Вожак - Генри Олди

…шаги приближались. Тончини лениво приоткрыл веки.

— Командир, вы не спите?

— Не сплю. Между прочим, благодаря вам, капрал.

Капрал остановился в шаге от входной мембраны моба, не желая соваться внутрь. Знает, шельмец, субординацию. Разговаривать можно и так — мембрану лейтенант отрегулировал на семидесятипроцентную звукопроницаемость. Поколебавшись, Тончини нашарил в призрачном свете индикаторов регулирующие сенс-полоски и выставил звукопроницаемость на сто процентов, заодно сделав мембрану прозрачной. Фигура капрала частично загораживала обзор. За спиной Бенолли джунгли озаряла россыпь уютных огоньков — масляные плошки. Там двигались смутные тени, на миг превращаясь в людей и вновь растворяясь в темноте. Приглушенный гомон время от времени перекрывали взрывы смеха. Визгливый тенор затянул песню, которую с радостью подхватили.

— Разрешите обратиться?

— Обращайтесь.

— Господин лейтенант, у меня создалось впечатление, что туземцы не совсем верно нас поняли.

— Почему вы так решили, Бенолли?

— Я внимательно слушал, о чем они говорят между собой. Возможно, это несовершенство программы перевода, но…

— Капрал, не тяните кота за яйца!

— Сначала я думал, что зациклило только старика. «Мир-творцлы победят всех-всех-всех!» Но тузики повторяют этот лозунг хором. Они радуются. Мне не нравится их радость, господин лейтенант. В понимании туземцев мы уже победили астлан!

— И за этим вы посреди ночи будите своего командира?! Авто-толмач перепутал время: не «победят», а «победили»! Или тузики думают, что мы победили не всех астлан. Надеются, что возьмем их с собой — бить оставшихся. Тогда они прославятся. Да мало ли, что взбрело в голову дикарям?!

— Вот это меня и беспокоит, господин лейтенант.

— Что?!

— Мы не представляем, что творится у них в головах.

— Капрал, твою дивизию! Это не наше дело. Пусть контактеры Лиги пластают им мозги ломтиками. Мы свою задачу выполнили: мир-дружба-тушенка. Никто никого не режет, все поют народные песни. Утром проведем разъяснительную работу. Вы лично и займетесь! А сейчас обойдите караулы, проверьте датчики сигнализации — и спать. Это приказ, Бенолли!

— Боевая тревога!

Впрыгивая в комбинезон, Тончини слышал, как из десантного отделения с дробным топотом выскакивают наружу солдаты. Но место лейтенанта — не с ними. В тесной командной капсуле моба имелось все необходимое для дистанционного управления боем. Упав в ложемент, Тончини активировал ком-сферу и включил канал общей связи. В уши ворвалась отчаянная какофония: крики, треск, мат, топот. Контрапунктом звучали тупые удары и хрип. Тепловой сканер демонстрировал мешанину пунцовых клякс, с маркерами солдат Лиги и без. Что на самом деле творится в безумном бурлении красных кровяных тел, понять было невозможно.

В видимом диапазоне прогалину, на краю которой сели мобы, до краев заполнял утренний туман. Сквозь него едва просматривались силуэты ближайших деревьев и пара хижин. Дальше всё тонуло в грязно-белой мгле. Местами туман рассекали лучи восходящего солнца. В световых коридорах двигались гротескные тени: сшибались, сплетались друг с другом, падали, вскакивали, размахивали исполинскими, несоразмерными конечностями…

— Сержант Гиллеспи, доложите обстановку!

В акуст-линзах надсадно крякнули.

— Нас атакуют туземцы! Идут в рукопашную… М-мать! Это я не вам, командир.

— Численность? Вооружение? Направление атаки?

— Да вся деревня на нас прёт! Человек двести! Луки, ножи, дубьё… Движутся к мобам. Впереди — двадцать мужчин с копьями. За ними — плотная толпа… Блин!

Хряск, храп, жалобный скулёж.

— Что там у вас?!

— Герой-одиночка! Из кустов с топором.

— Держитесь?

— Дружим, как можем…

— Задействуйте шоковые боеприпасы!

— Есть!

Кипящую мглу озарили сполохи: один, второй, третий… Взрывы, обработанные акуст-линзами, толкнулись в барабанные перепонки давящими, глухими хлопками. На полигоне шоковые гранаты взрывались иначе: с резким, оглушительным грохотом, от которого полдня звенело в ушах. Проклятье! Почему тузики взбесились?! Прав Бенолли: чёрт знает, что творится у обезьян в мозгах!

— Противник сокращает дистанцию. У нас двое легкораненых.

Вероломные ублюдки! Тончини стоило большого труда удержаться от команды: «Огонь на поражение!» У нас миротворческая миссия, напомнил он себе в сотый раз. Мы никого не убиваем. Нам выдали прекрасные, замечательные, лучшие в Ойкумене помпилианские «Универсалы»…

— Приказ: отходить к мобам.

