Найти себя. Трилогия (СИ) - Эс Евгений

Но Сомов упрямо продолжал гнуть свою линию:

– Слышите, музыканты в трубы дуют? То, что они сейчас исполняют, называется полный отстой. В цирке должны звучать марши, а для этого нужно больше музыкантов. И барабан. Вот представьте. Начало представления, все артисты рядами выходят на арену. И тут, – Виктор надул щеки и загудел, изображая знаменитый цирковой марш Дунаевского и дирижируя руками для пущей убедительности, – Та-та-та-та-а-а…

У Сугиса отвисла челюсть, настолько необычно прозвучала это мелодия. Мощно, звучно и в самую точку, хотя и была исполнена всего лишь губами, а не музыкальными инструментами.

– Или вот, – с жаром продолжал Виктор, вспомнив очень популярный марш выхода гладиаторов композитора Юлиуса Фучика, – Происходит появление борцов на арене. Та-та-та-ра-ра-ра-ра-та-та-ра…

Сугис захлопнул челюсть. Действительно отличная мелодия и почему эти нанятые мерзавцы музыканты вместо таких вот славных маршей играют какой-то «Полный отстой»? Даже название у их музыки соответствующее.

Владелец цирка задумался. Для того чтобы прислушиваться к советам необычного раба появились веские основания – уже к полудню были распроданы все билеты вечерних представлений, где выступали борцы, причем распроданы аж на несколько дней вперед. Публика сгорала от нетерпения увидеть, как дворянину надерут задницу, расхватывала билеты и, не скупясь, делала ставки. Тотализатор являлся неотъемлемой частью цирка и Сугис отлично знал, что деньги сейчас к ним текут буквально ручьем. Такой прибыли до начала представлений на его памяти еще никогда не было. Так что к советам Чака Норриса хозяин стал относиться более серьезно, чем раньше. Они уже оборачивались звонкой монетой. Эх, не зря я его принял, похвалили сам себя владелец цирка. Вот только интересно, откуда у этого молодого парня в голове столько идей? Очень непростой раб. Да и раб ли он вообще? Сугис в этом уже начал сильно сомневаться, несмотря на очевидное клеймо.

– Где же я тебе музыкантов сейчас найду? Эти-то трое и то случайно подвернулись, – проворчал Сугис по привычке, но, уже понимая, что сейчас встанет и отправится на поиски, – Ну, в общем-то, ладно попробую кого-нибудь еще отыскать. Жди.

Ближе к вечеру перед Виктором стоял «сводный» оркестр из семи человек. Грустное и жалкое зрелище. Инструменты у них были не совсем привычного земного вида, но почти аналогичные по звучанию. Но даже это «почти» создавало проблему при исполнении.

– Ну что ж, господа музыканты, приступим, – вдохнул Виктор, – Мелодия в принципе простая и короткая. Слушаем меня внимательно и запоминаем.

Репетиция горе оркестра происходила внутри цирка на скамьях для публики. На арене в это время тренировалось много артистов и вскоре вокруг музыкантов стали собираться любопытные. Вместе с тем, как из какофонии звуков понемногу начинало складываться что-то, отдаленно напоминающее марши, росло и количество любопытных. В рядах слушателей появился Сугис и весьма довольный услышанным распорядился повесить магические светильники – пусть темнота не мешает репетировать Чаку с оркестром. Пришлось Виктору мучиться до поздней ночи и мучить несчастных музыкантов. С грехом пополам оркестр все же выучил два марша, и научился его исполнять без вмешательства дирижера. Владелец цирка от услышанных маршей был в полном восторге и не сразу понял, почему Чак и эти произведения назвал отстоем. Кажется, «отстоем» в его понимании было вовсе не название мелодии, начал догадываться Сугис.

На следующий день в цирке был настоящий аншлаг, а вечерние представления почтили своим вниманием много лиц из городской знати. Артисты отрабатывали свои номера по полной программе, а Сомову вообще приходилось разрываться на части. Первую часть представления он управлял оркестром, обливаясь потом под париком, и пытался совместить игру музыкантов с действием на арене. При выполнении артистами сложных элементов он орал во все горло «Смертельный номер» или «Исполняется впервые» и лично отбивал барабанную дробь. Публика проникалась смертельно опасным моментом на манеже, испуганно замирала, ахала и восторженно хлопала в ладони и стучала ногами после удачного выполнения трюка. Вторую часть представления Виктор облачался в черный облегающий костюм, надевал маску и выходил в составе борцов на арену. Оркестр играл уже без его руководства и делал это ужасно, но зрители этого словно не замечали, для них все происходящее казалось идеально выполненным и совершенно фантастическим зрелищем. К тому же на арене сходились в схватке всемирные борцы, а среди них некий самоуверенный дворянчик бросивший им вызов. Публика находилась в азартном предвкушении.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

