Консерваторы. Без либералов и революций - Эдмунд Бёрк
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
«Ах, что вы говорите», – восклицали они, а затем переходили к чему-то другому.
Однажды, отправившись погулять, чтобы познакомиться с городом, я поскользнулся на льду и упал, да так сильно, что мне показалось, будто я что-то серьезно себе повредил. Мое жилище было далеко, и к тому же я никого не знал. Странная мысль тотчас закралась мне в голову: «А что, если я вообще не смогу подняться?» Я лежал, не двигаясь. Мимо меня проходили люди, и никто не подумал подойти и поднять меня. Пролежав несколько секунд в качестве эксперимента, я поднялся сам, благо, ничего серьезного, к счастью, не произошло; я мог бы продолжить этот опыт, если бы место было сносным.
Российский император Александр I, австрийский император Франц I и прусский король Фридрих Вильгельм III, инициаторы создания «Священного союза»
* * *
Иностранцев, проживающих в России, чрезвычайно сильно вводит в заблуждение то, что они называют невежливостью русских, не задумываясь о том, что обычные проявления принятой у нас вежливости здесь просто не в ходу. Принять кого-либо с визитом и не нанести ответного, пригласить кого-нибудь к себе домой и самому не оказаться дома, получить письмо и не ответить на него и многое тому подобное – все это у нас воспринимается как грубая невоспитанность, но здесь все это не имеет никакого значения, и такие поступки здесь совершают довольно часто, не имея ни малейшего желания как-то оскорбить вас или просто шокировать. Что касается писем, то они особенно воспринимаются как нечто весьма необычное. Никогда не следует посылать важное письмо с каким-либо русским, потому что он почти всегда или потеряет его, или позабудет о нем, или его прочитает.
Я сам имею в этом деле неприятный опыт. Одна моя знакомая из Вены попросила княгиню Р., одну из первых дам этой страны, передать мне длинное письмо, в котором она очень конфиденциально писала о разных делах. Княгиня прибыла, но никакого письма мне не передала. Через несколько дней, получив другое письмо от моей венской знакомой, я узнал, что она передавала мне первое письмо с княгиней Р. Я встревожился и, не будучи напрямую связанным с княгиней, попросил наших общих знакомых сообщить ей о письме, но оно так и не прибыло. Быть может, оно затерялось, или княгине просто не хотелось извлекать его из какой-нибудь коробки.
В конце концов, дело приняло характер настоящих переговоров, которые велись письменно, как какое-нибудь политическое дело, и после очень долгого и томительного ожидания я все-таки получил его. Однако спустя некоторое время князь В., приходившийся братом этой даме, сказал в разговоре обо мне: «Он воспринял это слишком серьезно». Сказанное примечательно, потому что в представлении упомянутого князя конфиденциальное письмо, о котором просто позабыли, которое, быть может, даже прочитали, не являлось чем-то важным. Итак, никогда не передавайте письма с русским человеком, потому что по всем законам вероятности он оставит его при себе, если вы не напомните ему о нем, и рассердится, если напомните.
Молчание – великий закон русского; как только он оказывается в затруднительном положении или имеет что-либо против вас, он никогда не стремится сказать то, что в таком случае требуется сказать, он вообще ничего не говорит. Он никогда не старается объясниться, такое слово ему незнакомо. С каких бы сторон вы к нему ни подходили, он всегда сумеет ускользнуть. Уклончивые ответы, особенно посредством писем, ему незнакомы. Напишите русскому о чем-нибудь таком, в чем он не сможет дать вам полный ответ или что так или иначе стесняет его, но что по нашим европейским представлениям о вежливости и приличии вовсе таковым не является, и он не ответит вам, кем бы вы ни были.
Можно привести прекрасный пример, имевший место в прошлом году. Одна из первых дам Европы, скажем без преувеличения, написала одному здешнему придворному о касающемся ее деле, но не получила никакого ответа. Она пришла в негодование, но это ничего не дало, и если бы она его знала лучше, она бы просто рассмеялась. Если русский обращается к вам, прося о каком-то деле, подумайте хорошенько, прежде чем согласиться, так как, если он передумает, вы попадете в затруднительное положение (если, например, он попросит вас приобрести дорогую мебель или найти человека, способного выполнить для него то или иное дело). Он преспокойно заставит вас самих разбираться с этим человеком и не потревожится о том, что вы этому человеку будете говорить. Вы обратитесь к нему за разъяснениями и не получите ответа, вы напишете ему, но ответного письма не получите. Итак, всегда оговаривайте условия, прежде чем за что-либо браться, оговаривайте их как с самым первым лицом этой страны, так и с последним лавочником, и никому не доверяйте.
Если русский что-то пообещал вам, а потом у него возникли какие-либо трудности в выполнении обещанного, он больше не станет с вами об этом разговаривать – такова его манера. Ему никогда не придет в голову спросить себя: «Что он обо мне подумает и скажет? Ведь он решит, что я человек, который не умеет держать слова». Это ему не важно. Даже в том случае, когда он с самого начала прекрасно знает, что не сможет исполнить вашу просьбу, он все равно почти всегда скажет вам «да», оставляя за собой право ничего не делать и молчать.
* * *
Сильно чувствуя нравственное превосходство иностранца, русский всегда находится настороже в общении с ним и больше всего боится показать, что собеседник производит на него впечатление. Об этом никогда не следует забывать, если приходится иметь с ним дело. Вы хотите, чтобы он что-то взял? Бросьте это «что-то» перед ним на землю, но перед этим непременно расхвалите это брошенное. После уходите, и тогда он подберет его и заплатит вам столько, сколько вы хотите. Если же вы вложите эту вещь ему в руки, он от нее непременно откажется. Забывая об этой истине, иностранные торговцы совершают большие ошибки. Если вы ведете переговоры с российским кабинетом министров, постарайтесь сделать