— Есть отходить!

— Открыть огонь в паралич-режиме. Повторяю: в паралич-режиме! Никакой стрельбы боевыми!

— Есть огонь в паралич-режиме!

В голосе сержанта пробилось злое веселье. Отходняк после парализатора — то еще удовольствие. Запомнят тузики потеху! Слово «тузики» боргосское подразделение ВКС Лиги подцепило у помпилианцев, расквартированных по соседству. Слово считалось уничижительным, его использование не поощрялось. Но когда это останавливало солдат?

Из редеющего тумана возникли фигуры десантников в ЛБК — легкобронированных комбинезонах. Мглу пронзали тусклые вспышки выстрелов. Сухо трещали паралич-разряды. В ответ летели стрелы: отскакивали от брони, клевали обшивку мобов. Отставший солдат пошатнулся: в грудь ударило копье.

— Гиллеспи, выделите группу прикрытия.

— Есть!

— Остальным грузиться. Мы уходим.

— Вас понял, командир.

Тончини по локоть засунул обе руки в ком-сферу, соединяя вирт-интерфейсы от маркеров солдат в единый пучок. Нити интерфейсов визуализировались, над ними возникли фамилии. Для гарантии — чтобы никого не потерять. Солдаты запрыгивали в мобы; разгоряченные тела с чмоканьем продавливались сквозь входные мембраны. Казалось, заждавшиеся машины приветствуют людей сочными поцелуями. Гудели двигуны на холостом ходу: пилоты готовы были в любую секунду поднять машины в воздух. Пятерка бойцов прикрытия, растянувшись цепочкой, вела стрельбу с колена, всаживая в туман разряд за разрядом. Кроме группы прикрытия, снаружи оставались еще двое. Где эта парочка шляется, гвоздь им в… Вот они! Бегут к машинам, словно за ними черти гонятся…

А ведь и правда, гонятся!

— Бенолли, Скорца, поднажмите! Группа прикрытия — огонь на отсечение!

Со стороны деревни громыхнул слитный вопль ярости. Перевода не требовалось: «Уходят!» Позади бойцов возникли бегущие туземцы: мужчины, женщины, подростки. С палками, ножами — кто с чем. Паралич-разряды затрещали чаще, безжалостно выкашивая бегущих, устилая телами сырую траву.

— Бенолли, какого рожна?!

Капрал отстал от рядового Скорца, но это было немудрено. На плечах Бенолли тащил беспамятного туземца! «Мембрана не пропустит», — успел подумать лейтенант, но капрал предусмотрел все заранее. С размаху он впечатал ладонь в панель папиллярного идентификатора, принудив мембрану раскрыться, дать дорогу Бенолли вместе с его живым грузом.

— Группа прикрытия — на борт!

Из тумана валила изрядно поредевшая толпа тузиков. Еще секунду лейтенант потратил, чтобы убедиться: снаружи не осталось никого из своих. Все на месте, все живы.

— Взлёт!

По обшивке бессильно щелкали стрелы. Скрежетали кремневые наконечники копий, глухо бухали камни. Вихрь горячего воздуха швырнул дикарям в лицо пыль, листья, траву, вырванную с корнем. Заставил попятиться, прикрыться руками.

— Курс на базу!

— Есть курс на базу.

— …разрешите обратиться?

— Бенолли?!

— Господин лейтенант, я тут подумал: надо же выяснить, почему они на нас напали? Взял языка…

— Подумал он! Взял он! Тут вам что, университет, капрал?

— Виноват, господин…

— Тут армия! Есть кому за вас думать!

— Виноват, господин лейтенант! Больше не повторится!

Издевается, сволочь. Тончини безнадежно вздохнул. Язык? Молодец, капрал, соображает. Надо будет представить его на сержанта.

— …Мир-творцлы обманули! Мир-творцлы — лживые демоны Зипакна!

— И поэтому вы на них напали?

— Мы напали, мы честно напали! А мир-творцлы обманули!

— Вождь Неколли, можно еще раз, сначала? Миротворцы что-то пообещали вам? Они не выполнили обещание?

— Да! Змеиные языки!

— Что же миротворцы пообещали вождю Неколли?

— Мир-творцлы сказали: они победят всех-всех-всех!

— Продолжайте, я слушаю.

— Больше не нужен честный плен! Не надо убегать! Надо воевать! Все-все-все идут на войну. Мир-творцлы всех-всех-всех побеждают. Сразу!

— То есть, вождь Неколли хотел, чтобы миротворцы его победили?

— Хотел! Очень хотел! Мы устроили большой праздник, на всю ночь! А утром напали, чтобы мир-творцлы нас победили. Обманщики! Мир-творцлы улетели! Неколли знает, мир-творцлы могли победить. Не захотели! Они обманули, они смеялись над нами!