По ее следам - Т. Ричмонд

Телефон зазвонил, когда я сидел во дворике перед пабом. Номер был незнакомый.

– Это Роберт Сэлмон. Где ты? Ты один?

И я начал врать.

Чуть попозже – через две пинты «Стеллы» и две двойные водки – я заметил у барной стойки того здоровяка и подумал: «Сойдет».

А теперь я смотрю на письмо, которое ты прислала мне в пятницу, третьего февраля, накануне смерти, когда срок нашей двухмесячной разлуки был на исходе. Я нашел его только три недели спустя. Из-за вложенного файла (потенциальный вирус) оно попало в папку со спамом, где-то между письмом от парня, который потерпел кораблекрушение в Филиппинах и теперь собирал деньги на возвращение домой, и рекламной рассылкой, предлагавшей канцелярские товары по выгодным ценам.

В теме письма значилось: «МИР». Сначала я не понял, при чем тут мир. Потом в памяти всплыл давний разговор: мы планировали большое путешествие через весь мир в Америку. Хотели посетить Всемирный торговый центр, Эмпайр-стейт-билдинг, поесть бейглов, посмотреть шоу на Бродвее. Может, даже съездить к западному побережью. Бухта Доусона, округ Оранж, 90210.[7] «Я фактически провела там свое детство», – смеялась ты.

Я считаю дни после твоей смерти. Тридцать два. 768 часов. Фоторобот почти не соответствует реальности.

Полиция, твоя родня, друзья, тот дед в пабе, Меган, подрядчик, с которым я встречался сегодня – он жаловался на невыполнение рабочих обязательств, – они все просто тупицы. Никому невдомек, что случилось на самом деле. А мы с тобой знаем. Это наша тайна.

«Привет, мистер Л.», – начиналось твое письмо.

Выдержка из допроса Джессики Барнс в центральном отделении полиции Саутгемптона; следователь – полицейский инспектор Саймон Рейнджер, 5 апреля 2012 г., 17:20

С. Р. Еще раз подчеркиваю, вы не находитесь под арестом и в любой момент можете покинуть участок. Пожалуйста, повторите свое имя, возраст и адрес проживания, а также подтвердите разрешение на запись данного разговора.

Дж. Б. Джессика Барнс, девятнадцать лет, живу на Хартли-роуд 74-а. Согласна.

С. Р. Джессика, расскажите, что вы делали вечером в субботу четвертого февраля.

Дж. Б. Пошли с друзьями гулять по городу. Человек семь-восемь. Имена называть?

С. Р. Нет, пока не нужно. Вы не могли бы перечислить пабы, в которые заходили?

Дж. Б. Начали с «Рок энд ревс», потом пошли в «Хай лайф» и закончили в «Руби лаунж». А! Еще завернули в «Карлиз бар». И в «Нью-инн»!

С. Р. «Руби лаунж» находится у реки, верно? Почему вы отправились именно туда?

Дж. Б. Славное местечко, работает до двух, и там всегда весело.

С. Р. Вы пошли домой одна, не дождавшись друзей. В чем причина?

Дж. Б. С Марком поссорились.

С. Р. С Марком?

Дж. Б. Это мой парень. Тоже гулял со своими приятелями. Мы договорились встретиться в «Руби лаунж», но этот паразит стал заигрывать с Лотти. А мне что – стоять и смотреть? Ага, как же! Я развернулась и ушла. Решила срезать по тропинке у реки, она выходит на Хупер-роуд, а там можно сесть на ночной автобус.

С. Р. Во сколько это произошло?

Дж. Б. Без понятия, не помню уже. Если б знала, что это важно, пришла бы к вам сразу. Я только сегодня услышала про утопленницу: зашла в гости к папе, а у него телик был включен. Сама-то я новости не смотрю. Какой от них толк?.. Так что, наверное, в районе полуночи.

С. Р. И на другом берегу реки вы увидели парочку на скамейке?

Дж. Б. Да, я уже рассказывала другому полицейскому.

С. Р. Не могли бы вы описать их? Что они делали?

Дж. Б. Далеко было, и снег валил. Не видно ни фига.

С. Р. Можете назвать их приблизительный возраст?

Дж. Б. Старше меня. Лет под тридцать.

С. Р. Как они себя вели? Вы ведь наверняка заметили какие-то детали.

Дж. Б. Ну, они явно поругались, кое-что было слышно. Я остановилась там покурить на пару минут. Уже хотела вернуться в «Руби лаунж» и устроить Марку разнос. Это ведь та мертвая девушка, про которую рассказывали по телику, да? Вот ужас-то!

С. Р. Для идентификации личности нам нужны более подробные сведения. Давайте пока назовем ее «девушка на скамье». Как они выглядели?

Дж. Б. На нем, кажется, была черная рубашка… Я постояла там всего пару минут! Не обращала на них внимания, не до того было. И вообще, какое мне дело до случайных прохожих? Не хватало еще переживать из такой фигни. Это ведь она, да? Говорят, она утонула. Среди студентов сплошные мажоры, смотреть противно, но эта вроде была ничего. Мне грозят неприятности? Я ничего не нарушала!

