Что ты знаешь о любви? - CrazyOptimistka

– И что теперь будет? – вздохнула я.

– Мы обе знаем каково это, когда тебе разбивают сердце. Только у каждого свои методы борьбы с этой болью. Я понимаю Люду и ее страхи, но Тим не суицидник. То, что случилось сегодня… – Мама поправила манжеты на своем костюме. – Скажем, что он даже и не вспомнит, что творил сегодня и это нормально. Он оправится от шока и все будет хорошо.

– Но нужно время.

– И поддержка. – Она встала с места. – И ты могла бы ему помочь.

– Чем? – удивленно переспросила я. – Для него я совершенно чужой человек, что я могу рассказать, чтобы он послушал меня?

– Свою историю. А почему бы и нет?

– Плохая идея. Нет, мам, нет. Я не готова оголить свою душу перед каким-то мальчиком, который через пару лет даже и не вспомнит моего имени.

– Считай, что он не теперь не чужак тебе. Его история раскрылась у тебя на глазах. В чем-то у вас есть теперь нечто общее. Ты своим примером можешь показать, что жизнь не заканчивается.

– Ага и то, что эта измена будет проносится перед его глазами еще очень долгое время. И если уж такой разговор пошел, то может, ты сама его поддержишь?

– Он не станет меня слушать. Решит, что это очередные байки престарелой женщины. Ладно, я не вправе тебя заставлять, но может ты хотя бы навестила его завтра?

– Я подумаю. И если ты не против, хотелось бы уже отправиться домой. Ты сама здесь справишься?

– Смеешься? – Мама махнула в мою сторону рукой. – Иди уже.

Глава 18."Тимур"

Помню, что от меня что-то настойчиво требовали, но я не ничего не понимал. Все как в тумане да еще добавился эффект вакуума и я перестал их слышать. Вижу испуганное лицо Андрея, который мечется вокруг меня. Он что-то кричит и дергает мои руки. Следом ощущение ударов по щеке и я устанавливаю зрительный контакт с Катей. Она за что-то извиняется и просит раскрыть ладони. Но мне больно. Больно что-то делать. Больно дышать. Я снова ныряю в какой-то омут непонимания и закрываюсь от них. Перед глазами безупречные изгибы тела Кэрри и ее стоны, которые нарастают в моих ушах. Зажмуриваюсь, чтобы прогнать это видение, а когда вновь открываю глаза, то вижу каких-то мужиков в белых халатах. Где-то отдаленно понимаю, что это врачи, но не говорю ни слова. А затем меня увозят в больницу. Местный наркоз, череда манипуляций за закрытой ширмой. Мне кажется все это лишним, но врачи настаивают на обратном. Хрен с вами, делайте что хотите. Все равно, теперь мне это не важно. Раньше у меня были планы и перспективы, но сейчас ничего нет. Абсолютная пустота. Все развалено на мелкие куски. Говорят, что мужчины не плачут. Их сердца настолько крепки, что выдерживают любой удар. Но отчего же тогда мои щеки влажные? Быть может, я настолько слаб?

Утро встретило меня яркими лучами, пробивавшимися сквозь стекла окон. Я почти не спал эту ночь. И не только из-за кошмаров, но и из-за своих рук тоже. Когда обезболивающее и успокоительное перестало действовать и шоковое состояние прошло, я смог мыслить разумно. Оставив все душевные терзания на потом, критично оценивал всю ситуацию. Вживую так сказать, а не сквозь призму таблеток. Обе руки забинтованы по запястье и попробовав пошевелить пальцами, чуть не завыл от режущей боли. К сожалению, я не помнил ни единого слова от врачей, хотя они мне что-то объясняли.

Возле двери послышались шаги и я поспешил притвориться спящим. Мне не хотелось видеть сегодня посетителей и тем более выслушивать нравоучения или чего хуже, видеть сочувствие в их глазах. Как я и предполагал, это оказалась мама. Запах ее любимой туалетной воды проник в палату еще до того, как она успела войти в нее полностью. Тихой поступью она подошла к постели и поправила выбившееся одеяло, как когда то делала в детстве.

– Мой мальчик. – Прошептала она и легонько коснулась лба, убирая прядь волос.

– Лидия, – послышался чей-то чужой голос со стороны двери, – нам нужно с вами переговорить.

– Да-да, конечно. Вы не знаете, он просыпался?

– Да, при утреннем обходе Тимур уже бодрствовал. Давайте не будем его будить и поговорим за дверью. А еще лучше, если вы последуете в мой кабинет.

Жду когда они уходят, считаю до десяти и вздохнув, вновь оборачиваюсь к двери. И тут же встречаюсь взглядом с зелеными глазами, которые пытливо изучают меня.

– Ты не спал, – констатирует девушка.

– А тебе какая разница? – грубо отвечаю ей и сверлю взглядом дальше.

– Ты прав, мне без разницы. – Катя обиженно поджимает губы.

– Дай угадаю, пришла вместо мамы посочувствовать мне? – бросаю в ее сторону, хотя понимаю, что просто срываю на ней свое раздражение. Но остановиться не могу. На смену шока и обиды пришла злость, которую мне надо на ком-то выплеснуть.

– Нет.

– Так какого хрена ты явилась? По твоим глазам и по твоему поведению понятно, что ты обо всем осведомлена. Давай, начинай, причитать. А может, ты снова собираешь информацию? Так сказать из первых рук? Не стесняйся, спрашивай. А затем не забудь донести своей подружке. Это же такая новость! Можешь даже продать ее какой-нибудь газетенке. Только денег побольше возьми, вы ведь все такие продажные!

Я выдохнул на последнем слове и замолчал. Катя очень долго смотрела на меня и ничего не говорила. Я думал, что она сейчас встанет и ударит меня по лицу. То, что я выпрашивал этого, было фактом. Но девушка встала и отложив свою сумку на край стула, заговорила. Медленно и тщательно подбирая слова:

– Во-первых, даже если бы кто-то и предложил мне оплату за грязные сплетни, то я бы не согласилась. Представляешь, а ведь еще существуют порядочные люди. И если ты обжегся сейчас, то не стоит всех равнять под одну гребенку. Знаешь, я себя заставила сюда прийти. Честно, не горела желанием, но пришла. Ты прав, из-за сострадания. Но не из-за такого, как ты думаешь. Поверишь ты мне или нет, но я была на твоем месте. Совсем недавно, поэтому прекрасно понимаю тебя и твое желание отгородиться от всех. На сегодняшний день, моя рана на сердце покрылась тонкой пленкой. И даже малейшее воспоминание причиняет адскую боль. Но, не смотря на это, возможно я бы поделилась с тобой своими мыслями об этом. Я бы стала твоим другом, ведь именно сейчас дружеская поддержка так важна. Но я не буду этого делать. Знаешь почему?

– Почему же? – спросил я, прочистив горло.

– Потому что я впустую открою тебе душу. И не факт, что получу что-то взамен.

– Больно надо, – процедил я сквозь зубы.

– Я это вижу. – Катя вернулась к стулу за своей сумочкой. – А знаешь, я