По заранее определенному регламенту в схватках определялись сильные и слабые борцы, и Виктор должен был бороться с каждым из них один раз в день, начиная с самого слабого и заканчивая к концу недели поединком с сильнейшим всемирно известным борцом. Когда дворянин под маской, после упорной борьбы «неожиданно» завалил на лопатки первого всемирного борца, публика взревела от восторга. Еще недавно народ желал видеть, как дворянина размажут по арене, но его изящная победа над явно более тяжелым и сильным противником тут же изменила настроение публики и теперь все восхищенными криками отдавали дань победителю. Любовь толпы оказалась быстро переменчивой. Черт побери, а ведь мне это нравится, улыбался счастливый Сомов стоя в центре арены и с достоинством кланяясь во все стороны орущим возбужденным зрителям.

После тяжело дня, полностью вымотанные, но довольные и веселые артисты собрались за общим ужином. Кто-то делился впечатлениями, где-то сыпались шутки, и повсюду слышался смех. Над Виктором незлобиво подтрунивали, особенно борцы – как ему ощущать себя звездой арены? Сомов в ответ благодушно улыбался и как мог, отшучивался. Настроение у него, как и всех было приподнятое. Задуманное удалось, зритель удовлетворен, билеты идут нарасхват, и артисты с хорошим заработком. Обсуждали музыкальное сопровождение, которое подняло представление на новую высоту, удивлялись, почему не делали этого раньше, а пользовались шарманкой, которую теперь однозначно было решено отправить в утиль. Особенно понравилась артистам эффектная барабанная дробь и объявления Виктором опасных трюков.

– Это ты хорошо сказал «Смертельный номер», – похвалил Виктора Сугис и похлопал дружески по плечу, – Это как нельзя точно и верно сказано. Впредь только так и нужно объявлять. Молодец, Чак.

Виктор продолжал блаженно улыбаться – слишком много положительных эмоций он сегодня испытал. Рядом, нисколько не таясь, к нему прижималась гимнастка Мона, дочь Сугиса, подкладывала Сомову лучшие куски еды и шептала на ухо всякие неприличные приятности. Виктор улыбался.

– Слово, господа артисты, – объявил владелец цирка, – билетов продано намного больше, чем предполагалось, спрос не падает, а продолжает расти и этим необходимо воспользоваться. С завтрашнего дня добавим еще одно, а может даже два представления. Так что всем отдыхать и готовится к напряженной работе. Авр даст, соберем столько денег, что зимой никому не придется работать. Я думаю, напоминать о том, насколько ужасна зимняя работа никому не надо. Работа зимой, как выражается наш новый молодой красноречивый друг – это полный отстой. Правильно я говорю, Чак?

Виктор усмехнулся и кивнул головой. Никто не возражал. Многие и без напоминаний не тратили лишнюю монету, чтобы скопить денег к зиме. Зимняя работа в холодном помещении, которое промерзало насквозь (попробуй, протопи огромный балаган), была тяжелой и крайне опасной. Южные города, где было тепло и можно было бы комфортно работать в зимнюю пору, после последней войны оказались на территории принадлежащей оркам. А без особой нужды к оркам лучше было не соваться, и лучше других это понимал Вик Сангин.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Началась сумасшедшая неделя непрерывных выступлений. Сугис, как и обещал, уплотнил график работы, добавив еще два представления. Иногда в балаган запускали столько зрителей на так называемые дешевые без билетов стоячие места позади скамеек, что они буквально подпирали стены. Сомов по плану побеждал одного всемирного борца за другим, а чтобы у публики не закрадывалось и тени сомнения в честности борьбы, под занавес проводилась схватка борца с любым желающим из числа зрителей. Норриса к таким схваткам не допускали – мало ли как повернется, а профессиональные борцы цирка с любителями справлялись. Доходы от тотализатора снизились, так как многие зрители начали делать ставки на неизвестного борца в маске и Сугис честно предупредил Виктора, что если вдруг на него ставок будет сделано больше, чем на борца, то придется «лечь». Сомов отнесся к своему возможному поражению философски. Надо будет – лягу. Никаких проблем.