ли их капитана мои богослужения, но майор не откажется. Мы дождемся ухода кавалерии, когда Хантер станет во главе гарнизона. Исходя из того, как он вел себя при нас, он сочтет проповедь важной для всех.

И опять священник оказался прав. Лиззет не довелось лицезреть, как Бенджамин вновь примерил на себя роль отца Бенедикта, так как она направилась в долину, пока он отвлекал часовых молитвой, но поняла, что он преуспел, поскольку ее утреннему марш-броску через лес к подножию холма никто не воспрепятствовал. Ко времени, когда снова расставили часовых, она уже замаскировалась за густой зарослью кустарника, которая не только скроет ее, но и позволит наблюдать за холмом, и горячо молилась о том, чтобы Бенджамин был на пути к Питерсфилду.

Как и следовало ожидать, она провела остаток дня, не отводя глаз от вершины, наблюдала за сменами часовых, подметив, что охрана из трех человек проходила по южной оконечности приблизительно через каждые десять минут. Спустя два часа пауза затягивалась еще на десять минут, пока охрана сменялась. Именно эта информация ей и была нужна, Лизетт высчитала, что в полночь охрана не будет патрулировать укрепления в течение целых двадцати минут. Этого времени ей хватит на преодоление склона.

Теперь, когда Лизетт подбиралась к призрачной освещенной вершине этой ясной ночью, она мысленно возблагодарила Богородицу - всё оказалась не так страшно, как она боялась. Да, склон был крутым, но страх и возбуждение подстегнули ее усталые ноги и исцарапанные руки, и она смогла придерживаться определенного темпа. Постепенно перед ней замаячили угловатые силуэты укреплений, резко выделявшиеся на фоне естественной шероховатости холма.

Внезапно перед ней по траве молнией пролетел серый комок. Лизетт отшатнулась, выхватив дирк из складок своего плаща, сердцебиение ее участилось, гулко отдаваясь в голове. Силуэт мгновенно исчез, и она поняла, что это был заяц. Дрожащими руками Лизетт спрятала дирк и в сердцах выругалась. Она задержалась на секунду, пытаясь успокоиться, и глубоко вздохнула, ожидая, пока пот стечет с брови.

Достигнув первой стены, Лизетт перелезла через выступающее земляное укрепление и скатилась в глубокую расселину под ним. Лежа на спине, она смотрела на мерцающие звезды, прислушиваясь к шагам приближавшихся солдат. Тишина. Потихоньку подтянувшись, она метнулась через вырытую руками человека канаву к основанию следующей стены. Та была круче первой, и она представила себе тот ливень копий и камней из пращей, что, должно быть, обрушился на римских легионеров, застрявших в этой канаве много столетий тому назад.

На вторую стену она влезла, цепляясь за скользкую траву для устойчивости и подтягиваясь к остроконечной вершине. Быстро и безмолвно добравшись до нее, она осторожно выглянула из-за края. Перед ней раскинулся форт. В темноте она могла различить повозки с бочонками и оружием, а ними ряды курганов, где покоились короли прошлого. За могильными холмами, к северу от форта, виднелись ряды бледных смазанных пятен - палатки ее врагов, и она надеялась, что не разбудит их. Она оглянулась по сторонам. Часовых не было видно. Южный склон практически не охранялся, потому что атака со стороны крутого склона была крайне маловероятна, и Лизетт поблагодарила Господа, ведь ее авантюра может увенчаться успехом. У нее в запасе еще оставалась пара минут, прежде чем появится привычный патруль из трех человек.

Лизетт покинула свое укрытие и, задержав дыхание, побежала к искусственно выровненной вершине. Добежав до ближайшей повозки, она плотно прижалась к ней. Тишину нарушал лишь скрежет ее зубов. Выглянув из-за широкого колеса, Лизетт принялась изучать пологую равнину. Ее взгляд скользнул справа налево, выхватив палатки и дальние деревья, пока не остановился на самом западном кургане. Великий курган, так окрестил его Бенджамин. У его основания, как она помнила из вчерашнего осмотра, неподвижно стояла серая палатка. Она вспомнила, как в первый раз ее увидела. Как майор Хантер обошел ее, не проронив ни слова о назначении палатки. Она была слишком мала для солдата и чересчур хорошо охранялась, чтобы быть обычным складом.

Но тут Лизетт Гайяр пала духом, потому что у входа в палатку, с первого взгляда неразличимые в темноте, но постепенно выступившие из мрака по мере того, как она пристально изучала местность вокруг, стояли двое часовых.

- Порази их громом, Господи, - прошептала она. - Или сдвинь с места.

- Если я это не сделаю, но наложу в чертовы штаны, - сказал один из солдат, поднявшись с небольшого стула.

Сидевший рядом с ним вздохнул.

Тогда иди. Только быстро. А то вздернут тебя, если застукают.

Вставший на ноги часовой уверенно развел руками и пошел прочь.

- Не дрейфь, Билли. Я мигом вернусь тебе на подмогу.

У Лизетт чуть сердце не выпрыгнуло, когда она поняла, что часовой направляется к ней. Нырнув вниз, она на четвереньках поспешно забралась под повозку. Плотно стиснув зубы и задержав дыхание, она напрягла каждый мускул.

Солдат показался у задка повозки. Из своего укрытия ей были видны лишь ноги солдата, и она видела, как он переминается с ноги на ногу, расстегивая оловянные пуговицы штанов.

Солдат спустил штаны и присел. Поначалу он не заметил Лизетт, пока он справлял нужду, его лицо исказила натужная гримаса, и тут Лизетт выхватила клинок.

На лице солдата гримаса натуги сменилась изумлением, когда он уловил движение, но из темноты уже вылетел дирк. Его острие беспрепятственно пронзило горло, глубоко вонзившись в плоть, и остановилось, только когда дошло до шейных позвонков. С тихим бульканьем солдат завалился навзничь. Лизетт понимала, что ей следует действовать быстро, ведь одинокий часовой может отправиться на розыски приятеля, а кроме того, в любое мгновение к южным укреплениям могут вернуться патрули и отрезать ей путь к отступлению.

Вырвавшись из-за повозки, Лизетт перешла на бег, за несколько секунд покрыв расстояние, отделявшее ее от часового. При ней не было бряцавших доспехов или громоздкого оружия, поэтому солдат обнаружил ее присутствие лишь в непосредственной близости от себя и не смог ее перехватить. Времени вытащить оружие или поднять тревогу у него уже не оставалось, и едва он поднялся на ноги, как Лизетт ударила его ногой в грудь. От удара у Лизетт онемела нога, она поняла, что на солдате нагрудник. Этот человек определенно был не одним из инженеров Хантера, а аркебузиром. Она вспомнила слова майора Хантера, упоминавшего о том, что разместившаяся в Олд Винчестер Хилле кавалерия отряжена на другое задание.