Князь Владимир Старинов. Книга вторая. Чужая война. - Сергей Садов

—Накажем? Это вернет погибших?

—Ну а что ты предлагаешь?

—Дай мне власть. Я сам определю меру наказания. Всем.

Конрон отшатнулся.

—Вольдмар… — медленно протянул он, — мне кажется, ты собрался сделать что-то, о чем потом сам жалеть будешь.

—Жалеть не буду. Конрон, у меня было время все обдумать и немного остыть.

—Да что с тобой? — Конрон уже откровенно встревожился – таким своего друга он еще не видел.

Володя вдруг прикрыл глаза и как-то устало произнес:

—Я испугался, Конрон. Сегодня я впервые в жизни испугался настолько сильно… до дрожи…

—В бою…

—Нет. При чем тут бой? Я испугался, что мы не сможем удержать родезцев и они на наших плечах ворвутся в город и тогда…

—Чушь какая… Да им пришлось бы еще мимо твоего форта пройти…

—Знаешь, а страх часто не бывает рационален. Это я сейчас, успокоившись, понимаю, что такого быть не могло, а там логика не действовала. Конрон, я больше не хочу терять близких людей! Никогда! Это… это сильнее меня…

—Аливия? — Конрон озадаченно потер щетинистый подбородок. — Не понимаю, чего ты так привязался к этой девчонке…

—Скажи, ты когда-нибудь терял всех близких тебе людей?

—Боги миловали, но…

—А вот мне пришлось три раза потерять… Семья… потом, когда я убегал, меня подобрал один человек… если бы не он, я наверняка бы не смог выжить. Он многому меня научил и защищал. Он всех нас защищал. Можно сказать, он заменял нам всем и отца и мать, а потом он умер… жизнь на улице не способствует хорошему здоровью, знаешь ли, хотя и взрослеешь быстро…

—Ты жил на улице?

—Разочарован? Ну да, наследник рода и все такое…

—Нет-нет, ты не понял… Я понимаю, что за тобой охотились…

—Охотились? — Володя криво улыбнулся. — Да кому я был нужен? Меня и соперником-то не считали. После смерти Гвоздя…

—Гвоздя?

—Это так звали того человека, про которого говорил. Хм… настоящего имени я так и не узнал… так и запомнил под этим прозвищем. Не думаю, что мы бы долго прожили без него, даже не будь той болезни… Потом меня нашел тот капитан и все изменилось. Это была как в сказке, которую в детстве мне мама читала. У него была замечательная семья, Конрон…

—Они…

—Да. И я тоже надеялся, что обрел семью когда после обследования мне и поставили тот диагноз и приговор – три года жизни, если лечить или полгода если ничего не делать. Вот так я потерял близких людей в третий раз. Я с ними был три года... впрочем, эти три года оказались самыми насыщенными в моей жизни: тренировки, обучение, тренинги, тактика и стратегия, история войн с подробным изучением кампаний всех великих полководцев, экономические аспекты и торговое право, хирургия, формацевтика, фортификация и многое всякого разного… Вот так вот, Конрон. Спасение моей жизни заключалось в том, чтобы уйти к вам… Только здесь есть лекарство, которое меня и спасло. Но это билет в один конец – я больше никогда не увижу тех друзей, которых нашел в последние три года и я снова остался один… Теперь ты понимаешь мое отношение к Аливии? Она спасла меня от отчаяния и одиночества… оказывается чтобы выбраться из бездны достаточно знать, что где-то есть человек, которому ты нужен.

Конрон закашлялся.

—Милорд…

—Что? Непонятно, наверное, объяснил. Да уж… с красноречием у меня всегда были проблемы. Но больше я не хочу оставаться в одиночестве… еще раз такого я не хочу.

Конрон задумчиво покачал головой, медленно прошелся перед Володей.

—Напрасно ты меня считаешь таким уж бесчувственным. Может я и не терял близких, но понять тебя могу. И знаешь о чем я подумал… ты ведь мог и не возвращать девочку отцу. Она для всех была мертва…

Тир вдруг осекся под взглядом мальчика.

—Нет-нет. Просто я хотел сказать, что ты, все-таки вернул её, хотя знал, что её отец не позволит тебе заботиться о ней. Если бы не эта осада…

—Конрон, я потерял всю семью и знаю, каково это. Если где-то оставались её родные… я не мог не вернуть девочку им. Просто не мог. Извини… что-то разоткровенничался сегодня… — Володя поднялся. — Извини… Забудь, в общем.

Конрон покачал головой. Причина такой откровенности для него, в отличии от Володя, была ясна. Он и сам много разного болтал после своего первого настоящего боя, когда схлынул адреналин. А еще сегодня, как он слышал, князь едва не погиб. Потом еще это отступление, едва не закончившееся катастрофой и испуг… Тут и бывал солдат не выдержал бы, а мальчишка… Однако теперь многое становилось понятным… осталось понять, что с этим делать. Одно ясно, если сегодня Вольдемар наворотит дел с ополченцами, а он, судя по всему, разозлен на них сильно, тогда для него позже станет еще хуже.

—Князь! Подожди! — Конрон сорвался с места и бросился догонять мальчика. — Вольдемар, можешь сказать, что ты задумал сейчас? Может я тебе смогу чем помочь?