С. Р. Никто вас ни в чем не обвиняет. Мы расследуем серьезное происшествие, и в него могли быть вовлечены неизвестные лица, которых вы заметили на берегу. Вы поможете следствию, если вспомните дополнительные подробности об их ссоре.

Дж. Б. Они стояли за километр от меня! Река широкая, ничего не разобрать. Будто говоришь по телефону, а сигнал сети совсем дохлый, и долетают только обрывки. Вроде они планировали поездку, говорили что-то про Прагу. Видела этот город по телику, туда ездят отдыхать богатенькие голубки.

С. Р. Что вы еще заметили? Они называли друг друга по имени?

Дж. Б. Ага, она звала его Люком.

С. Р. Вы уверены?

Дж. Б. Точняк, не сомневайтесь. У меня братишка обожает «Звездные войны», бегает и кричит: «Люк, я твой отец!» Вот я и запомнила.

С. Р. Еще какие-нибудь подробности?

Дж. Б. Это полный бред, но она болтала про «леммингов».

С. Р. Ладно, попробуем зайти с другой стороны. Вы сказали, что слышали ругань. Они злились друг на друга?

Дж. Б. Ну да, а как иначе? Бывают такие ссоры, которые никогда не кончаются. Вот и у них так же: то разойдутся на всю катушку, то успокоятся, а потом снова по кругу. Иногда вообще молчали – или шептались, не знаю. Пару раз она его конкретно уязвила, а он даже упал разок, прямо на колени. Будто умолять собирался. Поскользнулся, наверное.

С. Р. Девушка, сидевшая на скамейке, была сильно пьяна? Сильнее, чем вы?

Дж. Б. Да нет, вроде бы. А может, и сильнее. Просто пьяная девчонка. Это ведь та утопленница, да? По телику говорили, что она боролась с насилием по отношению к женщинам.

С. Р. Другой бы на вашем месте сразу обратился в полицию.

Дж. Б. А как вы себе это представляете? Позвонила бы я копам – то есть вам, извините – и сказала бы: «Знаете, тут два человека на берегу реки». А они мне: «Что эти двое делают?» А я им: «На лавочке сидят, за жизнь треплются». И туда бы сразу прислали отряд особого назначения, ага, непременно.

С. Р. Джессика, это не шутка. Погиб человек.

Дж. Б. Извините, но вы пытаетесь повесить на меня то, чего я не совершала. Я же не попаду в тюрьму? Мне нельзя терять работу, у меня ребенок маленький. Извините. Надо было сразу позвонить в полицию, когда он ее толкнул. В Интернете писали, что она была беременна, это правда?

С. Р. Он толкнул ее? Расскажите подробнее.

Дж. Б. Она расхохоталась, когда он упал. А он ударил ее по лицу, схватил за плечи со всей силы… Пожалуйста, не надо меня арестовывать, у меня ребенок дома…

Письмо, отправленное профессором Джереми Куком, 9 июля 2012 г.

Ларри!

Помнишь, я рассказывал тебе про того мозгоправа – заносчивый субъект с римским профилем и птичьими плечиками? Я тут недавно перечитывал заметки, которые делал после наших сеансов. У него хватило наглости обвинить меня в том, что я проявляю к нему антипатию.

– Не принимайте близко к сердцу, – таков был мой ответ. – Я просто не очень люблю людей.

– Как интересно! Не ожидал услышать такое от антрополога.

– Для антрополога представляет интерес сам факт существования человека, загадочный и непостижимый. – Наш разговор напоминал интеллектуальный пинг-понг. – Признайте уже наконец! Вы не можете меня вылечить, я вам не по зубам.

– А при чем тут лечение? Моя задача – помочь вам разобраться в собственных чувствах. Может быть, расскажете, почему решили обратиться за помощью, Джереми?

Он постоянно называл меня по имени, и это ужасно злило. Выдержав паузу – наверняка их учили этому в каком-нибудь заштатном колледже, – он звонко продолжил:

– Не бойтесь. Любой ответ будет правильным.

– Мне нечем заняться в среду днем, скучно. У моих студентов в это время спортивные тренировки.

Уже вторую среду подряд, словно изнуренный битвами воин, я обреченно шел на встречу с этим, если верить слухам, уважаемым психиатром, который вел свою практику в укромном уголке в самом пригороде Винчестера. Я отказываюсь воспринимать мозгоправов всерьез: меня учили искать фактические подтверждения для любой теории, а у этих ребят все слишком мутно и непонятно. Флисс даже не подозревала о моих отлучках: она и раньше не знала, чем я занимался по средам, когда у студентов спортивные тренировки. Те дни я проводил в убогих отелях вместе с новенькой преподавательницей Элизабет Малленс, с кафедры английского.

Психиатр почесал плешивую бороденку, закинул ногу на ногу, снова сел прямо. Определенно, гей. Молчание затягивалось, и меня охватила густая, удушливая ярость; на него – за попытки забраться мне в голову, на себя – за то, что униженно просил помощи у этого жалкого, бездушного человечка: лет на пять меня младше, на носу красуются крошечные очки с круглыми линзами, видимо, чтобы произвести серьезное впечатление на клиентов.