Приглашение на эшафот. Покрась в черное-2 - Михаил Март

— Санитары приехали, — сказал врач, стоящий у окна. — Сейчас мы освободим вам помещение. Я поеду с ними в морг.

— Хорошо. Помните о пуле. Она нам очень нужна. Работа продолжалась.

Телефонный звонок оторвал Варвару Пекареву от важного разговора. Она извинилась перед собеседником и, выйдя на балкон, достала из сумочки сотовый телефон.

— Почему долго не подходишь, Варя? — услышала она знакомый голос.

— У меня важный разговор.

— В постели?

— Ты начинаешь мне действовать на нервы, Гриша. Говори по делу, или я разъединюсь.

— По делу? Дело сделано. Можешь возвращаться. А то и к мужу на похороны не попадешь. Это уже будет подозрительно. С алиби все в порядке?

— Даже слишком. Кстати, о постелях. Я живу в гостинице барачного типа. Нас в номере четыре женщины. Так что я и ночью у всех на виду.

— Отлично. Вернешься в Москву — дай знать. Мне осталось довести мероприятие до конца. Сущие пустяки.

— Не зарекайся. Слишком самонадеян.

— Однако все идет по моему сценарию и срабатывает. Это ты слишком осторожничаешь. Когда вернешься, я все закончу. И не забудь о своем обещании. Ты познакомишь меня с хозяином лично, и я получу то, что заслужил. Мне надоело ходить в холуях. Пора бы оценить мои возможности.

— Не болтай языком, мы не в постели. Жди, скоро буду. Мне еще надо купить траурный наряд от кутюр и пролить море слез. Не ищи меня, я сама на тебя выйду. Надо выдержать паузу.

Варя нажала кнопку отбоя, кинула телефон в сумочку и вернулась в спальню.

— Итак, Феликс, на чем мы остановились?

Феликс лежал в кровати, прикрытый простынею, а Варя разгуливала в легком полупрозрачном халатике с сигаретой в руках и время от времени подливала себе шампанское в бокал.

— Ты говорила об американцах, готовых принять участие в мероприятии.

— Ах, да. Это обычные бомжи, имеющие американское гражданство. Важно, что нам удалось добыть для них выписки из банковских счетов, свидетельствующие о том, что они очень состоятельные люди. Мы отбираем по десять человек. Комплектуем их в Израиле. Потом наши ребята из консульства делают им визы, и они приезжают в Россию. Здесь их встречает наш гид, дает им переводчиков, и они разъезжаются по детским домам. Твоя задача — отбирать детей согласно нашей директиве. Далее ты должен в кратчайшие сроки оформить усыновление, передать детей новому родителю из Америки и с помпой проводить их на самолет. На тебе висит вся Саратовская область. Учти это! Никаких сбоев. При твоей власти и влиянии тебе не составит труда принимать по десять иностранцев в месяц. Потом мы планку повысим. Поставь дело на поток. Ты же ничем не рискуешь. Документы все подлинные, препятствий никаких. Все официально. Ты делаешь благородное дело. На тебя молиться должны.

— Смысл мне ясен. Только негров из гетто не присылай. И еще. Вдруг этот американец захочет сам выбрать ребенка?

— Он нанятый бомж, работающий за гроши. Ты будешь передавать тех детей, которых отбирала я. Список у тебя есть. А его дело — подписать документы и вывезти детей якобы в Америку. Насколько я знаю, этих исполнителей сдают потом арабам, а те их объявляют шпионами из ЦРУ и расстреливают. Обеспечивают престиж собственной разведки, которая неспособна поймать ни одного американца. Но это все мелочи.

— Какова моя доля?

— Твоя доля — мое хорошее к тебе отношение. Если испортишь его, то сядешь лет на двадцать за колючую проволоку. В глазах общественности ты герой и мудрый политик. А для нас — преступник, который лишних лет десять как ходит на свободе.

— Хочешь прижать меня к стенке?

— Брось, Феликс, мне нужно, чтобы ты делал добросовестно порученную тебе работу, и не более того. О деньгах не беспокойся. Поставим дело на широкую ногу — и ты в обиде не останешься. Я лишь хочу предупредить, что с нами надо дружить, а не искать скорую выгоду.

— И сколько же у тебя, Варвара Евгеньевна, таких областей под каблуком ходит?

— Много, Феликс. Наш детский реабилитационный центр один такой на всю Россию. Остальные — мелочь пузатая.

— Хорошо, Варя. Я сделаю все, как скажешь. Ты, конечно, авантюристка высшего класса. Мне до тебя не дотянуться. Я обычный чиновник, умеющий брать взятки борзыми щенками. Но объясни мне, дураку, на кой черт Израилю нужно такое количество детей? Я же не успокоюсь, пока не пойму всю вашу кухню. То, что их везут на убой, мне понятно. Дети — доноры. Их потрошат и выкидывают в яму. Но где же столько больных набралось, нуждающихся в пересадке органов?

— Реклама, пиар, слухи, телепередачи, интервью. Весь мир знает об Израильском детском центре, где поднимают на ноги безнадежных детей. В центре работают наши врачи. Семьдесят процентов.

— И сколько стоит такая операция?

— Дорого, Филя, очень дорого. В центре принимают детей миллионеров, не думающих о деньгах, когда речь идет о жизни своего любимого чада.

