Цветы подо льдом - Джин Юинг

– Позже я расскажу тебе. – Найджел мягко дотронулся до руки жены. – Черт подери, нам нужно садиться на этот корабль и отправляться в Париж, так что Доминику придется выпутываться самому.

– Да, я понимаю, – согласилась Франс. – Как это сделали мы с тобой.

Она подняла глаза на мужа, и он, улыбнувшись, нежно поцеловал ее.

– Итак, мы хотим знать, что мне поручено? – Джерроу Флетчер стоял на пороге небольшой кладовки со вскинутым пистолетом и смотрел не мигая на Доминика. – Отсрочить ваш приезд и обеспечить неприкосновенность имущества вашей жены. Вы удовлетворены?

Доминик опустился возле стены и, прислонившись к ней, вытянул ноги. «Неприкосновенность имущества вашей жены».

– Значит, нападение в Шервуде было всего лишь трюком? Вы хотели задержать меня, и это едва не стоило мне жизни, а мой кучер и пара нанятых вами убийц погибли.

Флетчер пожал плечами.

– Это не относится к делу. Несчастный случай. Они оказались слишком глупы и перестреляли друг друга.

Доминик незаметно пробегал глазами по каменным стенам и высокому окну, оценивая ситуацию.

– Хотел бы я знать, черт побери, как вам это удалось? Чем вы убедили «души милосердия» обеспечить вам доступ к сундуку? Леди Стэнстед весьма усердно берегла ключ.

Флетчер улыбнулся:

– Ключ был украден и потом возвращен на место. Я подкупил горничную. Вы бы и сами прибегли к этому способу.

– Конечно, – согласился Доминик. – Жаль, что мне пришлось задержаться в пути, иначе бы сундук был мой. Почему мне в голову не пришло, что кому-то еще понадобится его содержимое? Так вы нашли то, что искали?

Опять эта проклятая улыбка. Несколько лет назад на Пиренеях с такой же отвратительной улыбкой этот негодяй убивал французского офицера.

Флетчер похлопал себя по карману.

– Все здесь, майор. На редкость скучной маленькой потаскушкой была ваша жена, вы не находите? Зато, должен вам признаться, я глубоко тронут вашими любовными письмами...

Когда Флетчер снова протянул руку к бумагам, Доминик вскочил, бросился к нему и ударил в живот. Флетчер всхрапнул и согнулся пополам, пистолет со стуком упал на пол. Доминик ударил Флетчера еще раз; тот обмяк и упал без сознания.

Подтянув неподвижное тело к стене, Доминик стал расстегивать надетый на Флетчере пиджак. Вытащив из него связку бумаг, он бегло взглянул на свои письма к Генриетте. Должен ли он утешаться, что она по крайней мере их сохранила? Швырнув письма на пол, он быстро перебрал остальные бумаги. Никаких дневников, написанных Сарой, молодой женой старого Макноррина, и никаких документов, подтверждающих рождение ее ребенка, – ровным счетом ничего, что могло помочь маленькому Эндрю и уберечь Глен-Рейлэк от Ратли.

Вынув свою трутницу, Доминик высек искру и поджег стопку с письмами. Затем он отпихнул в сторону одежду Генриетты и, опрокинув сундук, начал отдирать обшивку.

Высохший клей крошился под пальцами и рассыпался в пыль. Подкладка отстала, но за ней тоже ничего не оказалось.

Если верить Розмари, других вещей после Генриетты не осталось, а значит, поиски, с которыми Кэтриона связывала свои планы, ни к чему не привели. Он не оправдал ее надежд, равно как раньше обманул ожидания Генриетты.

После недолгих размышлений Доминик сложил надушенные перчатки и кружева Генриетты туда, где они лежали прежде, и вышел на улицу. Почему, черт подери, он не выехал раньше? Надо было явиться сюда еще ночью – ничего не случилось бы, если б он поднял «души милосердия» с их постелей!

Прогулка до Старого города оказалась довольно долгой. Пройдя ряд современных площадей и кривых улочек с однообразными фасадами, Доминик остановился у края глубокой долины посмотреть на обмелевший Hop-Лох. На другой стороне озера стоял Эдинбургский замок, под ним как попало расположились дома, хранившие воспоминания о средневековье и еще более древних временах. Справа от замка, возле дороги на Аейт, возвышался похожий на пирамиду Кэлтон-Хилл. Дальше начиналось море. Ветер, раздувавший паруса многочисленных кораблей, с ревом устремлялся в город, вздымая дамские юбки на Северном мосту. В это время Найджел и Франс должны были отплыть в Париж. Доминик не знал, как благодарить Всевышнего за таких друзей! Найджел не только довез их с Кэтрионой до Эдинбурга, но еще незамедлительно и щедро ссудил Доминика деньгами.

Северный мост привел его к Хай-стрит. За ней шла Ройял-майл, соединяющая замок с дворцом Святого Распятия. Через Пушечные ворота Доминик вышел к товарным складам – на них еще сохранились старинные надписи над окнами, затем нырнул в проход вблизи того места, куда ушла Кэтриона. Где-то здесь жила миссис Макки – во всяком случае, по этому адресу он держал с ней связь. Что ж, если не удалось добыть бумаги с доказательствами, нужно сделать хоть что-то. На худой конец он сможет хотя бы обеспечить ребенка.

Шум улиц постепенно замирал. Доминик остановился, увидев изящный изгиб шеи под остриженными волосами, – Кэтриона, одетая под мальчика, сидела на ступеньках у двери: глаза ее были опущены, плечи вздрагивали. При звуке его шагов она подняла глаза, и лицо ее озарилось надеждой.

– Вы достали бумаги Сары?

Доминик отрицательно покачал головой.

– К сожалению, нет.

Кэтриона снова съежилась, и на мгновение ему показалось, что она вот-вот упадет в обморок. Однако вместо этого она неожиданно распрямилась, встала и повернулась к Доминику:

– Пойдемте в дом, здесь невозможно разговаривать.

Доминик последовал за Кэтрионой наверх и, как только они вошли в небольшую темную комнату, сразу понял, что гостиной, несомненно, давно не пользовались. На месте углей в очаге остался холодный пепел, на полке, в углу, лежали аккуратно сложенные оплывшие свечи.

Итак, Кэтриона приехала сюда, чтобы не застать ни огня, ни няни, ни ребенка.

Скрип закрывшейся за ними двери, словно отголосок дьявольского смеха, нарушил безмолвие дома.

Почему они покинули эту квартиру? Спугнуло ли няню предупреждение об опасности, или у миссис Макки были на это собственные причины? Вряд ли Ратли мог прямо угрожать мальчику, но, возможно, он посчитал нелишним отправить женщине депешу, в которой не сообщал ничего конкретного, а просто написал, что ожидается ряд непредвиденных обстоятельств.

Кэтриона бросила шляпу на стол и принялась нервно расхаживать по комнате.

– Миссис Макки уехала на север и забрала Эндрю с собой. У нее дом в Сазерленде, где она родилась. Так говорят соседи.

– Сазерленд? Где это?

– К северу от Инвернесса. При полном бездорожье на то, чтобы добраться туда, уйдет несколько дней.

Видимо, миссис Макки учла его предостережение. Тогда, чем скорее они доберутся до Инвернесса, тем лучше.