Из всех выстроившихся на поле отрядов, пожалуй, только полк Лигора стоял ровно, остальные более или менее… скорее менее. Володя неторопливо прохаживался по площади перед отрядами, приковывая к себе внимание. Конрон неодобрительно косился на него, но пока молчал. Площадь гудела – мало кто понимал, что происходит, кроме офицеров, с которыми и состоялся недавно весьма неприятный разговор, где Володя много чего высказал в адрес подготовки ополченцев. Особенно досталось Роухену, который и отвечал за подготовку милиции. Сначала он пытался возражать, но встретился взглядом с Конроном и понял, что лучше выслушать князя. Он говорит хоть и обидно, но просто говорить, в отличие от него Конрон говорить не очень умел, зато мечом действовал отменно. Так что выбор был не очень велик и Роухен предпочел слушать. Впрочем, слушать пришлось не только ему, а мрачное выражение лица Конрона на споры как-то не вдохновляло. Так что старшие командиры знали, что сейчас будет не раздача наград.

Володя прошелся в последний раз перед строем и замер напротив Лигора.

—Лигор, забирай все своих и построй их слева… вон там.

Бывший раб озадаченно нахмурился, но спорить не стал, отдал несколько команд и весь полк почти согласованно выстроился левее остальных отрядов. Володя же медленно двигался вдоль строя, вглядываясь в лица людей. Вот он замер перед другим отрядом ополченцев и отправил их строиться рядом с полком Лигора. Дошел до конца строя, выделив еще тридцать человек.

—Что ж… я вас всех поздравляю. — Когда он заговорил, площадь вдруг затихла. Кажется, все поняли в этот момент, что сейчас будет сказано нечто очень важное. Тут из одной улицы медленно выкатилась телега с каким-то грузом…за ней еще одна. Вот телеги остановились и рабочие осторожно стали сгружать с них трупы погибших ополченцев. В полнейшей тишине всех мертвых аккуратно уложили чуть в стороне от строя, но так, чтобы их видели все. Всего восемьдесят шесть.

Володя сглотнул, но тут же вскинулся.

—Командирам, выделить каждого десятого из тех отрядов, которые остались в строю и построить их вон там. Да-да, там, где готовят виселцы.

Возникшее оживление, больше похожее на панику, было мигом подавлено и на площади вновь воцарилась тишина. Наконец разделение закончилось и перед виселицами выстроилось чуть больше тридцати человек. Тут перед строем вытолкали пятерых потрепанных человек и быстро поставили на колени. Вперед вышел Конрон.

—За побег с поля боя и дезертирство эти пятеро приговариваются к смертной казни.

Дождавшись, когда осужденных приволокут к виселице и накинут петли на шеи он отошел и вперед снова вышел Володя. Ему не очень нравилась это, но Конрон все же сумел убедить его не отдавать приказ о казни лично. Мальчик даже в глибине души не готов был признать, насколько был рад этому. Ему было стыдно до ужаса, но поделать ничего не мог. Похоже, Конрон, обычно не очень разбирающийся в людях, на этот раз сумел разобраться в нем лучше, чем себя понимал сам Володя.

—Что ж, значит решили так спасти себя… Бегством… И как? Получилось? — Володя остановился перед одним из убитых. — Вы ведь его знаете? Скорее всего, чей-то сосед или друг…

—Мой сосед, замечательный булочник… был… — раздалось вдруг из строя. На голос зашикали, но Володя тут же вскинулся.

—Вот как? Тогда почему же вы его убили?

—Я…

—Вы! Все вы! Черт возьми ив се ваши боги возвышенные и не очень!!! О чем вы там думали на поле?!! Вы серьезно рассчитывали убежать и так спастись??? Так вот, смотрите! Вот они, спасшиеся! Почтив се погибли от удара в спину! И все они погибли потому, что вы! Вы побежали!!

—Но, милорд…

Мда, дисциплинка…

—Милорд? А поглядите-ка вон туда, видите бывших рабов? Знаете, почему у них почти нет убитых? Потому что они не бежали! Они стояли стеной и отбивали все атаки, пока не подошла помощь! И если они отбивались дружно, то каждый из них защитил своих товарищей! А вот вы… Вы предали и их, — взмах в сторону тел, — и город! Свободные граждане? Кому вы теперь будете рассказывать это? Граждане, это не те, кто кричат об этом на площадях! Не только права, но и обязанность! И одна из них защита родного города от опасности! А вы предали всех! Для вас уже не важны были не ваши семьи, которые погибли бы, ворвись враги в город, если бы не стоящие там рабы, оказавшиеся более ответственными, чем вы! У них нет в Тортоне семей, им незачем за него сражаться, им нечего тут вспоминать, у них нет об этом городе хороших воспоминаний… А вам есть что защищать – семьи, у многих тут мастерские, друзья, родные. Но они стоят, а вы бежите… — Володя отвернулся, переводя дыхание. — Противно смотреть на вас. Говорите, вы тут знаете всех погибших? Вот вы и пойдете в их семьи и ВЫ объясните им как из-за вашей трусости погибли их дети, мужья, братья. Вы и будете им объяснять почему вы живы, а они нет… бежали быстрее, да? Офицером, распределить погибших по отрядам, пусть они доставят тела родственникам!