— Догадываюсь. Те же американцы и приезжают с чадами в Израиль. Но если собрать всех миллионеров вместе, то почему у их детей должна быть такая патология, что без трансплантации их не спасти?

— В логике тебе не откажешь, Филя. Мы до некоторого времени посылали небольшие группы детей. Долгая глупая возня. Вербовали женщин, выманивали их в Иорданию, отбирали детей, а баб оставляли арабам. Но те тоже не дураки, построили свои лагеря для суррогатных матерей и начали поставлять в Израиль свой качественный товар. Нам конкуренты ни к чему. С арабами придется порвать связи. Мы решили действовать напрямую. Новую схему ты уже знаешь. А старую мы уничтожили. Стерли из памяти. Да и дети нам нужны уже другой возрастной категории. Изменив возрастной ценз, мы убрали арабов как конкурентов. Они могут поставлять только младенцев, либо детей до двух-трех лет. Ходовой товар, он и теперь пользуется спросом, но такие дети отбираются поштучно, а не пучками, как редиска. Теперь можно развернуть нашу деятельность на полную мощь. Мы заранее знаем, какого возраста нужен контингент, в каком количестве, какого пола и когда. Никаких угадаек.

— Я восхищаюсь тобой, Варвара. Ты гениальная женщина не только в постели, но и в делах. Но то, о чем ты говоришь, фантастика.

— Я не гениальна. Наш хозяин гений. Живущий на земле Люцифер. Тот, с кем Бог всегда воевал, но никогда не выигрывал битвы. Пока на земле зла больше, чем добра, а человеческая алчность неистребима, Люцифер будет здравствовать и оставаться непобедимым.

— Философия. Добро, зло! Примитивные детские понятия о жизни. Природой все сбалансировано. Лань пожирает побеги, тигр сжирает лань, а тигра убивает охотник. Ты мне главное скажи. Как вам удалось установить контроль над численностью, возрастом и временем? Откуда ты можешь знать, когда у американского богатенького папочки заболеет сыночек или дочка и почему он обратится именно в вашу шарагу за помощью?

Варя посмотрела на солидного мужика с поседевшей шевелюрой, волосатой грудью, с выдающимся животиком и увидела огонь в его глазах.

— Ну смотри, Феликс, я расскажу тебе о том, чего никто не знает из задействованных в деле людей. Бабий язык мне покоя не дает. Самой хочется похвастаться. Но учти. Откроешь рот сегодня — завтра похоронят.

Она допила шампанское, налила себе еще бокал и, закурив, продолжала:

— Врачи у нас в стране хорошие, но нищие. А чиновники, руководящие страной, паршивые, но богатые. Пятеро наших специалистов работали в Кении. Там гибли люди. В основном дети. Вирус асанской лихорадки косил людей. Эта дрянь попадала в кровь с пищей. Сырой пищей, не подвергнутой тепловой обработке. Можно заразиться и через кровь, но не воздушно-капельным путем. Зараза хуже холеры и чумы. Микробы, попавшие в организм, начинают тебя сжирать изнутри. Как правило, жертвой становится печень, либо почки. Спасение возможно только на ранней стадии. Переливание крови и обязательная замена поврежденного органа. Если клещ всосался в печень, его из нее не выковырять. Надо заменить печень и перелить кровь. Но, сам понимаешь, в Кении это невозможно. Однако для вождя какого-то племени такое исключение сделали. Печень взяли у пойманного воина другого племени. Наши врачи знали о лихорадке больше, чем о тривиальном гриппе. Они научились с ней бороться. Вирусы были привезены в Россию. Начались лабораторные опыты. Два года лучшие умы бились головой об стену и создали сыворотку, способную уничтожить вирус в организме человека, не повредив здоровья. И что же? Наши киты от здравоохранения заморозили проект, несмотря на удачные опыты. России эта сыворотка не нужна, а Кения не способна платить золотом за дорогое лекарство. Все труды кошке под хвост. И тут в дело вступает наш Люцифер. Он покупает патент на сыворотку. Лаборанты довольны. Врачей он привлекает к работе. Продолжайте, ребята, бороться с лихорадкой путем пересадки органов и переливания крови, а о сыворотке забудьте, иначе останетесь на мели. Шеф переправляет врачей в Израиль и начинает бурную кампанию, пропагандирующую великих медиков, поборовших асанскую лихорадку и спасших сотни детей от неминуемой гибели. Но кому какое до этого дело? Никому. До тех пор, пока в один из самых престижный роддомов Великобритании не попадает вирус страшного заболевания. Вот тут и вспомнили о чудо-врачах. Пришлось раскошелиться и спасать женщин и новорожденных. А потом эпидемия вспыхнула в одной из школ штата Южная Каролина. Очень престижная школа. Там учатся дети нефтяных магнатов. Весь первый класс гимназии заболел. Пришлось спасать. Но за очень большие деньги. Ведь от родителей не скрывали, что они должны купить жизнь чужого ребенка, который без печени жить не сможет. А как оценить человеческую жизнь? Родители соглашались убить чужого, чтобы жил свой. Они и подписку оставляли о неразглашении тайны. Практически, они сами нанимали врачей убить другого ребенка и платили за это. Арабы для нас уже не конкуренты. Только мы знаем, где и когда начнется эпидемия, дети какого возраста заболеют, кто их родители и насколько они богаты.