Алексий II - Александр Юрьевич Сегень
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Глава девятая
МИТРОПОЛИТ ТАЛЛИНСКИЙ И ВСЕЯ ЭСТОНИИ.
1968—1975
Восемнадцать лет правления Брежнева — относительно спокойный период в истории России XX века. Власть больше не рыскала по всем уголкам страны в поисках «врагов народа», не вытягивала последние жилы из крестьянства, доведённого при Сталине и Хрущёве до голодного состояния, не кидалась в немыслимые и нелепые проекты, разве что чуть было не перебросила сибирские реки в Среднюю Азию.
И ещё власть перестала с таким сатанинским остервенением сражаться с Богом и Церковью. В сталинские времена ежегодно сотни верных заповедям Спасителя пополняли сонм христианских мучеников. В хрущёвскую безбожную десятилетку людей за веру не расстреливали, не истязали, но издевались, закрывали храмы, объявляли верующих людьми низшего сорта, которые вскоре вообще должны исчезнуть из нашей жизни. В брежневские времена христиан не трогали, не выставляли на посмешище, изредка даже упоминая православных архиереев в газетах как участников развернувшейся борьбы за мир во всём мире.
23 февраля 1968 года Алексею Михайловичу Ридигеру исполнилось тридцать девять лет, и через два дня он станет митрополитом Таллинским и Эстонским. В 1943 году, когда восстанавливалось Патриаршество, митрополитов было всего четверо — Московский и Коломенский Сергий (Страгородский), Ленинградский и Новгородский Алексий (Симанский), Киевский и Галицкий Николай (Ярушевич) и Виленский и Литовский Сергий (Воскресенский). Спустя четверть века число их достигло двенадцати — Ленинградский и Новгородский Никодим (Ротов), Киевский и Галицкий Иоанн (Соколов), Орловский и Брянский Палладий (Шерстенников), Тамбовский и Мичуринский Антоний (Кротевич), Херсонский и Одесский Борис (Вик), Краснодарский и Кубанский Виктор (Святин), Симферопольский и Крымский Гурий (Егоров), Ярославский и Ростовский Иоанн (Вендланд), Алма-Атинский и Казахстанский Иосиф (Чернов), Кишинёвский и Молдавский Нектарий (Григорьев), Корсунский Николай (Ерёмин), Таллинский и Эстонский Алексий (Ридигер). Для сравнения: сейчас епископат Московской Патриархии насчитывает уже более сорока митрополитов.
Владыка Алексий стал одним из самых молодых архиереев, возведённых в этот сан. Даже святитель Филарет, всегда остававшийся для него человеком, с жизнью которого он соизмерял свою жизнь, сделался митрополитом в сорок три. Это было заслуженное воздаяние Алексию за то, что ему удалось сохранить епархию в тяжёлое время в Эстонии, где Православие существует рядом с лютеранством. 27 мая новоявленный митрополит был к тому же награждён орденом Святого равноапостольного князя Владимира, на сей раз уже 1-й степени.
Особая гордость — Пюхтица, которая не только не была разорена, но и стала процветающим монастырём, одним из лучших во всей стране. 19 января 1968 года архиепископ Алексий по благословению Патриарха Московского и всея Руси Алексия I назначил монахиню Варвару (Трофимову) на пост настоятельницы Пюхтицкого монастыря, возведя её в игуменский сан с вручением настоятельского жезла, и та сразу взялась за дело, развернув в монастыре обширное строительство. Она приучала монахинь как можно больше трудиться, уметь обращаться со всевозможными строительными инструментами, работать в саду, в огороде, на кухне, полностью обихаживать монастырь своими силами.
Владыка постоянно наведывался в Пюхтицу, совершал богослужения, приглашал русское и эстонское духовенство, и все видели в нём надёжную опору, ведь теперь там, в Москве, он был правой рукой самого Патриарха.
Год, в котором он сделался митрополитом, оказался не самым лучшим для нашей страны — весной случилось горе: погиб Гагарин. В мире перестала светиться его несравненная улыбка...
А в конце лета произошли чехословацкие события. На территорию ЧССР вступили войска Советского Союза, Венгрии, Болгарии, Польши и ГДР. Но весь мир мгновенно ополчился именно против нас. И сразу были забыты зверства американцев во Вьетнаме. Русский медведь, почти избежавший кровопролитий в Праге, оказался для мира страшнее американского монстра, который в то же время заваливал трупами деревеньку Сонгми и другие вьетнамские мирные поселения. Всемирный Совет Церквей поспешил выступить с заявлением, в котором говорилось об интервенции и вмешательстве во внутренние дела Чехословакии. 14 сентября Патриарх отправил председателю ВСЦ М. М. Томасу письмо, составленное управляющим делами митрополитом Алексием. В нём оспаривалось утверждение об интервенции, а ввод войск рассматривался как «необходимость защиты социалистического строя в Чехословакии, которому народ этой страны предан и само существование которого оказалось перед угрозой со стороны разрушающей деятельности антисоциалистических сил». Заканчивалось послание следующим образом: «Исходя из этого, мы убеждены, что совершившееся 21 августа с.г. предотвратило серьёзное кровопролитие и, возможно, международный вооружённый конфликт. Остаётся сожалеть, что, как бы лично ни относились Вы и Ваши коллеги к происходящему, призывы, заключённые в Вашем заявлении (пп. 4 и 5), фактически направлены на усиление имеющей ныне место кампании нагнетания напряжённости в международных отношениях. Эти призывы находятся в противоречии с содержанием и советско-чехословацких соглашений. Мы сожалеем, что Вы, господин Председатель, и Ваши коллеги обнародовали этот документ. Мы возносим усердные молитвы за народ Чехословакии, чтобы Вседержитель Господь благословил его мирный труд и всесторонний прогресс.
С любовью во Христе
Алексий, Патриарх Московский и всея Руси.
Успенский монастырь, г. Одесса, 14 сентября 1968 года».
Так во взаимоотношениях между Русской Православной Церковью и Всемирным Советом Церквей впервые пролегла трещина. До этого уже возникали некоторые трения, когда от наших архиереев пытались добиться признаний, что Церковь в СССР по-прежнему испытывает гонения, но президент ВСЦ Юджин Блейк посетил нашу страну и снял все вопросы, а IV ассамблея организации прошла в шведском городе Упсала вполне благополучно, даже КГБ дал ей положительную оценку. Занявший ненадолго «просоветские» позиции ВСЦ вскоре перестал финансироваться антисоветскими кругами Запада и вынужден был снова нахмуриться в сторону Страны Советов. Оттого-то и пролегла эта трещина, вызванная чехословацкими потрясениями.
Мир, как во время Карибского кризиса, вновь оказался на пороге третьей мировой войны. Советские люди жили в тревожном ожидании — на востоке шла грызня с китайцами из-за клочка земли под названием остров Даманский, на Западе НАТО грозило наказать нас за придушенную Пражскую весну. И те и другие страшили: китайцы — своим многомиллионным населением, европейцы да американцы — своей военной мощью. Лишь к концу 1969 года всё более или менее стало затихать. Всё-таки ни Запад, ни маоисты не решились
